^ Саванарола
73
только то, чтб ему приказывала принятая имъ на себя обязанность относительно Бога и человѣчества.
Джироламо отправился въ Болонью и шелъ безостановочно до тѣхъ поръ, пока не достигъ доминиканскаго монастыря. Онъ по-аселалъ видѣть настоятеля, который съ удивленіемъ выслушалъ просьбу юноши принять его въ число послушниковъ. Но Джироламо такъ ясно совнавалъ свое прговате и говорилъ такимъ рѣ-шитѳльнымъ тономъ, что настоятель долженъ былъ уступить его яевланію.
Во время своего послушничества Джироламо отличался такимъ точнымъ исполненіемъ обязанностей, самообладаніемъ и безпреко-словнымъ послушаніемъ, что по прошествіи положеннаго срока, его приняли въ орденъ и назначили на должность проповѣдника и народнаго учителя.
Обряды, связанные съ поступленіемъ въ орденъ, были настолько торжественны, что могли произвести глубокое впечатлѣніе на религіо8наго человѣка. Послушникъ долженъ былъ лечь въ гробъ какъ покойникъ; затѣмъ слѣдовало отпѣваніе, монахи ходили вокругъ него съ пѣніемъ молитвъ, гдѣ его имя упоминалось какъ объ умершемъ; ему кропили лицо святой водой и накрыли саваномъ.
Джироламо Саванарола навсегда умеръ для свѣта. Нервы его, доведенные до болѣзненнаго напряженія долгимъ постомъ, были еще больше возбуждены мрачнымъ церемоніаломъ, который вызвалъ въ его воображеніи рядъ фантастическихъ образовъ и картинъ.
Впослѣдствіи, когда онъ занялся чтеніемъ драгоцѣнныхъ рукописей монастырской библіотеки, его пытливому уму ясно представилась исторія развитая церкви.
Римская церковь, совмѣстившая въ себѣ христіанство съ остатками древней образованности, стремилась съ первыхъ временъ своего существованія соединить отдѣльиыя секты и составить единый братскій союзъ всѣхъ націй. Эти стремленія должны были благотворно отразиться на развитіи человѣческаго общества и поколебать суровыя языческія воззрѣнія, съ ихъ основными принципами: наслажденіемъ и насиліемъ. Первое подавляло всѣ нравственные стимулы; второе, подрывая достоинство человѣческой личности, оправдывало рабство.
Молодой монахъ мысленно прослѣдилъ шагъ за шагомъ борьбу христіанства съ языческимъ міромъ, начиная съ того времени, когда неминуемая опасность побудила первыхъ адептовъ новаго ученія искать убѣжища среди могильнаго мрака катакомбъ до того дня, когда императоръ Константину покровительствуя преслѣдуемой церкви, подариль папѣ Сильвестру Римъ и его окрестности. Съ этихъ поръ, христіанская церковь, не довольствуясь вліяніемъ,
которое она оказывала на нравственность и развитіе человѣчества,