Я видел лазурное облако,
На небе окружно-оранжевом,
Оно походило на пажити[1], Где только одни васильки. 5 Был красный и жёлтый основою,
Но лентою густо-лиловою Змеилось теченье реки.
Блестя чешуёю сиреневой,
Она протекала в отвесности 10 Безмерным удавом, решившимся Измерить весь зримый простор.
И в жёлтой пустыне молчания
Нигде не вскипало звучания, Весь слух превратился во взор.
15 Вблизи аметистов разбрызганных
Взрастали стволы чернодерева,
Качался на ветках эбеновых Вулканно-багряный расцвет.
Навесы его лепестковые, 20 Всё новые свесы и новые, Цветящийся гроздьями бред.
Они разжимались как молнии,
Спрядались в ковры огнебрызгами,
Держались подолгу как радуги, 25 Цвели воскуреньем зарниц.
Но в странной пустыне молчания
Нигде не дрожало звучание, Ни духов, ни зверя, ни птиц.
Прошли бесконечности времени, 30 Лазурное облако ширилось,
Река уходила к безбрежности, Русло перешло на уклон.
Вдруг даль с теневыми пределами
Грудями зазыбилась белыми, 35 И долгий возник перезвон.
Два белые тела, две женщины,
Одна как заря, златокудрая,
Другая с полночными косами, Но обе одеты в века. 40 И в бешеный вихрь, вереницами,
Псалмы полетели за птицами, И брызгала кровью река.
К. Д. Бальмонт. Дар Земле. — Париж: Книгоиздательство "Русская Земля", 1921