835
въ 6 верстахъ отъ Спасскаго и въ 7 —отъ села Тургенева. Въ первомъ живъ еще бывшій его крѣпостной, Захаръ Кривой, служившей Ивану Сергѣевичу съ юныхъ лѣтъ включительно до его послѣдняго посѣщенія родины. Нынѣ, говоря языкомъ Варвары Петровны, Захаръ называется «архиваріусомъ» оставшагося въ старомъ доиѣ имущества. Онъ помнить все о старомъ домѣ и обраэѣ жизни Ивана Сергеевича.
Въ селѣ Тургеневѣ живетъ Иванъ Михайловъ Кубышкинъ также долго служившій у Ивана Сергеевича лакеемъ. Съ нимъ-то, въ юности, Иванъ Сергѣевичъ, заслышавъ въ деревнѣ пѣсни, изчезалъ изъ дома въ орѣховые кусты, густо росшіе въ то время между сараемъ и деревней, близъ которыхъ деревенскія дѣвушки водили хороводь.
Тамѣ Иванъ Сергѣевичъ ложился ничкомъ, подслупшвалъ и записывалъ слова пѣсенъ. Тамъ иногда удавалось ему быть сви-дѣтелемъ сценъ, который онъ помѣщалъ впослѣдствіи въ своихъ сочиненіяхъ. По далѣе этого Иванъ Сергѣевичъ никогда не вахо-дилъ въ своихъ отношеніяхъ къ крѣпостнымъ дѣвушкамъ.
Какъ вообще обращался Иванъ Сергѣевичъ съ людьми, хотя и крѣпостными, но достойными, покажетъ слѣдующій разсказъ.
Здѣсь всѣ помнятъ уже умершаго теперь Порфирія Тимофѣе-вича Кондрашева. Этотъ Порфирій былъ данъ Варварой Петровной въ услуженіе Ивану Сергеевичу тогда, когда онъ былъ сту-дентомъ ва границей. Когда Иванъ Сергѣевичъ уходилъ на лек-діи, Порфирій убравши квартиру, самъ тоже уходилъ на лекдіи. Обѣдалъ Порфирій вмѣстѣ съ своимъ бариномъ, который съ нимъ раэсуждалъ, какъ съ равнымъ себѣ. Разница только и была въ томъ, что баринъ Порфирію говорилъ «ты», а Порфирій барину— «вы». Разъ они, будучи въ Спасскомъ, возились какъ друзья. Вдругъ въ ихъ комнату вошла Варвара Петровна въ ту самую минуту, когда подушка, пущенная Порфиріемъ, летѣла въ Ивана Сергеевича. Варвара Петровна приказала тотчасъ же высѣчь Порфи-рія. Никакія заступничества Ивана Сергѣевича не помогли. Когда Иванъ Сергѣевичъ кончилъ курсъ въ университете, то Порфирій сперва былъ фельдшеромъ въ имѣніи Варвары Петровны, а потомъ, получивъ дипломъ зубнаго врача и послѣ смерти Варвары Петровны «вольную», служилъ земскимъ докторомъ въ Мценскомъ уѣздѣ.
Кстати, отмѣчу еіЦе одну- особенность характера Ивана Сергеевича. Если случалось, что его глубоко огорчали, то у него на глазахъ навертывались слезы и онъ тотчасъ уходилъ въ свой кабинета, гдѣ оставался до тѣхъ поръ, пока совершенно не успокоится. Весьма понятно, откуда у него выработался исключительный въ то время взглядъ на среду, въ которой онъ вращался въ
Россіи. Онъ былъ студентомъ берлинскаго университета и слушалъ