— 383 —
неба онъ вб-время спасся отъ этой душевно^ гибели: еще при жизни онъ вернулся къ познанію Бога, чтб въ высшей степени скандализировало его единовѣрцевъ; весь высшій клиръ атеизма разразился анаѳемами на этого ренегата безбожія. Между тѣмъ, тѣлесные недуг#усилились, финансы ослабѣли, и тѣ немногіе олени, которые составляли все его имущество, были, наконецъ, съѣдены до послѣдняго. Въ госпиталѣ, послѣднемъ пріютЬ поэтовъ, онъ сказалъ одному изъ двухъ друзей, оставшихся ему вѣрными: «Прощай! Я оставляю эту землю, гдѣ верховнаго господства достигаютъ деньги и интрига... Одно только очень огорчало меня: я видѣлъ, что деньгами и интригой можно добиться также славы генія, добиться ея не только въ маленькомъ кружкѣ умственно несовершеннолѣтнихъ, но и у даровитѣйшихъ людей, у всѣхъ современниковъ и на всемъ пространствѣ немного шара до самаго крайняго уголка его». Въ эту минуту подъ окошкомъ шарманка заиграла знаменитую арію Мейербера «Ь'ог п'ез! ди'ипе сЬітёге». Больной улыбнулся,
закрылъ голову одѣяломъ и умеръ.