лись принести покаяніе въ своихъ мерзостяхъ и идолопоклонствѣ, и пойти вмѣстѣ съ алчущими и жаждущими къ источнику вѣчной жизни: потому и изнемогаютъ они въ своей жаждѣ; и ихъ мученіе восходитъ отъ вѣчности и до вѣчности, и ихъ совѣсть грызетъ ихъ.
59. Какъ увидалъ теперь купецъ со своимъ ложнымъ товаромъ, что его обманъ обнаружился, то пришелъ въ сильный гнѣвъ и въ уныніе, и направилъ лукъ свой противъ святого народа, не хотѣвшаго болѣе покупать его товаръ, и умертвилъ многихъ изъ святого народа, и хулилъ зеленую вѣтвь, которая выросла изъ дерева жизни: но великій князь Миха-Эль, предстоящій Богу, пришелъ и сразился за святой народъ, и побѣдилъ.
60. Когда же князь тьмы увидѣлъ, что купецъ его палъ, и обманъ его обнаружился, то воздвигъ онъ бурю съ Полуночи отъ дикаго дерева противъ святого народа, и купецъ съ Полудня также ринулся на нихъ: тогда весьма возросъ святой народъ въ крови. Подобно тому, какъ было въ началѣ, когда росло святое и драгоцѣнное дерево, побѣдившее яростность въ природѣ и князя ея, такъ было и въ то время.
61. Когда же теперь благородное и святое дерево стало явно всему народу, такъ что всѣ увидѣли, какъ оно надъ ними всѣми парило, и простирало благоуханіе свое надъ всѣми народами, и каждый, кто хотѣлъ, могъ ѣсть отъ него; то народу надоѣло ѣсть отъ плода его, который росъ на деревѣ, и захотѣлось имъ отвѣдать корня дерева, и умники и мудрецы стали искать этого корня и ссориться изъ-за него. И споръ изъ-за корня дерева сталъ великъ, такъ что они забыли ѣсть отъ плода сладкаго дерева, ради ссоры изъ-за корня дерева.
62. Однако не до корня и не до дерева имъ было дѣло: иное имѣлъ въ мысли княжившій во тьмѣ; когда онъ увидѣлъ, что они не хотѣли больше ѣсть отъ добраго дерева, но ссорились изъ-за корня, то усмотрѣлъ, что они очень ослабли и стали вялы, и что снова возобладала въ нихъ дикая природа. И вотъ онъ подвигъ ихъ на гордость, такъ что каждый возмнилъ, что онъ нашелъ корень у ствола, и что на него слѣдуетъ смотрѣть, и его слушать, и его почитать; и въ такихъ мысляхъ стали они строить себѣ дворцы, и служить тайно идолу Маммонѣ: чрезъ
лись принести покаяние в своих мерзостях и идолопоклонстве, и пойти вместе с алчущими и жаждущими к источнику вечной жизни: потому и изнемогают они в своей жажде; и их мучение восходит от вечности и до вечности, и их совесть грызет их.
59. Как увидал теперь купец со своим ложным товаром, что его обман обнаружился, то пришел в сильный гнев и в уныние, и направил лук свой против святого народа, не хотевшего более покупать его товар, и умертвил многих из святого народа, и хулил зеленую ветвь, которая выросла из дерева жизни: но великий князь Миха-Эль, предстоящий Богу, пришел и сразился за святой народ, и победил.
60. Когда же князь тьмы увидел, что купец его пал, и обман его обнаружился, то воздвиг он бурю с Полуночи от дикого дерева против святого народа, и купец с Полудня также ринулся на них: тогда весьма возрос святой народ в крови. Подобно тому, как было в начале, когда росло святое и драгоценное дерево, победившее яростность в природе и князя ее, так было и в то время.
61. Когда же теперь благородное и святое дерево стало явно всему народу, так что все увидели, как оно над ними всеми парило, и простирало благоухание свое над всеми народами, и каждый, кто хотел, мог есть от него; то народу надоело есть от плода его, который рос на дереве, и захотелось им отведать корня дерева, и умники и мудрецы стали искать этого корня и ссориться из-за него. И спор из-за корня дерева стал велик, так что они забыли есть от плода сладкого дерева, ради ссоры из-за корня дерева.
62. Однако не до корня и не до дерева им было дело: иное имел в мысли княживший во тьме; когда он увидел, что они не хотели больше есть от доброго дерева, но ссорились из-за корня, то усмотрел, что они очень ослабли и стали вялы, и что снова возобладала в них дикая природа. И вот он подвиг их на гордость, так что каждый возомнил, что он нашел корень у ствола, и что на него следует смотреть, и его слушать, и его почитать; и в таких мыслях стали они строить себе дворцы, и служить тайно идолу Маммоне: через
