ся мысленно. В этом отношении следует вообще различать номинальное значение картины от реального: первое — это внешний смысл, который присоединяется однако лишь в виде понятия; последнее — это одна из сторон идеи человечества, благодаря картине доступная для воззрения. Например, первое значение — это Моисей, найденный египетской царевной: для истории в высшей степени важный момент; но реальное значение этой картины, то, что действительно дано воззрению, — это найденыш, спасенный знатной женщиной из его плавучей колыбели: случай, который может произойти не раз. Один лишь костюм может здесь послужить для ученого указанием на определенное историческое событие; но костюм важен только для номинального значения, для реального же он безразличен, — ибо последнее знает лишь человека как такого, а не произвольные формы. Сюжеты, заимствованные из истории, не имеют никакого преимущества перед теми, которые почерпнуты из одной возможности и должны поэтому называться не индивидуальными, а общими; ибо истинно-значительное в первых — это все же не индивидуальное, не частное событие как такое, а то, что есть в нем общего, та сторона идеи человечества, которая в нем выражается. С другой стороны, однако, из-за этого вовсе не следует отвергать определенных исторических тем; но только собственно-художественное понимание их, как в живописце, так и в зрителе, никогда не обращено на идивидуально-частное в них (что́ составляет историю в собственном смысле), а на то общее, что в них выражается, на идею. Кроме того, и выбирать следует лишь такие исторические сюжеты, где главный момент действительно поддается изображению, а не должен только подразумеваться, — иначе номинальное значение картины слишком разойдется с реальным: то, что в картине лишь подразумевается, станет самым важным и нанесет ущерб созерцаемому. Если уже на сцене не годится, чтобы (как во французской трагедии) главное действие происходило за кулисами, то в картине это, очевидно, еще гораздо бо̀льшая ошибка. Решительно вредны исторические сюжеты лишь тогда, когда они ограничивают художника полем, избранным произвольно и не ради художественных, а иных целей, — в особенности если это поле бедно живописными и значительными предметами, если, например, оно является историей народца маленького, обособленного, упрямого, подчиненного иерархической власти, т. е. предрассудкам, презираемого великими современными ему народами востока и запада; таковы евреи.
Ввиду того, что между нами и всеми древними народами пересе-
