ДРАМАТИЧЕСКАЯ СКАЗКА
ОБЪ ИВАНѢ ЦАРЕВИЧѢ, ЖАРЪ-ПТИЦѢ И О СѢРОМЪ ВОЛКѢ. [править]
ОБЪ ИВАНѢ ЦАРЕВИЧѢ, ЖАРЪ-ПТИЦѢ И О СѢРОМЪ ВОЛКѢ.
(Отрывокъ). [править]
I. [править]
(Министръ держитъ блюдо съ яблоками.)
Вотъ яблоки такъ яблоки, на славу!
Могу сказать, что лучшіе плоды
На всей землѣ; единственные, чудо!
Цвѣтъ какъ янтарь иль золото. Какъ чисты,
Прозрачны и блестящи: словно солнце,
Любуясь ими, оставляетъ въ нихъ
Свои лучи. — А вкусъ?... Не то, что сахаръ
Иль медъ. Гораздо слаще, выше: онъ
Похожъ на ту разымчивую сладость,
Котороя. струится въ душу, если,
Прильнувъ устами къ розовымъ устамъ
Любовницы прелестно-молодой,
Закроешь взоръ, — и тихо, тихо, тихо
Изъ этихъ устъ въ себя впиваешь нѣгу;
То пламенный и звонкій поцѣлуй,
То медленный и томный вздохъ... Такъ точно,
Повѣришь ли, чтò иногда бываетъ
Со мною? Странно: яблоко возьму
И закушу, да вдругъ и позабудусь....
И полетятъ, и полетятъ мечты,
И кровь во мнѣ играетъ; цѣлый часъ
Сижу недвижно съ яблокомъ въ рукѣ,
И на него смотрю неравнодушно,
А самъ не ѣмъ вкуснѣйшаго плода....
(Кушаетъ яблоко.)
Прекрасный плодъ!.. И мнѣ какая слава,
Какая слава подданнымъ моимъ,
Что у меня въ саду такая сладость
Растетъ и зрѣетъ. — Только у меня!...
За то ужь какъ я радуюсь, когда
Приходитъ лѣто и пора.... Однакожь
Мнѣ кажется — и вотъ уже дня съ два,
Какъ замѣчаю то же — прежде больше
Ты приносилъ мнѣ яблоковъ. Не такъ ли?
Вѣдь такъ?
Ихъ было больше, Государь!
Ихъ было больше! Отъ чего жъ теперь?...
Куда жъ они дѣваются? Послушай:
Я не шучу. Ты знаешь, что никто,
Кромѣ Царя, во всей моей державѣ
Не долженъ ѣсть ихъ; что никто, никакъ
Не долженъ смѣть подумать, что онъ можетъ
Ихъ ѣсть. Такъ я постановилъ закономъ,
Куда жъ ты ихъ дѣваешь? Говори!
Прости меня, великій Государь,
Я виноватъ....
Какой же ты министръ?...
И хорошо ты служишь мнѣ, когда
Ты нерадѣешь именно о томъ,
Что мнѣ всего милѣе?
Государь!
Изъ дѣтства я привыкъ служить Царямъ
Вездѣ, всегда: подъ черной ризой ночи
И при дневномъ сіяніи небесъ,
Въ блистательныхъ чертогахъ богача
И въ сумрачной лачугѣ селянина,
На сходбищѣ народномъ и въ глуши,
Всегда, вездѣ умѣлъ я царску волю.
Рѣшительно и грозно совершать
Во всѣхъ ея оттѣнкахъ и видахъ, —
И службою моею не гнушались
Мои Цари великіе: меня
И ласками и многими дарами
Не оставляли. Мудрый Зензивей,
Дѣдъ Твоего Величества, всегда
Мнѣ жаловалъ знатнѣйшіе чины;
Твой батюшка, премудрый Царь Андронъ,
Не отвергалъ совѣтовъ.....
Знаю, знаю;
Да не о томъ я спрашивалъ тебя.
Я не люблю рѣчей окольныхъ, длинныхъ:
Мнѣ говори и коротко и прямо,
А въ стороны отъ дѣла ше виляй.
Я виноватъ, что не посмѣлъ доселѣ
Открыть тебѣ великую бѣду,
Тяжелое общественное горе:
Въ твой царскій садъ повадилась Жаръ-Птица,
И яблоки завѣтныя воруетъ,
И прилетаетъ кажду ночь, — и яблонь
Несчастная теперь едва похожа
На прежнюю любимицу твою.
Поймать жаръ-птицу! —что это за птица?
Прекрасная, диковинная птица:
У ней глаза подобны хрусталю
Восточному, а перья золотыя
И блещутъ ярко....
Все таки поймать!
Поймать ее! могуче это слово
Державное, да малосильны мы,
Твои рабы, явить его на дѣлѣ. —
Твои рабы усердные, Жаръ-Птицу
Мы ужь давнымъ-давно подстерегаемъ:
Устроены засады, караулы
И оклики; отрядъ дружины царской
Дозоромъ ходитъ; наконецъ я самъ
Не разъ уже ходилъ ее ловитъ —
И все напрасно.
Стало быть, она
Огромная, изъ роду рѣдкихъ птицъ
Временъ пред-историческихъ?
Она
Величиной съ большаго пѣтуха,
Иль много что съ павлина; но у ней
Глаза и перья блещутъ и горятъ
Невыносимо-ярко. Лишь она
Усядется на яблони — и вдругъ
Раскинетъ свой великолѣпный хвостъ:
Онъ закипитъ лучами, словно солнце...
Тогда въ саду не ночь, а чудный день,
И такъ свѣтло, что ничего не видно.
А между тѣмъ, все это отъ нея жъ —
И тишина, такая тишина,
И нѣжная и сладкая, что самый
Крѣпчайшій сторожъ соблазнится: ляжетъ
На дернъ, кулакъ подложитъ подъ високъ,
Заснетъ — и спитъ до поздняго обѣда.
Такъ какъ же быть? Диковинная птица!...
Зови сюда Царевичей. Они
Помогутъ мнѣ подумать, разсудить,
Чтó дѣлать намъ.
(Министръ уходитъ.)
II. [править]
Что дѣлать съ этой птицей?
Таковъ вопросъ.... Ужасно я встревоженъ!...
(Ходитъ по комнатѣ.)
А говорятъ, что царствовать легко.
Согласенъ я: оно легко, покуда
Нѣтъ важныхъ дѣлъ, но лишь пришли они,
Такъ не легко, а нестерпимо трудно.
Вотъ, напримѣръ, теперешнее наше!
Хоть самого Сократа посади
На мой престолъ, по случаю Жаръ-Птицы
И самъ Сократъ задумается: какъ
Поймать ее, когда никакъ не льзя
Поймать ее? — Да, надобно признаться:
Есть на землѣ пречудныя дѣла,
Столь хитрыя, мудреныя, что въ нихъ
Разумнѣйшій, великій человѣкъ —
Ну, человѣкъ такой, чтобы Природа
Могла сказать объ немъ: вотъ человѣкъ!
и плохъ, и малъ....
III. [править]
Любезные Царевичи мои,
Въ нашъ царскій садъ повадилась Жаръ-Птица,
И яблоки завѣтныя воруетъ,
И прилетаетъ кажду ночь; такъ я
Хочу теперь подумать вмѣстѣ съ вами,
Чтò дѣлать съ ней. А такъ ее оставить
Не льзя: она до тла опустошитъ
Нашъ садъ. Да мнѣ, Царю, и неприлично
Давать себя въ обиду всякой дряни.
Скажите же, Царевичи мои,
Какъ поступить мнѣ съ нею? Ты сначала
Подай совѣтъ, мой старшій сынъ, Димитрій!
Я думаю, что надобно сперва
Навѣрное развѣдать, чья она;
Потомъ посла къ тому Царю отправить,
Сказать ему, что ваша-де Жаръ-Птица
Повадилась летать въ нашъ царскій садъ,
И яблоки воруетъ дорогія:
Такъ мы, по дружбѣ съ вами, просимъ васъ
Унять ту птицу; мы-де не желаемъ,
Чтобъ вѣчный миръ, который....
Ты, Василій!
Я думаю такъ точно, слово въ слово,
Какъ говорилъ мой старшій братъ: сперва
Навѣрное развѣдать, чья она,
Потомъ посла....
А ты, Иванъ Царевичь!
Я думаю, что нечего тутъ думать.
Поймать ее — и въ шляпѣ дѣло!
Какъ же
Поймать ее? Вотъ въ томъ-то и задача!
давно объ ней хлопочутъ: караулы,
Засада, часть дружины, вообще
Противъ нея ловительныя мѣры
Ужь приняты; но все напрасно!
Что же?
Намъ прикажи! Мы, сыновья твои,
Тебя мы любимъ больше, чѣмъ твоя
Засада, часть дружины, караулы,
И прочія ловительныя мѣры:
Авось поймаемъ...
Да и въ самомъ дѣлѣ!
Совѣтъ разумный. Я съ тобой согласенъ,
Иванъ Царевичь. Знаю это слово:
Авось, авось! О! сильно это слово;
Оно чудесно. Часто въ немъ одномъ
Заключены великія дѣла
И вѣчная, блистательная слава!
Такъ точно ель, — что крѣпкими корнями
Ухватится за землю, и подъ тѣнь
Раскидистыхъ, густыхъ своихъ вѣтвей
Укроетъ долъ и гордою вершиной
Уйдетъ въ лазурь небесную, — таится
Въ одномъ летучемъ сѣмечкѣ... Авось
Удастся вамъ, Царевичи мои,
Поймать Жаръ-Птицу! — Безполезно мѣшкать
Въ такихъ дѣлахъ. Я вамъ повелѣваю,
Вамъ всѣмъ троимъ, Царевичи: ходите
Въ нашъ царскій садъ, по брату кажду ночь,
Ловить ее; сначала ты, Димитрій,
Потомъ Василій, наконецъ Иванъ...
Иванъ Царевичъ! Подойди ко мнѣ;
Дай мнѣ тебя расцѣловать, мой милый....
(Цѣлуетъ его.)
Любимый сынъ, ты освѣжилъ меня
Своимъ совѣтомъ. Весело мнѣ видѣть,
Что у тебя отважная душа.
Рости, мой сынъ, ты будешь богатырь!
IV. [править]
Ты правду мнѣ сказалъ, любезный братъ:
Намъ не видать ея я не нашимъ силамъ
устаивать противъ такого сна,
Къ которому во время караула
Такъ и влечетъ и клонитъ человѣка
Шелковый лугъ, весенная прохлада,
И тишина заповѣднаго сада,
И темная, безмѣсячная ночь.
Волшебный сонъ! Лишь только я усѣлся
Подъ яблонью и бодро началъ думать,
Какъ не заснуть мнѣ въ эту ночь, — меня
Вдругъ обняла, откуда ни возмись,
Такая лѣнь рѣшительно и сладко,
Какъ рѣзвая прелестница, что я
Почти упалъ, и право ужь не помню,
Какъ я заснулъ.
Все это не бѣда:
Вѣдь батюшка увѣренъ, что Жаръ-Птица
Не прилетала обѣ эти ночи;
Но вотъ въ чемъ дѣло: какъ намъ быть, когда
Иванъ Царевичь...
Ты мнѣ страненъ, братъ:
Куда ему! И онъ проспитъ какъ мы.
Онъ очень щастливъ. И теперь уже
Его зовутъ любимымъ сыномъ. Мы же...
V. [править]
Мнѣ право жаль, Царевичи мои,
Что вы трудились понапрасну. Я
Васъ не виню. — Да какъ васъ и винить?
Не прилетала: нечего и дѣлать!
Гдѣ взять ее? Посмотримъ, что-то скажетъ
Иванъ Царевичь?
Можетъ быть, ему
И удалось ее увидѣть.
Да
Оно не трудно, если прилетала....
И близъ него свѣтилася какъ солнце.
Что пользы въ этомъ, ежели она
И прилетала? Онъ еще такъ молодъ,
Онъ не съумѣетъ справиться съ такой
Чудесной птицей: вѣрно, оробѣетъ,
И ничего не сдѣлаетъ... Да вотъ онъ!
VI. [править]
Ахъ, здравствуй, мой Иванъ Царевичъ! какъ
Ты провелъ ночь? что это у тебя?
Перо Жаръ-Птицы.
Что ты! Въ самомъ дѣлѣ?
Возможно ли?
Я не поймалъ ея:
Пресильная, пребѣшеная птица.
Одно перо осталось у меня.
А какъ его добылъ ты?
Очень просто.
Я взлѣзъ на яблонь, и въ густыхъ вѣтвяхъ
Подъ самою верхушкой притаился.
Сижу и жду, что будетъ?... ночь тиха,
Безмѣсячна; во всемъ саду ни листикъ
Не дрогнетъ. Я на яблони сижу...
Вдругъ вижу, что-то на краю небесъ
Какъ звѣздочка заискрилось. Гляжу
Въ ту сторону: оно ростетъ, и будто
Летитъ — и въ самомъ дѣлѣ вѣдь летитъ!
Все ближе, ближе... прямо на меня,
И къ яблони... и листья зашумѣли!..
Однакожъ, я ни чуть не оробѣлъ:
Сидитъ Жаръ-Птица, знаю... Да какъ гаркну —
И хвать ее обѣими руками.
Она рванулась, вырвалась, и мигомъ
Ушла изъ глазъ въ далекій небосклонъ,
А у меня перо въ рукахъ осталось.
Прекрасное, рѣдчайшее перо!
Какъ тяжело! Знать цѣльно-золотое.
Какъ тонко, нѣжно, гибко; что за блескъ!
Прекрасное, рѣдчайшее перо!
Хоть на шеломъ Рогеру... Слава Богу!
Любезные Царевичи, я радъ,
Сердечно радъ Жаръ-Птицыну перу.
Теперь я ожилъ: я почти увѣренъ,
Что не уйдетъ она отъ вашихъ рукъ,
По прежнему ходите караулить
И съ нынѣшней же ночи. Я надѣюсь,
Что ты, Димитрій... Ну, Иванъ Царевичь,
А я грѣшилъ: —я думалъ, ты.... анъ нѣтъ!
Ты, какъ герой, ни чуть не испугался
И дѣйствовалъ благоразумно.
(Цѣлуетъ его)
Славно,
Мой милый сынъ! Поди мой другъ, къ себѣ
И отдохни! А ты, Димитрій, снова
Приготовляйся къ караулу. — Я
Хочу подумать, какъ мнѣ самый лучшій,
Приличный ящикъ сдѣлать, иль ковчегъ
Для этого прекраснаго пера —
Торжественный, изящный!
(Василью Царевичу.)
Позови
Сюда ко мнѣ дворцовыхъ слесарей,
Лейбъ-рѣщика и виртуоза. Скоро
Чтобъ пришли; я дожидаюсь ихъ.
VII. [править]
И такъ Жаръ-Птица вовсе перестала
Летятъ къ намъ въ садъ. У насъ все, слава Богу,
Спокойно, тихо; яблоки ростутъ,
Красуются и спѣютъ безобидно —
И вообще судьба ко мнѣ добра,
Мила со мной, любезна; все какъ было,
Но знаете ль, Царевичи мои,
Чего теперь мнѣ хочется? Вчера
Послѣ обѣда сдѣлалась со мной
Безсонница — и не спалъ я, и думалъ
О томъ, о семъ, — и кое-что обдумалъ.
Потомъ я сталъ мечтать; мои мечты, —
Въ безсонницу онѣ празднолюбивы —
Мои мечты пестрѣлись и кипѣли,
Какъ ярмарка; и вдругъ одна изъ нихъ —
Какъ юношу красавица, нежданно
Блеснувшая въ народной толкотнѣ —
Одна изъ нихъ меня очаровала,
И ей одной я предался вполнѣ,
Какъ юноша, довѣрчиво и страстно....
Мнѣ хочется, Царевичи мои,
Поймать Жаръ-Птицу непремѣнно. Ею
Умножу блескъ престола моего
И на землѣ далеко и широко
Прославлюся. Я обѣщаю вамъ,
Что награжу весьма великодушно
Того изъ васъ, кто мнѣ ее доставитъ;
Отдамъ ему полцарства моего.
Не нужно мнѣ полцарства твоего,
А просто, такъ, изъ удали, я радъ
Хоть сей же часъ. —
Молчи, Иванъ Царевичъ!
Съ тобой я буду послѣ говорить,
Вы, старшіе Царевичи, вы оба
Любимые пособники мои,
Съ которыми, какъ съ лучшими друзьями,
Такъ счастливо привыкъ я раздѣлять
И сладкіе и горькіе плоды
Верховной власти! Я васъ знаю: вы
Для подвиговъ блестящихъ и высокихъ
Созрѣли; вы учились языкамъ,
Всемірную Исторію читали;
Вы бойки нравомъ, тверды какъ желѣзо,
И вспыльчивы какъ порохъ. Вы здоровы,
Проворны, статны — именно герои.
Обоимъ вамъ, Димитрій и Василій,
Я предлагаю чрезвычайный трудъ,
Едва ли не отчаянный: сыскать
Гдѣ бъ ни было Жаръ-Птицу, и живую
Доставить мнѣ. Я спрашиваю васъ,
Согласны ли вы ѣхать въ дальній путь,
Богъ вѣсть куда и чьи края?
Мы рады,
Хоть сей же часъ.
Я это зналъ, друзья,
Предвидѣлъ я, что будетъ вашъ отвѣтъ
Рѣшителенъ, Спартански-смѣлъ и кратокъ!
Вы рады, вы готовы сей же часъ
Богъ вѣсть куда... Такъ человѣкъ, въ которомъ
И мудрая Природа и наука
Окончили свое святое дѣло
Развитія божественной души,
Радушенъ, бодръ и свѣтелъ; онъ идетъ
Въ безвѣстный путь, на подвигъ многотрудный!...
Благодарю васъ, милые мои
Царевичи. — Сбирайтесь поскорѣе,
По-рыцарски; а завтра и въ дорогу,
Подъ утреннимъ сіяніемъ небесъ,
При вѣяньи прохладнаго зефира. —
Теперь же вы примите мой совѣтъ
Отеческій, напутный. — Ахъ, друзья!
Что наша жизнь? Она всегда виситъ
На волоскѣ, чуть держится; тѣмъ паче,
Когда опасность.... Будьте осторожны,
Друзья мои; старайтесь не вездѣ
Храбриться иль отважничать. Берите
Терпѣніемъ, сноровкою; гдѣ можно
И хитростью. Обдумывайте строго
Свой каждый шагъ заранѣ; а потомъ
И дѣйствуйте, надѣясь на судьбу.
Не мѣшкайте въ дорогѣ, особливо
Въ гостинницахъ, трактирахъ. Нѣжныхъ связей
Съ гульливыми красавицами, братства
Съ фиглярами, съ бродяжными Жидами,
Съ Цыганами, съ гудочниками — бойтесь;
Игорныхъ же бесѣдъ и Академій
И сволочи распивочныхъ домовъ,
Пожалуйста, бѣгите какъ чумы,
Велите ваши сабли наточить
Какъ можно лучше. Я же вамъ даю,
На всякій случай, пару самострѣловъ
Новѣйшаго устройства; въ три минуты
Бьютъ 52 раза прямо въ цѣль,
Прехитрые!... Возьмите по коню
Съ моей конюшни; ты Кизляръ-Агу
Иль Мустафу; а ты, Василій, Негра.
(Царевичи Василій и Димитрій уходятъ.)
