— 513 —
опасности города. Въ такіе дни рюдесгеймеры и асмансгей-зеры самыхъ лучшихъ сборовъ лились потоками, и все на счетъ командующаго офицера, щедростью котораго его гвардейцы, его Крети и Плети, не могли достаточно нахвалиться. Потому-то отецъ мой пользовался между ними популярностью, равнявшеюся развѣ тому одуіпевленію, съ какимъ старая гвардія привѣтствовала Наполеона. Этотъ послѣдній, правда, умѣлъ приводить солдатъ своихъ въ упоеніе инымъ способомъ. У гвардейцевъ моего батюшки не было недостатка въ извѣстнаго рода храбрости, особенно, когда дѣло шло о взятіи штурмомъ батареи бутылокъ съ дулами величайшаго калибра. Но геройство ихъ все-таки было иного сорта, чѣмъ то, которое мы видѣли въ старой императорской гвардіи. Та умирала, но не сдавалась, между тішъ какъ гвардейцы моего отца всегда оставались въ жи-выхъ и часто сдавались.
Что касается до безопасности города Дюссельдорфа въ тѣ ночи, когда отецъ мой командовалъ на гауптвахтѣ, то она находилась, вѣроятно, въ очень плачевномъ состояніи. Онъ заботился, правда, о разсылкѣ патрулей, которые съ пѣніемъ и музыкою расхаживали по городу въ различныхъ направленіяхъ. Однажды два такихъ патруля встрѣтились,. и въ темнотѣ каждый изъ нихъ принялъ другой за сборище пьяницъ и буяновъ, хотѣлъ арестовать его. Къ счастью, земляки мои народецъ безобидно веселы^; они во хмелю дородушны. ІІз о 1е ѵіп Ъоп, и бѣды тутъ не приключилось, оба патруля сдались другъ другу.
Главною чертою характера моего отца была безпредѣль-ная жизнерадостность; онъ былъ пристрастенъ ко всякаго рода удовольствіямъ и веселью, всегда въ розовомъ настрое-ніи. На душѣ у него постоянно былъ праздникъ, и если иногда музыка не играла особенно шумно, то скрипки постоянно настраивались. Всегда безоблачная, какъ голубое небо, веселость и трубные звуки легкомыслія. Беззаботность, забывавшая о вчерашнемъ днѣ и не хотѣвшая думать о зав-трашнемъ.
Этотъ характеръ шелъ самымъ страннымъ образомъ въ разрѣзъ съ важностью, лежавшею на его строго спокойномъ лицѣ и проявлявшеюся въ осанкѣ и каждомъ движеніи тѣла. Тотъ, кто его не зналъ и въ первый разъ въ жизни видѣлъ эту серьезную, напудренную фигуру и эту важную мину, навѣрно могъ бы подумать, что имѣетъ передъ собою одного изъ семи мудрецовъ Греціи. Но при ближайшемъ знаком-
Сочиненія Генриха Гейне. Т. IV. 33