родить другого одинъ, и двое ихъ также не могутъ этого сдѣлать; но рожденіе духа состоитъ въ дѣйствіи всѣхъ семи духовъ: шестеро ихъ всегда порождаютъ седьмого, и если бы недоставало одного, то не было бы и другого.
22. Если же я называю здѣсь иногда только двухъ или трехъ при рожденіи духа, то я поступаю такъ ради моей собственной слабости: ибо я не могу вынести ихъ заразъ всѣ семь въ ихъ совершенствѣ въ моемъ поврежденномъ мозгу. Я вижу ихъ поистинѣ всѣ семь; но когда я углубляюсь въ созерцаніе ихъ, то въ среднемъ родникѣ, тамъ гдѣ рождается духъ жизни, восходитъ духъ, который либо поднимается выше себя, либо опускается ниже, и не можетъ постичь духовъ Божіихъ всѣ семь одною мыслью или заразъ, но лишь частично.
23. Каждый духъ имѣетъ свой собственный источникъ, хотя онъ и порождается прочими; такъ и разумѣніе человѣка: хотя онъ и имѣетъ въ себѣ родникъ всѣхъ семи духовъ, однако когда духъ восходитъ въ какомъ-нибудь источникѣ, то человѣкъ въ этомъ восхожденіи всего отчетливѣе постигаетъ источныхъ духовъ именно этого источника, ибо въ нихъ этотъ духъ образуется всего сильнѣе; ибо даже и въ Божественной силѣ духъ не проходитъ въ своемъ восхожденіи заразъ сквозь всѣ семь духовъ: хотя онъ и возбуждаетъ ихъ заразъ всѣ семь, когда восходитъ, однако бываетъ плѣненъ при своемъ восхожденіи, такъ что долженъ отложить свое великолѣпіе, и не можетъ торжествовать надъ всѣми семью. [„Въ этомъ существо чувствъ и мыслей: иначе, если бы мысль могла чрезъ средоточіе природы пройти сквозь всѣ образы, то была бы свободна отъ узъ природы.“]
24. Такъ и въ человѣкѣ: когда восходитъ источный духъ, то онъ возбуждаетъ всѣхъ другихъ, и видитъ всѣхъ другихъ; ибо онъ восходитъ въ среднемъ родникѣ сердца, гдѣ въ зноѣ загорается молнія свѣта, и гдѣ духъ, восходя въ этой молніи, проницаетъ взоромъ всѣхъ духовъ. Но въ нашей поврежденной плоти это бываетъ лишь какъ блистаніе въ грозѣ: ибо если бы я могъ въ плоти моей объять молнію, которую я хорошо вижу и познаю, какова она есть, то я могъ бы и просвѣтить ею мое тѣло [„изъ молніи приходитъ свѣтъ величества“], и оно не было бы болѣе похоже видомъ на животное тѣло, но на ангеловъ Божіихъ.
родить другого один, и двое их также не могут этого сделать; но рождение духа состоит в действии всех семи духов: шестеро их всегда порождают седьмого, и если бы недоставало одного, то не было бы и другого.
22. Если же я называю здесь иногда только двух или трех при рождении духа, то я поступаю так ради моей собственной слабости: ибо я не могу вынести их зараз все семь в их совершенстве в моем поврежденном мозгу. Я вижу их поистине все семь; но когда я углубляюсь в созерцание их, то в среднем роднике, там где рождается дух жизни, восходит дух, который либо поднимается выше себя, либо опускается ниже, и не может постичь духов Божиих все семь одною мыслью или зараз, но лишь частично.
23. Каждый дух имеет свой собственный источник, хотя он и порождается прочими; так и разумение человека: хотя он и имеет в себе родник всех семи духов, однако когда дух восходит в каком-нибудь источнике, то человек в этом восхождении всего отчетливее постигает источных духов именно этого источника, ибо в них этот дух образуется всего сильнее; ибо даже и в Божественной силе дух не проходит в своем восхождении зараз сквозь все семь духов: хотя он и возбуждает их зараз все семь, когда восходит, однако бывает пленен при своем восхождении, так что должен отложить свое великолепие, и не может торжествовать над всеми семью. [„В этом существо чувств и мыслей: иначе, если бы мысль могла через средоточие природы пройти сквозь все образы, то была бы свободна от уз природы.“]
24. Так и в человеке: когда восходит источный дух, то он возбуждает всех других, и видит всех других; ибо он восходит в среднем роднике сердца, где в зное загорается молния света, и где дух, восходя в этой молнии, проницает взором всех духов. Но в нашей поврежденной плоти это бывает лишь как блистание в грозе: ибо если бы я мог в плоти моей объять молнию, которую я хорошо вижу и познаю, какова она есть, то я мог бы и просветить ею мое тело [„из молнии приходит свет величества“], и оно не было бы более похоже видом на животное тело, но на ангелов Божиих.
