Через сто лет после смерти (Дорошевич)/ДО

Черезъ сто лѣтъ послѣ смерти
авторъ Власъ Михайловичъ Дорошевичъ

Источникъ: Дорошевичъ В. М. Одесса, одесситы и одесситки. — Одесса: Изданіе Ю. Сандомирскаго, 1895. — С. 228.

Прошло сто лѣтъ съ тѣхъ поръ, какъ меня нѣтъ на свѣтѣ. Я самъ забылъ о томъ, что когда-нибудь существовалъ. Какъ вдругъ меня вывела изъ этого забытья игра на кастаньетахъ.

Около меня стоялъ господинъ. Приличной наружности. Скелетъ — какъ скелетъ. Какъ и у всякаго черепа — улыбка удовольствія вплоть до ушей.

— Вставайте, дружище! — крикнулъ онъ мнѣ.

И когда онъ задвигался, кости защелкали, словно какая-нибудь этакая Пепиточка играла на кастаньетахъ.

Какъ видите, я даже черезъ сто лѣтъ послѣ смерти не потерялъ своего легкомыслія. Люди умираютъ, ихъ легкомысліе — никогда.

Но на этотъ разъ я былъ испуганъ.

Мы были поверхъ земли!

— Что случилось?

— Насъ безпокоятъ потому, что черезъ нашу мѣстность проводятъ желѣзную дорогу. Кладбище отчуждено. Инженеры отчудили эту штуку съ мертвыми, потому-что живымъ пришлось-бы платить за отчужденіе ихъ владѣній.

Веселый скелетъ снова заигралъ на своихъ кастаньетахъ:

— Свѣтъ становится все умнѣе! Это приводитъ меня въ восторгъ. Слава Богу, что я умеръ сто лѣтъ тому назадъ. Теперь всѣ кругомъ такъ поумнѣли, что, того и гляди, останешься безъ послѣдней рубашки… Посмотрите, какъ ловко они насъ обработали. Ни одного камешка! Всѣ памятники пошли на постройку желѣзнодорожнаго моста. И деньги за камень, вмѣсто половины, попадутъ въ инженерскій карманъ полностью… хо, хо, хо!

— Неужели я умеръ ужъ сто лѣтъ?

— Хоть справляйте сегодня юбилей. Жаль только, васъ некому будетъ поздравить. Все ваше поколѣніе тоже успѣло перемереть. Замѣчательное было поколѣніе, — въ френологическомъ отношеніи. Крѣпость лба — поразительная! Вотъ уже два часа, какъ я его изучаю положительно съ восторгомъ.

— Изучаете?!

— Разумѣется. Теперь все это видно какъ нельзя лучше. Всѣ косточки наружи. Если хотите, вы можете тутъ увидѣть многихъ изъ вашихъ знакомыхъ… Жаль, нельзя узнать, какъ кого звали. Всѣ безпаспортные. Паспортами у нашего брата, покойника, называются памятники. А они, какъ я вамъ уже докладывалъ, пошли на постройку желѣзнодорожнаго моста. Надо думать, что онъ когда-нибудь провалится съ цѣлымъ пассажирскимъ поѣздомъ, и долгъ кладбищу будетъ, такимъ образомъ, заплаченъ. Но все-таки жаль, что нѣтъ памятниковъ. Имена узнать невозможно, но профессіи опредѣлить вамъ я берусь.

— Профессіи?

— По костямъ. Всякое профессіональное канальство сидитъ у человѣка въ костяхъ. По скелету можно отличить адвоката отъ поэта, какъ волка отъ простой собаки, которая только и дѣлала, что выла на луну. Вамъ угодно?

— Это интересно.

— Вашу руку, любознательный скелетъ, и идемте. Я не буду обращать вниманія на черепа, такъ какъ доложилъ ужъ вамъ, что всѣ они удивительно крѣпколобые! Общее ихъ качество, какъ характеристика вѣка. Но прочія кости рисуютъ прелюбопытныя детали. Какъ вы думаете, кѣмъ могъ быть при жизни этотъ длинновязый скелетъ? Клянусь его пустою головою, что пшютомъ^[1]. Посмотрите, какъ осклабился его черепъ. Улыбка недоумѣнія: «какъ это я — и вдругъ все-таки заплатилъ хоть одинъ долгъ… природѣ?» Пара вставныхъ зубовъ. Были выколочены при жизни въ маскарадномъ скандалѣ. Зубы оправлены въ золото. Ого! Если-бъ знали объ этомъ кредиторы, — въ утѣшеніе, они описали-бы и продали хоть эту пару зубовъ. Длинныя ноги, созданныя для того, чтобъ носить полосатыя панталоны. Маленькіе котелки. У бѣдняги голова всю жизнь была въ корсетѣ! Было-бы странно требовать развитія… За то посмотрите на развитіе нѣкоторыхъ костей у этого скелета. Какія должны были быть бедра?! Держу пари, что это была опереточная пѣвица. Въ ваше время всѣ съ хорошими бедрами шли въ оперетку. Въ ваше время талантовъ не зарывали въ землю! Какъ талантливо, вѣроятно, она шевелила этими бедрами! А обратите вниманіе на истинно грандіозное развитіе грудной клѣтки. Судя по этому, она имѣла грандіозный успѣхъ и во все горло ругала своихъ соперницъ. Немножко подгуляла ножка. Но со сцены она казалась малюсенькой: смотрите, какъ изломали ее высокіе каблуки. Но вамъ, покойникамъ, неловко стоять такъ долго у такого легкомысленнаго скелета. Пойдемте далѣе… Вотъ этотъ, можетъ быть, былъ ея покровителемъ. Посмотрите, какъ отпятились нижнія ребра. Не находите-ли вы, что этому скелету не достаетъ хорошаго, откормленнаго брюха. Это былъ купецъ. Обратите вниманіе на особую толщину его черепа. А затылочная кость: мозоль — даже на кости. Сколько подзатыльниковъ онъ получилъ въ жизни, прежде чѣмъ дослужиться до этой медали, которая, — видите, — валяется около его шеи. Его даже похоронили съ медалью. Жаль, что нѣтъ памятника. Изъ него бы мы навѣрное узнали, что покойный былъ коммерціи совѣтникъ, человѣкъ высокой добродѣтели и тысячи другихъ глупостей, которыя каменьщики высѣкаютъ за плату на чьемъ угодно памятникѣ… До свиданія, ваше степенство!.. Перейдемте къ другому скелету. Этотъ будетъ по интереснѣе. Смотрите на эту искривленную спину, впавшую грудь, выдающіяся колѣни, искривившіеся пальцы правой руки. Этотъ человѣкъ, по крайней мѣрѣ, провелъ полжизни, сидя за столомъ. Пари, что это былъ писатель!..

— А можетъ быть, простой писарь?

— Никогда! Вы обратите вниманіе, какъ развита ступня. У писарей нога маленькая. Они сидятъ и получаютъ жалованье. Тогда какъ литераторамъ приходится по сорока разъ бѣгать за гонораромъ. Такія ноги бываютъ только у литераторовъ, почтальоновъ и балеринъ, — вообще у тѣхъ, кому приходится много работать ногами… Интересно было-бы знать, что онъ писалъ. Посмотримъ черепъ: это былъ сатирикъ. И даже очень недурной сатирикъ, потому-что ему сильно дали въ ухо. Онъ писалъ зло, остро, — посмотрите, какъ ему еще проломили голову. Онъ билъ людей бичемъ сатиры, а его, по всей вѣроятности, — палкой. Ого! Трещина около виска. Хотите спорить, кто знаетъ, быть можетъ, онъ изобличилъ нашъ знакомый купеческій скелетъ, или вотъ этого адвоката.

— Вы думаете, что этотъ принадлежалъ адвокату?

— Обязательно, и даже очень хорошему адвокату. Посмотрите, какое искривленіе правой руки. Много надо набить всякихъ кляузъ въ портфель, чтобы онъ былъ способенъ даже искривить руку. Обратите вниманіе на спинной хребетъ. Какая гибкость! Это сталь, а не кости. Это кости превосходнаго качества. Не то, что вотъ у этого господина! Бѣдный комми-вояжеръ…

— Почему?

— У него нѣтъ руки, ноги, переломы и, въ концѣ концовъ, даже голова лежитъ отдѣльно. Кто-же, кромѣ комми-вояжера, могъ столько ѣздить по желѣзнымъ дорогамъ?

— Въ такомъ случаѣ, и этотъ тоже былъ комми-вояжеромъ?

— Разбиты кости правой руки и переломлено нѣсколько реберъ. Нѣтъ. Въ Англіи это былъ-бы скелетъ боксера. У насъ — актера. На сильно драматическія роли! Какъ онъ ломалъ Гамлетовъ, Макбетовъ, Отелло, Велизаріевъ! Какъ билъ себя кулакомъ въ грудь! И видите, что изъ этого вышло. Онъ, несомнѣнно, былъ героемъ дамъ, такъ-же, какъ и этотъ маленькій скелетишка съ искривленными ногами. Это жокей, верховой ѣздой испортившій ноги своему скелету. Какъ онъ мошенничалъ. И смотрите, хотѣлъ задержать лошадь, она споткнулась, онъ полетѣлъ. Видите, какъ разбитъ черепъ.

— Въ такомъ случаѣ, и этотъ господинъ съ искривленными ногами?..

— У него колѣна искривлены впередъ. Это большая разница. Это отъ ежедневнаго сидѣнья въ театрѣ. Смотрите, у него раздавлены кости пальцевъ на ногахъ. Въ ваше время, проходы въ креслахъ были черезъ-чуръ узки, и зрители ходили другъ у друга по ногамъ. Наконецъ, смотрите, какое феноменальное развитіе костей около ушей… Очевидно, ушами онъ отличался отъ прочихъ смертныхъ. Несомнѣнно, это былъ музыкальный рецензентъ. Довольно, однако, холостыхъ скелетовъ. Вотъ цѣлое семейное отдѣленіе. Ого, какъ скрюченъ весь мужъ! Бѣднягѣ приходилось много корпѣть на службѣ и вечеровыхъ занятіяхъ. Но за то у него была превосходная супруга. Смотрите, какая это должна была быть пышная женщина! Я понимаю, что любовникъ пустилъ ей пулю въ лобъ…

— А можетъ быть, она сама?

— Можетъ быть, она сама изъ-за любовника. Въ такихъ случаяхъ возможны двѣ версіи. Однако, сразу видно, что она тутъ лежитъ не такъ давно, какъ онъ. Это была премилая вдовушка, и, судя по тому, какъ онъ скрюченъ, съ состояньицемъ, оставшимся послѣ мужа…

— А этотъ маленькій скелетъ?

— Ребенокъ, лѣтъ десяти, котораго онъ называлъ своимъ. Вѣроятно, онъ умеръ потому, что нянька перепутала лѣкарства въ то время, какъ мать плясала на балу…

Веселый скелетъ щелкнулъ кастаньетами на мотивъ какой-то польки.

— Но вы? Сами вы кто такой?

— Я? Я былъ при жизни сочинителемъ глупѣйшихъ теорій, вродѣ распознаванія людей по костямъ. Но если-бъ вы знали, сколькихъ ученыхъ обществъ состоялъ я за это почетнымъ членомъ!

Веселый скелетъ такъ щелкнулъ кастаньетами, что я… проснулся.

Я не умиралъ. Меня не хоронили. Никакихъ ста лѣтъ не проходило.

Если хотите даже, я ничего подобнаго не видалъ и во снѣ.

Сударыня, не бойтесь спать одна и не зовите вашего мужа.

Такихъ страшныхъ сновъ не бываетъ. Они выдумываются фельетонистами, когда не о чемъ писать.

Примѣчанія

1. нѣм.