пересоздать его сокровеннейшее „я“. Все же, что можно сделать, это — прояснить голову, исправить понимание, привести человека к более верному взгляду на объективный мир, на истинные отношения жизни. Но этим достигается всего лишь то, что природа его воли обнаруживается последовательнее, явственнее и решительнее, высказывается неподдельным тоном. Ибо, подобно тому как иные добрые деяния в сущности основаны на ложных мотивах, на благонамеренном обмане относительно собственной выгоды, достигаемой через них на этом либо на том свете, точно так же и иные злодеяния обусловлены просто ложным знанием человеческих житейских отношений. На этом основывается американская пенитенциарная система: она имеет в виду не улучшить сердце преступника, а лишь привести в порядок его голову, чтобы он пришел к пониманию, что труд и честность есть более надежный, даже более легкий путь к собственному благу, нежели мошенничество.
Мотивами можно вынудить к закономерности, но не к моральности, можно преобразовать поведение, но не собственно хотение, за которым одним только и имеется моральная ценность. Нельзя изменить цель, к которой стремится воля; можно только изменить путь, какому она при этом следует. Наставление может изменить выбор средств, но не последние общие цели: цели эти каждая воля ставит себе, сообразно своей исконной природе. Эгоисту можно показать, что, отказываясь от маленьких выгод, он достигнет больших; злому — что причинение чужих страданий навлечет еще большие на него самого. Но самый эгоизм, самую злобу ни из кого нельзя изгнать словами, — точно так же как из кошки ее склонность к ловле мышей. Даже и доброта характера, путем развития понимания, путем ознакомления с житейскими отношениями, стало быть путем прояснения головы, может быть приведена к более последовательному и более совершенному проявлению своей сущности, например, указанием на более отдаленные результаты, какие наше поведение имеет для других, указанием хотя бы на страдания, которые получатся для них, косвенно и лишь с течением времени, из того либо иного поступка, не считавшегося нами столь дурным; равным образом путем наставления относительно вредных последствий иного добросердечного поступка, например, пощады преступника; особенно также относительно преимущества, какое всегда подобает правилу Neminem laede перед правилом Omnes juva, и т. д. С этой точки зрения, конечно, существует моральное развитие и исправляющая этика: но далее этого она не идет, и ее границы легко видеть. Голова проясняется: сердце остается без улучшения. Основной сущностью, решающим фактором в моральной, как и в интеллектуальной, а также в физической области является врожденное: искусство всюду здесь может иметь лишь вспомогательное
