от первого класса, в котором они (и к тому же, совместно) воспринимаются, это — материя; я поэтому и определил ее, с одной стороны, как восприемлемость времени и пространства, а с другой — как объективированную причинность.
Наоборот, форма рассудка — причинность — не есть сама по себе и отдельно объект способности представления, а привходит в сознание только вместе с материальной частью познания и в ней.
Пространство и время имеют ту особенность, что все их части находятся друг к другу в таком отношении, в силу которого каждая из них определяется и обусловливается другой. В пространстве это отношение называется положением, во времени — последовательностью. Эти отношения своеобразны, совершенно отличаются от всех других отношений, возможных между нашими представлениями; поэтому, их не может постигнуть, при помощи простых понятий, ни рассудок, ни разум, — они становятся для нас понятны исключительно путем чистой интуиции a priori: ибо из одних понятий нельзя уяснить, что находится вверху и внизу, справа и слева, впереди и назади, прежде и после. Как очень хорошо подтверждает это Кант, объяснить разницу между правой и левой перчаткой нельзя ничем иным, кроме воззрения. А закон, по которому части пространства и времени определяют одна другую в указанном отношении, я называю законом достаточного основания бытия, principium rationis sufficientis essendi. Пример такого отношения дан уже в § 15-ом, в связи между сторонами и углами треугольника; там я показал, что оно совершенно отличается как от отношения между причиной и действием, так и от отношения между основанием познания и следствием; вот почему здесь условие может быть названо основанием бытия, ratio essendi. Само собою понятно, что уразумение такого основания бытия может сделаться основой познания, как и, с другой стороны, уразумение закона причинности и его применения к определенному случаю служит основой познания действия; но этим все различие между основаниями бытия, становления и познания нисколько не уничтожается. Во многих случаях то, что по одной форме нашего закона, — следствие, по другой является основанием: так, очень часто действие становится основой познания причины. Например, повышение термометра —
