Страница:Sovremennik 1836 01.pdf/155

151

О Рифмѣ.

Гнѣдичь и Баронъ Дельвигъ заняли долину идилліи отличались на разныхъ пунктахъ. Замѣчательно, что тотъ поэтъ, который — по свойству своего генія — довольно далекъ отъ духа народнаго — Жуковскій (знаемъ, что онъ пѣвецъ Свѣтланы) — теперь болѣе всѣхъ совпадаетъ съ чувствомъ Русскаго народа относительно рифмы: онъ отъ нея рѣшительно отложился! Другіе же поэты ставятъ щетъ противъ нея не совсѣмъ чистосердечно, иные изъ стараго къ ней пристрастія, иные отъ того, что она сильна во мнѣніи читателей. Она еще не проиграла битвы, но уже вытѣснена изъ своей крѣпкой позиціи — и это весьма важный для нея уронъ, котораго не замѣняетъ пристрастіе публики. Въ столь непродолжительный періодъ просвѣщенія нельзя требовать, чтобъ масса читателей стояла на одной степени образованности съ авторами, и чтобы единственною между ними разницею былъ только словесный даръ сихъ послѣднихъ. Тотъ, кому нравится большое — разумѣется хорошее — стихотвореніе безъ рифмъ, этимъ доказываетъ, что онъ любитъ поэзію для одной поэзіи, и цѣлою головою превышаетъ современную толпу. Ихъ весьма не много! Какое изъ произведеній Пушкина можетъ сравниться съ его Борисомъ Годуновымъ — но успѣхъ этой пьесы далеко не соотвѣтствовалъ успѣху его поэмъ! Велико ли число поклонниковъ милаго, незабвеннаго Дельвига? Развѣ не слышимъ любовнаго ропота публики на Жуковскаго за то, что онъ оставилъ рифму? Мы не думаемъ бранить этого пристрастія, ибо оно необходимо связано съ