личаются, чем Zeitwort, Nennwort, Beiwort, или даже Umstandswort вместо adverbium. Но где такая германизация в особенности невыносима, пошла и отзывается цирюльней, — так это в анатомии. Уже Pulsader и Blutader гораздо легче смешать, чем артерию и вену; но совсем путают выражения Fruchthälter, Fruchtgang, Fruchtleiter вместо uterus, vagina и tuba Faloppii, которые всякий врач должен знать и с которыми он может обойтись во всех европейских языках; таковы же Speiche и Ellenbogenröhre вместо radius и ulna, которые вся Европа понимает искони веков. Зачем же все это неумелое, сбивающее, плоское и пошлое онемечивание? Не менее противно, когда на немецкий язык переводят логические термины: наши гениальные профессора философии являются творцами новой терминологии и почти каждый из них обладает своей собственной; например, Г. Е. Шульце называет субъект — Grundbegriff, предикат — Beilegungsbegriff; мы встречаем у него Beilegungsschlüsse, Voraussetzungsschlüsse и Entgegensetzungsschlüsse; суждения имеют Grösze, Beschaffenheit, Verhältnisz и Zuverlässigkeit, т. e. — quantitas, qualitas, relatio и modalitas. Такое же дурное впечатление производит это онемечивание и во всех других науках.
Латинские и греческие выражения имеют еще и то преимущество, что на каждое научное понятие они налагают именно отпечаток научности, выделяя его из слов повседневного обихода и связанных с последним ассоциаций, — между тем как Speisebrei, например, вместо chymus, напоминает о прикорме маленьких детей, а Lungensack, вместо pleura, и Herzbeutel, вместо pericardium, более приличествуют мяснику, чем анатому. Наконец, с употреблением античных терминов непосредственно связывается необходимость изучения древних языков, а этому изучению все более и более грозит опасность изгнания, по мере того как для научных исследований пользуются языками новыми. Но если это свершится, если в науке испарится связанный с классическими языками античный дух, то всей литературой овладеют грубость и пошлость. Ибо творения древних — это полярная звезда для каждого художественного и литературного идеала: если эта звезда для вас закатится — вы погибли. Уже и теперь по жалкому и топорному стилю большинства писак видно, что они никогда не писали по-латыни[1]. Изучение классических писателей очень метко на-
- ↑ Главная польза, которую приносит изучение древних, состоит в топ, что оно спасает нас от многословия: древние всегда стремились писать сжато и сильно, между тем как недостаток почти всех новых писателей — многословие; писатели самоновейшие стараются возместить его тем, что скрадывают отдельные слоги и буквы. Вот почему надо всю жизнь продолжать изучение древ-
