тѣлъ бурно, какъ громовый ударъ: этимъ онъ хотѣлъ доказать свою новую Божественность; и огонь устремился, какъ въ грозовомъ блистаніи, и этимъ мнили они возвеличиться превыше всѣхъ вещей въ Богѣ.
25. И такъ поступали они, пока не умертвили мать свою, сладкую воду; тогда все тѣло стало долиною тьмы, и не было больше у Бога, чѣмъ бы помочь здѣсь: любовь стала враждою, а все тѣло чернымъ, темнымъ діаволомъ.
26. Слово Teu (первый слогъ нѣмецкаго слова Teufel — діаволъ) беретъ свое начало отъ жесткаго стука или звучанія, а слово Fel беретъ свое начало отъ паденія (по-нѣмецки — Fall): такимъ образомъ господинъ Люциферъ именуется теперь уже Teufel — діаволомъ, а не херувимомъ или серафимомъ.
27. Возраженіе. Кто-нибудь скажетъ теперь: развѣ Богъ не могъ возбранить гордости діавола, такъ чтобы онъ отступился отъ своего высокомѣрія! Это высокій вопросъ, къ которому охотно прибѣгаютъ всѣ защитники діавола; но они всѣ приглашены здѣсь на уголовный судъ, чтобы позаботиться, какъ бы имъ оправдать своего господина, иначе надъ нимъ произнесенъ будетъ приговоръ, и онъ утратитъ вѣнецъ свой.
28. Вотъ смотри: царь Люциферъ былъ главою во всей своей области и былъ могущественнымъ царемъ; и онъ былъ сотворенъ изъ ядра всей своей области, и захотѣлъ своимъ возстаніемъ зажечь всю свою область, чтобы все такъ же горѣло и качествовало, какъ онъ въ своемъ тѣлѣ.
29. И хотя бы Божество внѣ его тѣла и желало качествовать кротко по отношенію къ нему, и просвѣтить его, и склонить къ раскаянію, однако въ Люциферѣ не было теперь никакой иной воли, кромѣ какъ господствовать надъ Сыномъ Божіимъ, и зажечь всю область, и стать такимъ образомъ самому всецѣлымъ Богомъ надъ всѣми ангельскими воинствами.
30. Когда теперь сердце Божіе со своей любовью и кротостью устремлялось на Люцифера, онъ отвѣчалъ ему только презрѣніемъ, и мнилъ, что самъ онъ гораздо лучше; и устре-
тел бурно, как громовый удар: этим он хотел доказать свою новую Божественность; и огонь устремился, как в грозовом блистании, и этим мнили они возвеличиться превыше всех вещей в Боге.
25. И так поступали они, пока не умертвили мать свою, сладкую воду; тогда все тело стало долиною тьмы, и не было больше у Бога, чем бы помочь здесь: любовь стала враждою, а все тело черным, темным дьяволом.
26. Слово Teu (первый слог немецкого слова Teufel — дьявол) берет свое начало от жесткого стука или звучания, а слово Fel берет свое начало от падения (по-немецки — Fall): таким образом господин Люцифер именуется теперь уже Teufel — дьяволом, а не херувимом или серафимом.
27. Возражение. Кто-нибудь скажет теперь: разве Бог не мог возбранить гордости дьявола, так чтобы он отступился от своего высокомерия! Это высокий вопрос, к которому охотно прибегают все защитники дьявола; но они все приглашены здесь на уголовный суд, чтобы позаботиться, как бы им оправдать своего господина, иначе над ним произнесен будет приговор, и он утратит венец свой.
28. Вот смотри: царь Люцифер был главою во всей своей области и был могущественным царем; и он был сотворен из ядра всей своей области, и захотел своим восстанием зажечь всю свою область, чтобы все так же горело и качествовало, как он в своем теле.
29. И хотя бы Божество вне его тела и желало качествовать кротко по отношению к нему, и просветить его, и склонить к раскаянию, однако в Люцифере не было теперь никакой иной воли, кроме как господствовать над Сыном Божиим, и зажечь всю область, и стать таким образом самому всецелым Богом над всеми ангельскими воинствами.
30. Когда теперь сердце Божие со своей любовью и кротостью устремлялось на Люцифера, он отвечал ему только презрением, и мнил, что сам он гораздо лучше; и устре-
