— '210 —
Гассанъ (съ горечью).
Да, добрый Али!
Алманзоръ.
«Что, скажи, принесъ ты?» Спросилъ его отецъ мой. О, тогда Изъ глазъ Али вдругъ хлынулъ*слезъ потокъ, И онъ, рыдая, намъ сказалъ: «Въ Гранаду, При звукѣ трубъ, торжественно вступили Донъ Фердинандъ и донья Изабелла; Царь Боабдилъ, колѣнопреклоненный, Поднесъ ключи имъ въ золотомъ сосудѣ, А на стѣнамъ Алгамбры водрузились Кастильи знамя и Мендозы крестъ».
Гассанъ (закрываешь руками глаза). Аллахъ! Аллахъ! одну даруй мнѣ милость: Изгладь изъ мыслей страшную картину!
Алманзоръ.
Мнѣ видится еще, какъ эта вѣсть У всѣхъ языкъ и чувства оковала. Нѣмъ, блѣденъ, недвижимъ, стоялъ отецъ, Безжизненно его повисли руки, Еолѣни задрожали, онъ упалъ, И женскій плачъ и вопль понесся въ з&мкѣ.
Гассанъ.
Изгладь изъ мыслей страшную картину!
Алманзоръ. И Али тутъ прижалъ меня къ груди, Закрылъ мнѣ влажные глаза съ любовью, Чтобъ отъ меня сокрыть печали видъ, Увлекъ меня и иоднялъ на коня...
Гассанъ (горько улыбаясь). И онъ увезъ тебя въ свой пышный з&мокъ, Гдѣ милая Зюлейка приняла Тебя и слезы скоро осушила Улыбками, а, можетъ, и лобзаньемъ...
Алманзоръ.
О, злой ворчунъ, Гассанъ! ты позабылъ,
Что я еще рзбенокъ былъ тогда.