— 28 —
различіе между нападеніемъ и сопротивленіемъ, между пра-вленіемъ и защитой представляетъ первостепенную важность. Безъ него не можетъ быть построена правильная философія политики. На этомъ различіи и другихъ вышесказанныхъ со-ображеніяхъ анархисты и строятъ необходимый опредѣленія. Вотъ, напримѣръ, анархистическое опредѣленіе гіравленія: под-чиненіе ненападающаго индивида внѣшнейволѣ. А вотъ анархистическое опредѣленіе государства: воплощеніе принципа на-паденія въ одной личности или бандѣ людей, дерзающихъ дѣйствовать въ качествѣ представителей или господъ всего народа, живущаго на данной территоріи. Что касается слова «индивидъ» или «личность», то оно, я думаю, не представляетъ затрудненій. Оставляя въ сторонѣ тонкости, въ который ударились нѣкоторые метафизики, этимъ словомъ можно смѣло пользоваться безъ риска быть непонятымъ. Получатъ-ли эти термины общее признаніе или нѣтъ, не такъ ужъ важно. Я думаю, они въ достаточной мѣрѣ научны и способ-ствуютъ ясному изложенію мыслей. Давъ имъ надлежащее объясненіе, анархисты вправѣ пользоваться ими для развитія своихъ идей.
Итакъ, возвратимся къ вопросу: какія отношенія должны существовать между индивидомъ и государствомъ? Обыкновенно онъ разрѣшается при помощи какой-нибудь этической теоріи, оперирующей понятіемъ нравственнаго долга. Но анархисты не питаютъ довѣрія къ такому методу. Они совершенно не признаютъ идеи нравственнаго долга, прирожденныхъ правъ и обязанностей. Вбѣ обязанности они считаютъ не моральными, а соціальными, да и то признаютъ ихъ обязательность лишь въ томъ случаѣ, если онѣ приняты насебячело-вѣкомъ вполнѣ добровольно и сознательно. Если человѣкъ входитъ въ соглашеніе съ нѣсколькими людьми, то они впра-вѣ соединенными силами заставить его выполнить условленное; но помимо такихъ соглашеній ни Одинъ человѣкъ, насколько анархистамъ извѣстно, не заключалъ еще догово-ровъ съ богомъ, или какой-бы то ни было другой силой. Анархисты не только утилитаристы, но эгоисты въ наиболѣе полномъ и крайнемъ значеніи этого слова. Единственной
мѣ-рой прирожденнаго права, по ихъ мнѣнію, является только