То, что въ Италіи есть едва замѣтный зародышъ, представляется въ полномъ развитіи у Сѣверныхъ народовъ. Англичане и Германцы вытѣснили рифму изъ важнѣйшихъ областей Поэзіи, а тамъ, гдѣ еще терпятъ ее, прежняя властительница сдѣлалась простою гражданкою. Если лирическая Поэзія еще причисляетъ ее къ лику своихъ Музъ; то изъ первой она низведена въ послѣднюю, подъ яркою дымкою которой уже не можетъ прятаться бѣдность стиха. Тотъ народъ, который глубже всѣхъ постигнулъ классическую древность и таинство ритма, народъ Германскій, лучше всѣхъ долженствовалъ уразумѣть пустоту рифмы, даже въ одахъ и пѣсняхъ, гдѣ она еще имѣетъ мѣсто. Величайшій изо всѣхъ лирическихъ поэтовъ, Клопштокъ, ее отвергнулъ; могла ли бы она существовать, при этой сжатости, при этомъ богатствѣ, при этой возвышенности мыслей? Свидѣтельство его одъ противъ рифмы сильнѣе и убѣдительнѣе, нежели звучный хоръ свидѣтельствъ цѣлаго Юга въ ея пользу! Англійская и Германская Публика ея уже не спрашиваетъ, когда ея нѣтъ въ стихахъ: это вѣрный признакъ, что скоро наступитъ время, когда присутствіе рифмы будетъ мѣшать въ Англіи и въ Германіи.
Возвратимся на родину. Мы говорили о нашей народной Поэзіи; теперь поговоримъ о Поэзіи нашего просвѣщеннаго общества, въ отношеніи къ рифмѣ. Сіе общество, могучимъ Геніемъ Петра отторгнутое отъ народнаго быта и посвященное въ образованность Европейскую, по стремительному
