— 514 —
ствѣ всѣ замѣчали, что онъ не Фалесъ и не Лампсакъ, об-думываюпцй космогоничеекія проблемы. Важность эта была, правда, не напускная, но все-таки напоминала тЬ античные барельефы, на которыхъ веселый ребенокъ держитъ передъ лицомъ большую трагическую маску.
Онъ былъ дѣйствительно большой ребенокъ съ дѣтскою наивностью, которую плоскіе виртуозы разсудка весьма легко могли принять за ограниченность, но которая временами свидѣтельствовала тѣмъ или другимъ глубокомысленнымъ изреченіемъ о значительной способности правильно смотрѣть на вещи (интуидія).
Своими умственными щупальцами онъ осязалъ то, до чего умные доходили только медленно, путемъ размышленія. Онъ думалъ не столько головою, сколько сердцемъ, а сердце у него было такое милое, какое только можно себѣ представить. Улыбка, игравшая на его губахъ и представлявшая комически граціозный контрастъ съ вышеупомянутою серьезностью, была прелестнымъ отраженіемъ его душевной доброты.
И голосъ его, хотя мужественно звучный, имѣлъвъсебѣ нѣчто дѣтское,я готовъ почти сказать—нѣчто, напоминающее звуки ряполова; когда онъ говорилъ, то голосъ его такъ прямо доходилъ до сердца слушателя, какъ будто вовсе и не нуждался совершить свой путь черезъ уши.
Онъ говорилъ на нарѣчіи Ганновера, гдѣ, какъ и въ юж-номъ оосѣдствѣ съ этимъ городомъ, всего лучше произносить по-нѣмецки. Для меня было великою выгодою, что у меня такимъ образомъ уже съ дѣтства, черезъ посредство моего отца, ухо привыкло къ хорошему нѣмецкому произ-пошенію, тогда какъ въ нашемъ городѣ говорятъ на томъ дурномъ нижне-рейнскомъ жаргонѣ, который въ Дюссельдорфа еще сколько-нибудь сносенъ, въ сосѣднемъ же Кельнѣ истинно отвратителенъ. Кельнъ—Тоскана классически дурного нѣмецкаго произношенія, и Коббесъ съ Марицбиль изъясняются на такомъ нарѣчіи, которое напоминаетъ по звуку, и чуть не по запаху, гнилыя яйца.
Въ языкѣ дюссельдорфцевъ замѣтенъ уже переходъ къ лягушечьему кваканію въ голландскихъ болотахъ. Я отнюдь не намѣренъ оспаривать у голландскаго языка его свое-образныя красоты, но сознаюсь, что онѣ моему уху недоступны. Можетъ-быть, даже и справедливо, что нашъ собственный нѣмецкій языкъ, какъ утверждали патріоты-лингвисты въ Нидерландахъ, больше ничего, какъ испорченный
голланд-скій. Это возможно.