5 Поражал беспощадно ислама врагов
И сверкала героя секира.
За своим господином шёл конь боевой,
Конь любимый, с опущенной вниз головой, —
Эль-Моран, жеребец белоснежный; 10 Сотни раз он носил господина в боях
В грозных битвах на Эбро крутых берегах
И от смерти спасал неизбежной.
Из ворот тихо вышла эмира жена
И, супруга узнав, зарыдала она 15 От судьбы рокового удара;
Обвивая любимого мужа рукой:
«О, спасите его!» — с беспредельной тоской
Восклицала в слезах Гюльнагара.
Врач седой, выступая, промолвил тогда: 20 «Со врагами не биться ему никогда,
Глубоки́ нанесённые раны,
Если ж ты исцеленья желаешь ему,
То совету последуй теперь моему:
И доспехи, и меч его бранный, —
25 Всё, что тешило взоры лихого бойца,
Убери из покоев роскошных дворца.
И, забыв о любимой забаве,
Пусть эмир ничего не увидит кругом,
Что напомнить невольно могло б о былом, 30 О величьи прошедшем и славе…
Удали, госпожа, навсегда из дворцов
Воспевавших его благородных певцов,
Удали — чтобы их песнопенья
Не звучали, как славы могучей призыв, 35 Позабытые чувства в душе пробудив
И минувших побед упоенье.
А затем господину ты в чашу налей
Этих капель волшебных, что силой своей
Поселяют навеки забвенье, 40 Всё, что так волновало и мучило нас:
Час восторга и скорбный страдания час —
Мы в одно позабудем мгновенье».
И, налив ему капель волшебных, жена
Удалилась туда, где царит тишина, 45 Где цветёт неизменное лето,
Успокоив больного под сенью дерёв,
Посреди ароматных весенних цветов,
Далеко от людей и от света.
Оправлялся он долго от тягостных ран. 50 Два раза́, из чужих появляяся стран,
Приходила весна молодая,
И когда в третий раз появилась весна —
Старика на лугу увидала она,
Что бродил, меж цветов отдыхая.
55 Это был — столь могучий когда-то эмир!
И рука, в дни былые пугавшая мир, —
Полевыми играла цветами,
И глаза, что сверкали победным огнём, —
Засветились под сада зелёным шатром, 60 Где деревья сплелися ветвями.
С ним была и жена. «Отвечай, мой супруг,
Ты здоров? Миновал ли тяжёлый недуг?»
Вопрошала красавица нежно. —
«Что с тобою, скажи?» — Я вполне исцелён, 65 Но чего-то ищу… — тихо вымолвил он
И поник головой безнадежно.
«Отчего, мой супруг, так печалишься ты?»
— Я не знаю… порой, погружаясь в мечты,
Я не в силах припомнить чего-то… 70 Это чувство я в сердце лелеял моём,
Но исчезло оно и, тоскуя по нём,
Я страдаю теперь без отчёта. —
Так сидел он однажды под сенью дерёв,
Посреди ароматных цветущих лугов, 75 Со своей Гюльнагарою рядом.
Но внезапно, как будто стрелой поражён,
Вне себя и бледнея припо́днялся он
И вскочил, с загоревшимся взглядом.
«Что за шум непонятный мне слышится там?» 80 Он воскликнул, дрожа и к высоким стенам
Простирая в волнении руки.
Издали, словно моря шумящий прилив,
Как трубы боевой громогласный призыв —
Доносились какие-то звуки…
85 И промчались они, по степи разносясь.
Трижды громко звучал призывающий глас,
Нарушая собою молчанье,
И воскликнул эмир: «Оседлайте коня,
Дайте меч, Эль-Моран призывает меня, 90 Это он, я узнал его ржанье!..»
Тут глубокие раны раскрылися вновь,
Заструилась из них благородная кровь,
И, прощаясь с рыдавшей женою:
«Дорогая, не плачь», он с улыбкой шептал, 95 «Я нашёл, что, казалось, навек потерял,
И теперь воскресаю душою…»
