riori, она становится для искусства практическим моментом. Возможность такой априорной антиципации прекрасного со стороны художника, как и его апостериорного познания со стороны знатока, объясняется тем, что художник и знаток сами представляют собою «в себе» природы, объективирующуюся волю. Ибо, как говорит Эмпедокл, только подобным познается подобное: только природа может понять самое себя; только природа сама себя постигает, — но также и духом только воспринимается дух[1].
Ложное[2] мнение, будто греки нашли установленный идеал человеческой красоты совершенно эмпирически, путем сопоставления отдельных прекрасных частей, обнажая и подмечая здесь колено, там руку, — это мнение встречает себе полную аналогию и по отношению к поэзии; именно, предполагают, что Шекспир, например, подметил и воспроизвел на опыте собственной жизни бесконечно-разнообразные, столь правдоподобные, столь выдержанные и глубоко продуманные характеры своих драм. Нечего и доказывать всей невозможности и нелепости такого мнения: очевидно, что как гений создает произведения изобразительного искусства только предчувствием и предвосхищением красоты, так и творения поэзии создает он подобным же предвосхищением характерного; в обоих случаях, правда, он нуждается в опыте, как схеме, которая одна может довести до полной отчетливости то, что a priori сознается смутно, — и так получается возможность обдуманного изображения.
Мы определили выше человеческую красоту, как совершеннейшую объективацию воли на высшей ступени ее познаваемости. Она выражается формой, а последняя лежит в одном только пространстве и не имеет необходимого отношения ко времени, — как имеет его, например, движение. Мы можем поэтому сказать: адекватная объективация воли в одном лишь пространственном явлении — это красота в объективном смысле. Растение не что иное, как именно такое, исключительно-пространственное проявление воли, ибо к выражению его сущности не принадлежит никакое движение, не принадлежит, следовательно, никакое временное отношение (помимо его роста): самый вид растения уже выражает
- ↑ Последняя фраза — перевод гельвециева il n’y а que l’esprit qui sente l’esprit, о чем я не считал нужным упоминать в первом издании. Но с тех пор, в силу одуряющего влияния гегелевского лжемудрствования, наша эпоха так пала и огрубела, что иному может померещиться и здесь намек на противоположность между „духом и природой“: вот почему я вынужден решительным образом оградить себя от приписывания мне таких вульгарных философем.
- ↑ Хотя и высказанное Сократом (по Ксенофонту; Stobaei Floril., vol. 2, р. 384).
