— 297 гг-
не спрашиваетъ у мотылька: леталъ лп ты уже вокругъ ка-Гіого-нибудь другого цвѣтка? Къ этому присоединилось еще то, что наступила ночь, а ночью, думалъ я, всѣ цвѣты сѣры—самая грѣшная роза точно такъ же, какъ и самая до-бродѣтельная петрушка. Однимъ словомъ, безъ особенно большого колебанія я отвѣчалъ маленькой арфисткѣ «8і, еі^пога...»
Не думай только ничего дурного, любезный читатель. . Стемнѣло, и звѣзды смотрѣли такъ ясно и такъ набожно въ мое сердце. Но въ этомъ сердцѣ дрожало воспоминаніе о мертвой Маріи. Я снова думалъ о той ночи, когда я стоялъ предъ постелью, на которой лежало прекрасное блѣдное тѣло съ кроткими нѣмыми губами... Я снова думалъ о странномъ взглядѣ, который бросила на меня старуха, сторожившая у гроба и передавшая мнѣ свою должность. Я снова думалъ о ночной фіалкѣ, стоявшей на столѣ въ стаканѣ и такъ странно пахнувшей...
Снова заставило меня вздрогнуть сомнѣніе, дѣйствительно ли вѣтеръ потушилъ лампу? Дѣйствительно ли въ комнат Ь не было никого третьяго?
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ.
\
Вскорѣ послѣ того я легъ, скоро заснулъ и погрузился въ причудливыя грезы. Я снова увидѣлъ себя за нѣсколько часовъ назадъ, снова пріѣхалъ въ Тріентъ, снова изумлялся, какъ прежде, и теперь тѣмъ болѣе, такъ какъ по улицамъ вмѣсто людей прохаживались только цвѣты. Гуляли тутъ пылагощія, сладострастно обмахивавшіяся вѣерами, гвоздики, кокетничающіе бальзамины, гіацинты съ красивыми густыми колокольчиками, а вслѣдъ за ними множество усатыхъ нарцисовъ и неуклюжихъ рыцарскихъ шпоръ. На углу улицы ссорились двѣ маргаритки. Изъ окна одного стараго дома болѣзненной наружности выглядывалъ крапленый левкой въ весьма странной пестрой одеждѣ, а позади его раздавался мило благоухающій голосъ фіалкн. На балконѣ большого дворца на площади собралось все дворянство, высокая знать, именно тѣ лиліи, которыя не работаютъ и не прядутъ и, однакоже, мнятъ себя столько же великолѣпными, какъ царь Соломонъ во всемъ своемъ великолѣпіи. Показалось мнѣ, что я увидѣлъ тамъ и толстую торговку, но когда я всмотрѣлся ближе, то оказалась только спрятанная на зиму луковица, которая тотчасъ же на меня накинулась:
«Чего тебѣ нужно здѣсь, незрѣлое растеніе, кислый огурецъ,