41. Но теперь я поднялся слишкомъ высоко, и мнѣ нельзя оглядываться, чтобы не закружилась голова; и мнѣ осталось до цѣли еще малая лѣсенка, и все желаніе сердца моего подняться окончательно. Ибо когда я поднимаюсь, голова совсѣмъ не кружится; но когда оглядываюсь, и хочу вернуться, тогда она кружится, и я боюсь упасть.
42. Потому возложилъ я упованіе мое на крѣпкаго Бога, и хочу отважиться на это, и посмотрѣть, что-то изъ этого выйдетъ. Къ тому же у меня одно только тѣло, которое и безъ того смертно и тлѣнно, и я охотно отдамъ его на это: лишь бы остались при мнѣ свѣтъ и познаніе моего Бога, мнѣ будетъ довольно этого и здѣсь и тамъ.
43. И я не стану роптать на моего Бога, хотя бы пришлось, быть можетъ, претерпѣть за имя Его позоръ, повседневно расцвѣтающій для меня, и я къ нему уже почти привыкъ. Я буду пѣть съ пророкомъ Давидомъ: хотя бы изнемогли тѣло мое и душа моя, ты Богъ прибѣжище мое, спасеніе мое и утѣшеніе сердца моего (Пс. 72, 26).
44. Грѣхъ имѣетъ семь видовъ или образовъ, среди нихъ четыре главныхъ родника, а восьмой образъ есть домъ смерти.
45. Теперь замѣть: эти семь образовъ суть семь источныхъ духовъ тѣла; когда они возжены, то каждый духъ порождаетъ особую вражду противъ Бога.
46. Отъ этихъ семи рождаются теперь четыре другихъ новыхъ сыночка; и они суть новый Богъ, совершенно враждебный старому Богу, подобно двумъ непримиримымъ воинствамъ, поклявшимся въ вѣчной враждѣ другъ къ другу.
47. Первый сынъ есть гордость, второй сынъ жадность, третій сынъ зависть, четвертый сынъ гнѣвъ.
48. Мы разсмотримъ это теперь въ основаніи, откуда все беретъ свое начало, и какъ становится враждою противъ Бога: здѣсь ты увидишь, что есть начало и корень грѣха, и почему онъ не можетъ быть терпимъ въ Богѣ.
49. Сюда, вы, философы и юристы, желающіе утверждать и дерзающіе доказывать, что Богъ сотворилъ также и зло, и хочетъ его, и что это было въ предначертаніи Божіемъ, чтобы
41. Но теперь я поднялся слишком высоко, и мне нельзя оглядываться, чтобы не закружилась голова; и мне осталось до цели еще малая лесенка, и все желание сердца моего подняться окончательно. Ибо когда я поднимаюсь, голова совсем не кружится; но когда оглядываюсь, и хочу вернуться, тогда она кружится, и я боюсь упасть.
42. Потому возложил я упование мое на крепкого Бога, и хочу отважиться на это, и посмотреть, что-то из этого выйдет. К тому же у меня одно только тело, которое и без того смертно и тленно, и я охотно отдам его на это: лишь бы остались при мне свет и познание моего Бога, мне будет довольно этого и здесь и там.
43. И я не стану роптать на моего Бога, хотя бы пришлось, быть может, претерпеть за имя Его позор, повседневно расцветающий для меня, и я к нему уже почти привык. Я буду петь с пророком Давидом: хотя бы изнемогли тело мое и душа моя, ты Бог прибежище мое, спасение мое и утешение сердца моего (Пс. 72, 26).
44. Грех имеет семь видов или образов, среди них четыре главных родника, а восьмой образ есть дом смерти.
45. Теперь заметь: эти семь образов суть семь источных духов тела; когда они возжены, то каждый дух порождает особую вражду против Бога.
46. От этих семи рождаются теперь четыре других новых сыночка; и они суть новый Бог, совершенно враждебный старому Богу, подобно двум непримиримым воинствам, поклявшимся в вечной вражде друг к другу.
47. Первый сын есть гордость, второй сын жадность, третий сын зависть, четвертый сын гнев.
48. Мы рассмотрим это теперь в основании, откуда все берет свое начало, и как становится враждою против Бога: здесь ты увидишь, что есть начало и корень греха, и почему он не может быть терпим в Боге.
49. Сюда, вы, философы и юристы, желающие утверждать и дерзающие доказывать, что Бог сотворил также и зло, и хочет его, и что это было в предначертании Божием, чтобы
