кончена, и вот она высится на страх векам. — Явления, доказывающие мою теорию, были Вами изложены впервые и в совершенстве, и так как они настолько неопровержимы, что никто не отважится их оспаривать, то противники (насколько мне известно) обошли их молчанием. Опираясь исключительно на эти явления и очевидная сама по себе, моя теория является неопровержимой: и вот с ньютоновским учением теория моя никоим образом несоединима, с Вашим же учением о цветах согласуется вполне. И для того чтобы ньютоновское учение сохранило еще и впредь возможность продержаться, необходимо было бы предварительно опровергнуть мое с помощью более точных исследовании отдельных явлений, относительно которых до сих пор все еще идет спор, — а это никогда не может удаться. Поэтому я утверждаю, что обнародование моей теории поведет за собою разрушение ньютоновской. — Эту старую крепость Вы окружили и захватили со всех сторон: кто знаком с положением дела, видит, как она шатается и готова рухнуть; но засевшие внутри инвалиды не желают сдаваться, они даже хныкают на все четыре стороны устарелое Te Deum. И вот я от Ваших окопов и траншей провел глубокую мину, которая одним ударом должна взорвать все здание: от Вас же еще требуется, чтобы Вы взяли в руки фитиль и зажгли мину, для того чтобы мог последовать взрыв. Пусть не останавливает Вас опасение, что вместе с этим могут немного пострадать теперь уже излишние укрепления.
Возвращаясь к любезно сделанному Вашим Превосходительством предложению, я сожалею, что не могу на него согласиться. Я не вижу, куда это меня приведет: мнение одного лица имеет для меня слишком мало значения; по отношению к Вашему Превосходительству было совсем иное: Вы не один, а единственный. К тому же, я прекрасно вижу, что́ должен получить от меня д-р Зеебек, именно — теорию, которой он, хотя и должен был ее найти, имея в руках Вашу теорию цветов, как предварительную работу, и занимаясь ею продолжительнее и внимательнее меня, все-таки не нашел, что́ его рекомендует с невыгодной стороны; но я не вижу, что́ должен он дать мне взамен: ведь отдельные эксперименты, точное знание мнений тех противников, которым я не придаю никакого значения, вряд ли могут мне пригодиться. И ознакомление с моей теорией предоставило бы в конце концов его доброй воле, захочет ли он выдать мое учение за свое или нет. Что мне необходимо и желательно, это — авторитетность. Вы так богаты ею, д-р же Зеебек дать мне ее не может и не может, следовательно, ничем мне помочь. Я твердо уверен в том, что Вы в совершенстве понимаете меня и мое отношение к Вам и поэтому не увидите ни малейшего упрека, а только шутку, если я скажу, что при Вашем предложении мне тотчас же припомнилась дочь священника
