— 395 —
имъ стало бы ясно, что моя симпатія къ антиаристократическому Фоссу и нѣкоторыя безобидныя остроты, за которыя они съ самаго начала пустились осыпать меня грязью и глупостью, имѣли источникомъ совсѣмъ не антикатолическоѳ рвеніе. Да, конечно, они не іезуиты, а ничто иное, какъ смѣсь грязи и глупости, которыхъ я не могу ненавидѣть точно такъ же, какъ телЬгу съ навозомъ и тащащаго ее быка, и которые всѣми усиліями достигаютъ только противоиолож-наго ихъ цѣли, а меня могутъ довести только до одного — заставить показать имъ, до какой степени я протестантъ, и какъ пользуюсь протестантскимъ правомъ моимъ въ его обширнѣйшихъ размѣрахъ, и какъ весело и бодро пускаю въ дѣло мой добрый протестантскій тоиоръ. А иослѣ этого пусть они, для склоненія на свою сторону черни, заставляют своихъ лейбъ-поэтовъ перекладывать въ стихи роз-сказни старыхъ бабъ о моемъ невѣріи; по знакомымъ ударамъ легко имъ будетъ узнавать въ бьющемъ единомышленника Лютера, Лессинга и Фосса. Само собой разумѣется, что старымъ топоромъ не буду я взмахивать съ серьезностью этихъ героевъ. потому что, глядя на моихъ враговъ, трудно мнѣ удержаться отъ смѣха по моей отчасти Эйленшпигелевской натурѣ и склонности ко всему примѣшивать шутку; но хоть и увѣнчаю я мой тоиоръ смѣющимися цвЬтами, это не помѣшаетъ мнѣ также сильно колотить по головѣ моихъ навозныхъ быковъ, Я, однако, слишкомъ отклоняюсь отъ моей темы. Если не ошибаюсь, именно въ это время король баварскій назна-чилъ графу Шатену съ вышеупомянутою дѣлью жалованье въ шестьсотъ гульденовъ—и притомъ не изъ государственной кассы, а изъ частной королевской, согласно желанію графа, видѣвшаго въ этомъ особенную милость. Объ этомъ, характеризующемъ касту, обстоятельствѣ, какъ ни незначительно оно кажется, я упоминаю только въ видѣ указанія для естествоиспытателя, который, быть-можетъ, занимается наблюденіями надъ дворянствомъ. Въ наукѣ все важно. Кто упрекнулъ бы меня, что я придаю графу Шатену ужъ слишкомъ большую важность, пусть отправится въ Парижъ и послушаегъ, какъ тщательно тонкій, изящный Кювье изображаете въ своихъ лекціяхъ самое нечистое насѣкомое въ мель-чайшихъ подробностяхъ. Мнѣ поэтому даже прискорбно, что я не могу точнѣе опредѣлить число, когда были назначены эти шестьсоть гульденовъ; знаю только, что графъ Платенъ изгото-вихь своего «Царя Эдипа» раньше того, и что этотъ Эдипъ не
сдѣлался бы такимъ кусателышмъ, будь у автора больше кусать.