45. Ибо если бы природа съ острымъ рожденіемъ своимъ совершенно и всецѣло превратилась въ любовь по праву небесному, то діаволы были бы снова въ святомъ мѣстѣ Божіемъ.
46. И ты можешь весьма ясно увидѣть и понять это по жестокому зною и холоду, а также по яду, горечи и кислотѣ въ семъ мірѣ, каковые всѣ стоятъ въ звѣздномъ рожденіи, гдѣ содержатся въ плѣну и діаволы.
47. Звѣзды суть лишь возженіе великаго дома: ибо весь домъ застылъ въ смерти, подобно землѣ; ибо самое внѣшнее рожденіе мертво и застыло, какъ кора на деревѣ; звѣздное же рожденіе есть тѣло, въ которомъ внутри восходитъ жизнь.
48. Въ тѣлѣ же своемъ оно весьма остро; но новое рожденіе, восходящее въ водѣ жизни, и пробивающееся сквозь смерть, дѣлаетъ его кроткимъ. Но оно не можетъ измѣнить ядро остраго рожденія, но рождается изъ него, и сохраняетъ для себя свою святую новую жизнь, и пробивается сквозь гнѣвную смерть, и гнѣвная смерть не можетъ объять его.
49. Эта любовь и гнѣвъ теперь суть поистинѣ единое тѣло, но вода жизни есть небо раздѣла между ними, такъ что любовь не принимаетъ въ себя и не постигаетъ гнѣва, и также гнѣвъ не принимаетъ въ себя и не постигаетъ любви: но любовь восходитъ въ водѣ жизни, и принимаетъ отъ перваго и строгаго рожденія въ себя силу, которая въ свѣтѣ и рождается изъ гнѣва, такъ что новое тѣло рождается изъ ветхаго. Ибо ветхое, стоящее въ строгомъ рожденіи, принадлежитъ діаволу, и есть домъ его, а новое — царству Христа.
50. Теперь спрашивается: но тогда, значитъ, не всѣ три лица Божества пребываютъ въ рожденіи кротости въ семъ мірѣ? Да, они всѣ три пребываютъ въ семъ мірѣ въ полномъ рожденіи любви, кротости, святости и чистоты, и непрестанно рождаются въ той же сущности и въ томъ же существѣ, какъ то было отъ вѣчности.
51. Вотъ смотри: Богъ Отецъ говоритъ къ народу Израиля на горѣ Синаѣ, давая имъ законъ: „Я гнѣвный Богъ ревнитель на ненавидящихъ меня“ (Исх. 20, 5; Второз. 5, 9).
45. Ибо если бы природа с острым рождением своим совершенно и всецело превратилась в любовь по праву небесному, то дьяволы были бы снова в святом месте Божием.
46. И ты можешь весьма ясно увидеть и понять это по жестокому зною и холоду, а также по яду, горечи и кислоте в сем мире, каковые все стоят в звездном рождении, где содержатся в плену и дьяволы.
47. Звезды суть лишь возжение великого дома: ибо весь дом застыл в смерти, подобно земле; ибо самое внешнее рождение мертво и застыло, как кора на дереве; звездное же рождение есть тело, в котором внутри восходит жизнь.
48. В теле же своем оно весьма остро; но новое рождение, восходящее в воде жизни, и пробивающееся сквозь смерть, делает его кротким. Но оно не может изменить ядро острого рождения, но рождается из него, и сохраняет для себя свою святую новую жизнь, и пробивается сквозь гневную смерть, и гневная смерть не может объять его.
49. Эта любовь и гнев теперь суть поистине единое тело, но вода жизни есть небо раздела между ними, так что любовь не принимает в себя и не постигает гнева, и также гнев не принимает в себя и не постигает любви: но любовь восходит в воде жизни, и принимает от первого и строгого рождения в себя силу, которая в свете и рождается из гнева, так что новое тело рождается из ветхого. Ибо ветхое, стоящее в строгом рождении, принадлежит дьяволу, и есть дом его, а новое — царству Христа.
50. Теперь спрашивается: но тогда, значит, не все три лица Божества пребывают в рождении кротости в сем мире? Да, они все три пребывают в сем мире в полном рождении любви, кротости, святости и чистоты, и непрестанно рождаются в той же сущности и в том же существе, как то было от вечности.
51. Вот смотри: Бог Отец говорит к народу Израиля на горе Синае, давая им закон: „Я гневный Бог ревнитель на ненавидящих меня“ (Исх. 20, 5; Второз. 5, 9).
