Петергофѣ. Притомъ же, послѣ репетиціи у графа Віельгорскаго пошли хлопоты и сплетни, надлежало добиться принятія оперы моей на сцену. Меня увѣряли, что капельмейстеръ Катерина Альбертовичъ Кавосъ, написавшій когда-то, и удачно, музыку на оперу Иванъ Сусанинъ, сильно интриговалъ противъ меня. Время обнаружило противное; онъ болѣе всѣхъ другихъ убѣждалъ директора[1] поставить мою оперу, а впослѣдствиі велъ репетиціи усердно и честно[2].
Наконецъ обязали меня подпискою не требовать за оперу никагого вознагражденія; таковую подписку далъ я секретарю Гедеонова, А. Л. Неваховичу, на квартирѣ Н. Кукольника, у Синяго моста, въ домѣ Гавриловой.
Надлежало тогда кончить разучку партій, заняться разучкой хоровъ, докончить танцы, и изготовить нѣкоторые вновь, по указанію балетмейстера Титюса. Кромѣ польскаго, краковьяка, мазурки и Pas de quatre (A-dur), я подзаготовилъ-было еще два другихъ па, между прочимъ одно E-dur, въ которомъ было Solo для Бёма, другое па C-dur для гобоя и віолончели.
Вскорѣ Кавосъ началъ репетиціи въ залахъ театра съ квартетомъ. Такъ какъ извѣстно, что смычковые или струнные инструменты составляютъ главную основу оркестра и что ихъ несравненно болѣе (требуется)[3], чѣмъ духовыхъ инструментовъ, то Кавосъ распорядился такъ, что бралъ два квартета съ однимъ контрабасомъ на одну репетицію на слѣдующую другіе два квартета съ другимъ контрабасомъ и продолжалъ такъ (причемъ постоянно исправлялъ ошибки), пока всѣ артисты не были въ возможности порядочно исполнять пьесы. Тогда онъ бралъ отдѣльно одни духовые и наконецъ весь оркестръ, сперва въ залахъ, а потомъ и на сценѣ.
Кавосъ велъ репетиціи съ свойственною ему дѣятельностью только, по привычкѣ, не соблюдалъ оттѣнковъ, въ особенности pp. никогда почти не выходило, а было что-то въ родѣ mf. Равнымъ образомъ онъ какъ-то не могъ уловить настоящаго темпа, а всегда бралъ его нѣсколько медленнѣе или живѣе,
