АВЕСТА — так называются священные книги древних мидян и персов и нынешних парсов или гебров. Многие ученые рационалистического направления в настоящее время утверждают, что евреи и затем христиане при своих сношениях с персами, которые начались с VI в. до Р. Хр. заимствовали многое из А. в свое вероучение. Называют следующие пункты заимствования: учения о божественном единстве, о творении мира из ничего, о творческом Слове, о Ходатае между Богом и человеком, о воскресении и будущей жизни, о существовании демонов и ангелов, о существовании семи архангелов, о посылании пророков и о земном рае. Но на самом деле должно признать, что по одним из указываемых пунктов между А. с одной стороны и Библиею и христианским вероучением с другой нет никакого родства и сходства, и что по другим пунктам заимствования совершились персами, а не евреями и христианами. Говорят об иранском (персидском) происхождении еврейского монотеизма, но все и верующие и не верующие ученые с несомненностью признают, что в эпоху вавилонского плена, когда евреи пришли в столкновение с персами, евреи были уже строгими монотеистами. С другой стороны монотеизм персов никогда не был чистым. А. признает единого высшего благого Бога — Агурамазду, но в древнейших частях А. — гатах мы видим, что около него стоят другие независимые боги натуралистического характера — Ардви Сура (бог вод), Хаома (божество опьяняющего напитка), Мисра (бог света), Ваию (ветра). В позднейших частях А. эти боги подчиняются Агурамазде, но независимым от него и противодействующим ему остается самобытный злой принцип — Ангромайянус. Впоследствии и благой и злой принцип персы попытались вывести из высшего пантеистического начала Irvana — бесконечного времени. Так, А. и не содержит и не породила монотеистического учения. Не содержала в своем первоначальном виде и учения о творении из ничего. На языке А.[1] для обозначения устроения мира Агурамаздой употребляется слово dadhâmi, равное по значению греческому τίθημι. Термин „творение из ничего“ вводится в книгах не авестических собственно, но в пельхвийских, именно в Бундегеше, явившемся в христианскую эру (III в.). Пытаются находить в А. учение о творческом слове — Логосе (Гоновер — первослово). Открытие этого учения обязано своим происхождением ошибочному переводу 21 гл. Ясны (одной из книг А.) первого европейского переводчика А. — Анхетиля. Он олицетворил „Гоновер“, представляемое в А., крайне могущественным. Но теперь установлено, что Гоновер — молитва из 21 слова, особенно почитаемая и употребляемая, потому что ей приписывалась сила могущественного заговора. Источник богооткровенного учения о Ходатае человеков хотят видеть в Мифре А. Имя это значит — друг и посредник. Плутарх в 46 гл. „Об Изиде и Озирисе“ говорит: μεσίτην τὸν Μῖθραν καλοῦσιν οἱ Πέρσαι. Но на самом деле Мифра вовсе не посредник и не ходатай. Смысл слов Плутарха в связи с непосредственным контекстом таков: Агурамазда — свет, Ангромайянус — мрак, Мифра — среднее между ними — искра. По своему происхождению персидский Мифра тоже, что индийский Митра. Бог физического света — он затем становится и богом света нравственного; он — покровитель и судия людей, но он — не ходатай за них перед Агурамаздой к не искупитель их (подробнейшая характеристика Мифры находится в Mihir yest А.). Идея искупления безусловно чужда Авесте: она знаете два рода грехов: 1) которые ничем нельзя загладить и 2) которые совершивший может загладить строго определенными жертвами, очищениями и обрядами. Пытаются находить в А. учение о воскресении тел и будущей жизни, но на самом деле о воскресении тел в А. нигде по говорится, а о воскресении говорится в двух местах (yest 19, fargard 18), происхождение которых приближается ко времени христианской эры, если не переходит за её начало. В Ангромайянусе или Аримане А. хотят видеть первообраз библейского сатаны (в частности Асмодея кн. Товит производят от Aesmodaev’ы А.). Но во 1) можно доказать с несомненностью, что вера в демонов существовала у евреев гораздо раньше их сношений с персами. Древнее предание единогласно в змее 3 гл. Быт. видит сатану. Во Второзаконии языческие боги называются демонами („шедим“ 32, 17), в 77 псалме говорится о послании Богом на египтян злых ангелов (mishlahat malaki râhim, ст. 49). Во 2-х, по библейскому учению злые духи стоять по происхождению и деятельности (кн. Иова, цитир. псал.) в зависимости от Бога; в А. они самостоятельная противоположность благу. Признавая зло самобытным и изначальным, А. тем самым признает его законным, Библия же указывает его происхождение в нарушении закона. А. признает бытие особых духов — фравами. Говорят, что эти „фравами“ тоже, что библейские ангелы хранители. Но на самом деле фравами, по первоначальному представлению персов, суть души умерших, тоже, что маны латинян и питри индусов. В последние пять дней года, посвященных памяти умерших, они приходят на землю, наблюдают — почитают ли их здесь, приносят ли им жертвы, дают ли им пищу, которая делает их бессмертными (см. Vesht. 13: фравами). Указывают на учение А. о семи высших небесных духах, как на первоисточник учения о семи архангелах. Духи А. называются аммаспандами. В число их, оказывается, входит и сам Агурамазда. Без него их шесть. Библия никогда не соединяет Бога в одно с небесными духами. Число 7 было священным у евреев, а не у персов. Служение аммаспандов иное, чем служение архангелов, и понятно, что аммаспанды не могут предстоять пред Богом, как архангелы, потому что в среде аммаспандов находится сам Бог. Авеста представляется возвещенною человечеству Агурамаздой чрез Заратуштру; из этого учения А. выводят библейское повествование о Моисее. Но Заратуштра — довольно поздняя фигура Авесты. Греческие писатели V в., говорившие о религии персов, не сообщают о нём. Его образ вырисовывается, приобретает черты великого пророка только в позднейших частях А. Во всяком случае, несомненно,что евреи имели сказания о Моисее и великих пророках (до-пленных) раньше, чем услыхали о Заратуштре. В сказаниях о нём есть черты сходства с библейским повествованием о Моисее, но эти черты плохо согласуются с другими сообщениями о нём А. Он представляется в них официальным жрецом, другом царя Вистасны, издателем законов, преследуемым религиозным реформатором, но вовсе не пророком и чудотворцем. В А. есть сказание о Vara — саде построенном предком человечества Имою, в каковом саде он спасся от потопа. В этом сказании видят источник библейского повествования об Эдеме. Но на самом деле, представление о месопотамском рае — очень древнее у семитов, и затем в Библии оно является ключом к пониманию всей последующей истории человечества; напротив, в А. сказание о вара совершенно изолировано, ни с чем не связано и ничего не объясняет. Вот почему с чисто научной точки зрения гораздо законнее предположение о заимствованиях Авесты из Библии, а не наоборот. А. составлялась не сразу, а в течение столетий. Время происхождения её древнейших частей неизвестно, время происхождения позднейших несомненно позже начала сношений персов с семитами. Религия древнейшей части А. весьма приближается к религии древне-арийской — вед (см. Ведизм), но затем в нее постепенно проникают семитические элементы, она принимает характер резко отличающий ее от других арийских религий, и отсюда образуется формула, что персы-арийцы по происхождению, семиты по верованиям. Но эта формула справедлива только отчасти. Оценку метафизической и нравственной стороны религии персов см. под словом Маздеизм.
Капитальнейшие труды об А. принадлежать Джемсу Дармштетеру (Le Zent-Avesta, Annales du Musée Guimet. Т. T. XXI, XXII et XXIII). Для опровержения рационалистических взглядов на взаимоотношение А. и Библии наиболее полезны труды Harlez’а (Avesta, livre sacré des sectateurs de Zoroastre. 11 ed. 1881 и масса статей в римско-катол. богословских журналах). См. еще арх. Хрисанфа, Религии древнего мира; свящ. Источникова, Мнимая зависимость библейского учения от Зороастра.
Примечания
[править]- ↑ Язык первоначальной А. называется Зендом, но это название усвоено ему неправильно. слово „Зенд“ приблизительно значит комментарий. А. — закон, учение. Комментарий А. написан на позднейшем персидском языке — Пехльви. Пехльви далек от санскрита, первоначальный язык А. близок к нему.