— 219 — !
франкфуртскіе евреи имѣютъ теперь болѣе надеждъ на такое прекрасное пріобрѣтеніе. Но снова выражаясь по-франкфуртски—развѣ Ротшильды и Бетманы не давно уже стоять аі рагі? Купцы во всемь нірѣ имѣютъ одну и ту же рели-гію. Его контора есть его храмъ, его письменный столь— его молитвенный аналой, его разсчетная книга—его библія, его складъ товаровъ—его «святая ювятыхъ», биржевой ко-юколъ —: его церковный колоколъ, его деньги — его богъ, кредитъ — его вѣра.
Мнѣ представляется здѣсь случай сказать о двухъ ново-стяхъ: во-первыхъ, о новомъ биржевомъ залѣ, устроенномъ но образцу гамбургскаго и открытомъ нѣсколько недѣль назадъ, а во-вторыхъ, о старомъ, вновь разогрѣтомъ про-екгЬ обращенія евреевъ. Но я пройду молчаніемъ и то и Другое, такъ какъ въ новомъ залѣ я еще не былъ, а евреи слишкомъ печальный предметъ бесѣды. Конечно, подъ ко-нецъ мнѣ придется вернуться къ нимъ, если я буду говорить о ихъ новомъ культЬ, воздикшемъ, главнымъ образомъ, въ Берлинѣ. Сейчасъ я это сдѣлать еще не могу, потому что ни разу еще не присутствовать на новомъ Монсеевомъ богослуженіи. Не хочу писать также и о новой литургіи, давно уже совершаемой въ соборной церкви и служащей главнымъ нредметомъ городскихъ разговоровъ, потому что иначе письмо мое разрастется въ цѣлую книгу. У этой литургіи масса противниковъ. Шлейермахера называютъ, какъ самаго глав-наго. Я недавно присутствовалъ на одной его ироповѣди, гдѣ онъ говорилъ съ силою Лютера и въ которой не было недостатка въ цвѣтистыхъ нападеніяхъ на литургію. Я долженъ сознаться, что не слишкомъ религіозныя чувства возбуждаются во мнѣ его проповѣдями; но посредствомъ ихъ я чувствуя себя въ лучшемъ смыслѣ слова приподнятымъ, укрѣпленнымъ, ободреннымъ и какъ бы согнаннымъ колкими ударами его словъ съ мягкой перины вялаго индиферентизма. Стоило бы только этому человѣку сбросить съ себя черное пасторское одѣяніе, и передъ нами стоялъ бы жрецъ истины.
Необычайный шумъ надѣлали рѣзкія нападения на здѣш-вій богословсіай факультетъ въ объявленіи о сочиненій: «Противъ собранія актовъ де-Вегге» (въ «Ѵоззізсііе ХеіЬип^») в въ возраженіи на заявленіе факультета (тамъ же). Авто-ромъ этого сочиненій называютъ всѣ Бекендорфа. Изъ-подъ чьего пера вылились это объясненіе и возраженіе, съ точностью неизвѣстно. Одни называютъ Кампца, другіе—самого
Бекендорфа, третьи — Клиндворта, четвертые — Бухгольца,