Соханская (Надежда Степановна) — талантливая писательница, известная под псевдонимом Кохановская (1825—1884). Род. в дворянской семье Харьковской губернии. Отец её — кавалерийский ротмистр — рано умер и оставил жену и трех детей в очень стесненных обстоятельствах. 9-ти лет С. была отдана в Харьковский институт, где небогатой девочке жилось очень трудно и невесело, но курс она, однако, кончила с шифром. Еще более невеселая жизнь ждала ее по окончании института в родовом степном хуторе, Макаровке (Изюмского уезда), где ей суждено было прожить до самой смерти. Небольшие средства всецело шли на воспитание и баловство двух братьев видимо некрасивой и не блестящей девушки. Кругом царили ничтожнейшие интересы, и духовные запросы молодой институтки, до самозабвения любившей чтение и книги и рано порывавшейся писать, встречали тупое непонимание и удивление. Даже чистой бумаги для писания ей трудно было достать и первые произведения сочинялись на оборотной стороне старых ротных донесений покойного отца. Тем не менее, С. уже в 1846 г. "отправила к Плетневу, издававшему тогда «Современник», повесть «Графиня Д***». Плетнев не взял повести, потому что ему показалось, что она написана в несимпатичном ему стиле французской беллетристики, но он сразу заметил в С. крупный талант, вступил с ней в оживленную переписку и просил ее рассказать свою жизнь. С. прислала обширную автобиографию. Это блестящее литературное произведение, одновременно ярко рисующее институтский и помещичий быт и психологию одиночества. По интимности своего содержания, превосходная автобиография С. могла увидеть свет только пятьдесят лет спустя («Русское Обозрение», 1896, №№ 6—12). Плетнева автобиография привела в совершенный восторг, он находил ее прямо «гениальной», давал читать Жуковскому и императрице Марии Александровне. Плетнев всю жизнь вел с С. деятельную переписку, но свиделись они только в 1862 г., когда С. удалось, наконец, преодолеть финансовые препятствия и выбраться в Петербург. Она встретила здесь очень почетный прием, была представлена императрице и получила от неё ценный подарок. Литературную известность С. (до того напечатавшая в «Отечественных Записках» 1848 г., № 12, повесть «Графиня Д***», в «Современнике» 1850 г., № 12, повесть «Соседи», несколько корреспонденций в «С.-Петербургских Ведомостях», 1854—55 гг.) приобретает, когда в «Пантеоне» 1856 г. была напечатана первая часть рассказа «Гайка», а в «Русском Вестнике» 1858 г., лучшая ее вещь — «После обеда в гостях». Позднее появились в печати: «Любила» («Библиотека для Чтения», 1858, № 7), «Из провинциальной галереи портретов» («Русский Вестник», 1859, № 5), «Гайка», в полном виде («Русское Слово», 1860, № 4), «Кирилла Петров и Настасья Дмитрова» («День», 1862), «Старина» («Отечественные Записки», 1861, №№ 3 и 4), «Давняя встреча» («День», 1862); «Рой-Феодосий Саввич на спокое» ("День, 1864), «Слава Богу, что мужик лапотку сплел», народная комедия («Заря», 1871, № 1) и небольшие газетные заметки в «Дне», «Руси» и «Гражданине». После смерти, кроме автобиографии, напечатаны: «Степная барышня сороковых годов» и «Сумеречные рассказы», в «Руси», 1885 г., и обширная переписка ее с Аксаковыми в «Русском Обозрении» и «Русском Архиве», 1897 г. Отдельным изданием вышли: «Повести», в 2 частях (М., 1863); «После обеда в гостях» (СПб., 1885) и «Кирилла Петров и Настасья Дмитрова» (СПб., 1886). Все удивительно колоритно и красиво написанные произведения С. посвящены мелко-городской и народной жизни и старине. В связи с тем, что через все эти произведения проходит теория «смирения», которое славянофилы считали основным свойством русского народного характера и старорусского быта, за С. установилась кличка «писательницы славянофилки». «Смирение», действительно, занимает чрезвычайно странное место в творческих замыслах С. Рисуя весьма часто семейный деспотизм, самодурство, обиду сильного и т. д., писательница не только на все это не негодует, а всегда сводит дело к тому, что обиженный не только впоследствии примирился со своей обидой, но еще сам себя считал виноватым в непокорстве и непочтительности. Теперь, когда обнародованы интимные подробности личной жизни С. ясно, что тут нет ничего теоретически навеянного и что у нее была внутренняя потребность скрашивать нерадостное прозябание верой в необходимость страдания и уничтожения своей личности. Рядом с этим, безвыездная жизнь в глухом захолустье до того ее ассимилировала с собой, что она перестала замечать ее мелкий пошиб. В этом и сила и слабость С. Сила в том, что в тине мелкой жизни уездного города («После обеда в гостях»), которая до того давала материал только для сатирических очерков, в психологии какого-нибудь разжившегося практика — захолустного помещика («Гайка»), какого-нибудь ловкача-приказчика («Кирилла Петров и Настасья Дмитриевна») и т. д. С. сумела отыскать элементы истинной поэзии и высоких настроений. Но в этом же и слабость произведений С., парализовавшая ее блестящий реалистический талант, ее умение придавать жизнь и интерес самым обыденным вещам. Она бросает слишком яркий, чисто-эпический свет на своих героев, которые превращаются у нее в каких-то богатырей былин и праведников религиозных легенд, и говорящих неспроста, и чувствующих как по писанному.
Ср. статью С. И. Пономарева в «Русском Обозрении», 1898 г., № 1, где указана литература о С. и дан список всех сочинений ее (разбросанных по разным журналам и многочисленных, оставшихся в рукописи), ждущих еще хорошего издания.