— 65 —
что я и не предполагалъ для редактора ея необходимости въ опроверженіе моихъ положеній зайти такъ далеко, чтобы отрицать святость договора.
Единственная моя надежда заключается, поэтому, въ томъ, чтобы ЫЬегіу точнѣе опредѣлила свои собственныя положенія.
Я слышалъ очень много о «призракахъ» и «основныхъ началахъ», но не могу ясно понять, поче*му договоръ пересталъ быть «основнымъ нача-ломъ и сталъ «призракомъ», если только мы не дадимъ себѣ лишней свободы въ аргументированіи.
Не угодно ли вамъ будетъ разъяснить мнѣ, какая безопасность можетъ существовать въ такомъ индивидуалистическомъ обществѣ, въ которомъ обязанностью кэждаго человѣка становится нарушение всѣхъ договоровъ, какъ только онъ приходитъ къ убѣжденію, что они были заключены неразумно?
Затѣмъ, если обязанностью индивидовъ является нарушеніе договоровъ, заключенныхъ между ними, то я не могу ясно представить себѣ, почему Республика совершаетъ актъ гнуснаго деспотизма, когда нарушаетъ договоры, заключенные съ индѣйцами, если только идеальнымъ обществомъ не является такое, въ котормъ мы всѣ становимся гнусными деспотами и забавляемся взаимной перебранкой.
Въ сущности, какъ я уже указывалъ на это дважды, вы, какъ мнѣ кажется, отрицаете за другими право заключать и осуществлять свои собственные договоры, разъ эти договоры не пользуются вашимъ одоб-реніемъ.
Я сознаю теперь, что ошибался, когда предполагалъ, что власть Государства покоится исторически на общественномъ договорѣ, и признаю что тѣ пункты, которые были вами приведены въ своемъ отвѣтѣ какъ второстепенные, являются въ дѣйствительности главными возраженіями на мои положенія.
Истинная власть Государства покоится, какъ это показываетъ Гирнъ въ своемъ «Арійскомъ хозяйствѣ», не на договорѣ, но на его развитіи— взглядъ, на который я намекалъ, но который недостаточно ясно развилъ.
Впрочемъ, я не чувствую себя застрахованнымъ отъ того, что бы не вступить съ вами въ споръ объ этой точкѣ зрѣнія, до тѣхъ поръ, пока у меня не будетъ возможности выяснить себѣ болѣе точно, что разумѣетъ ЫЪегіу подъ эволюціей. Въ своемъ отвѣтѣ мнѣ вы, кажется, разѵмѣе-те подъ нею что-то въ родѣ скоропалительнаго процесса; такой взглядъ, быть можеть, и заимствованъ изъ бостонскихъ «понедѣльничьихъ лекцій» но за его правильность, мнѣ думается, врядъ-ли поручится Дарвинъ или Спенсеръ.
Я старался въ обоихъ своихъ письмахъ подчеркнуть существованіе общей линіи развитія, находящейся почти внѣ власти индивидовъ, и по своему характеру оптимистической. Утвержденіемъ «оптимистического» характера этой линіи я хочу сказать, что, согласно принципу переживанія наиболѣе приспособленные, наши существующая условія являются самыми лучшими, какихъ возможно было наАмъ достичь. Вы не отрицаете боже-
Вмѣсто книги. Ь