когда они бесѣдовали, съ горячностью и восторгомъ, отдавались какому-то лиризму, не замѣчая даже ея присутствія, какъ нѣмого свидѣтеля.
Деревенскіе жители Зодбертинга не видѣли ничего дурного въ этой опредѣленной любви графа къ сыну Говартца.
Такъ же мало, какъ бургомистръ и его дочь, они вѣрили въ талантъ и призваніе мальчика.
„Это доброе и милосердное дѣло, говорили они. Отецъ ничего не сумѣлъ сдѣлать хорошаго изъ этого ужаснаго и невозможнаго ротозѣя, который столько же презиралъ всякую работу, сколько и развлеченія учениковъ его возраста“.
Неуклюжіе крестьяне удивлялись даже, что графъ сумѣлъ добиться и этого изъ такого мальчишки, который до сихъ поръ могъ научиться только хорошо играть на трубѣ.
Къ тому же, чѣмъ больше сходились учитель съ ученикомъ, тѣмъ больше Кельмаркъ выказывалъ себя привѣтливымъ, благороднымъ, даже расточительнымъ къ другимъ, устраивалъ всякія празднества, увеличивая случаи обильнаго угощенія и гимнастическихъ упражненій.
Онъ придумывалъ гонки на парусахъ вокругъ острова и катался самъ съ Гидономъ на яхтѣ, украшенной различными цвѣтами, при чемъ выказалъ себя чуть ли не лучшимъ знатокомъ этого дѣла въ странѣ. Онъ обновилъ на свой счетъ инструменты гильдіи св. Сециліи; онъ постоянно присутствовалъ на репетиціяхъ, выѣздахъ и
когда они беседовали, с горячностью и восторгом, отдавались какому-то лиризму, не замечая даже её присутствия, как немого свидетеля.
Деревенские жители Зоудбертинга не видели ничего дурного в этой определенной любви графа к сыну Говартца.
Так же мало, как бургомистр и его дочь, они верили в талант и призвание мальчика.
«Это доброе и милосердное дело, говорили они. Отец ничего не сумел сделать хорошего из этого ужасного и невозможного ротозея, который столько же презирал всякую работу, сколько и развлечения учеников его возраста».
Неуклюжие крестьяне удивлялись даже, что граф сумел добиться и этого из такого мальчишки, который до сих пор мог научиться только хорошо играть на трубе.
К тому же, чем больше сходились учитель с учеником, тем больше Кельмарк выказывал себя приветливым, благородным, даже расточительным к другим, устраивал всякие празднества, увеличивая случаи обильного угощения и гимнастических упражнений.
Он придумывал гонки на парусах вокруг острова и катался сам с Гидоном на яхте, украшенной различными цветами, при чём выказал себя чуть ли не лучшим знатоком этого дела в стране. Он обновил на свой счет инструменты гильдии св. Сецилии; он постоянно присутствовал на репетициях, выездах и
