На высокой горѣ лежалъ бѣлый снѣжокъ. Далеко-далеко было видно кругомъ. Всего дальше, на краю земли, виднѣлось море. Очень оно нравилось снѣжку—синее, блестящее, широкое, раздольное. Только о морѣ онъ и думалъ—какъ бы попасть къ нему, какъ бы узнать его. Любовался снѣжокъ, любовался, да и рѣшилъ отправиться въ путь къ своему любимому.
Сползъ онъ пониже—туда, гдѣ снѣгъ кончается, выставился на солнышко, растаялъ и потекъ водицей.
Бѣжитъ шумно, весело. Съ камня на камень перескакиваетъ, брызжетъ, кувыркается, все покрикиваетъ: — Къ морю, скорѣй. Къ морю скорѣй!
А то съ высокой скалы водопадомъ прыгнетъ—расшибется весь въ брызги… Ничего! Засмѣется бѣлой пѣной и дальше бѣжитъ—радуется.
Вотъ ужъ родной вершины не видно стало, да и море заслонили какіе-то холмы. Бѣжитъ нашъ снѣжокъ одинъ, среди чужого. Ужъ ему жутко становится. «Охъ,—думаетъ,—что-то будетъ со мной? Опасную я штуку затѣялъ».
Серьезный сталъ: обѣгаетъ камешки, не шалитъ, не пѣнится и тихонько бормочетъ:
— Течь или не течь, бѣжать или прилечь.
Такъ прибѣжалъ онъ въ равнину. Никогда еще онъ не бывалъ въ такомъ гладкомъ мѣстѣ. Тутъ ужъ отъ моря недалеко, и скоро сталъ слышенъ его шумъ, громче да громче. Тогда снѣжокъ совсѣмъ испугался.
— Батюшки, да оно сердитое, море-то! Когда бъ я зналъ, никогда бы къ нему не пошелъ.
И рѣшилъ ужъ онъ назадъ вернуться, да съ разбѣгу никакъ не остановится; приходится дальше бѣжать, хоть все тише и тише. А море тутъ, какъ тутъ. Ужъ видно, какъ оно большущими волнами бросается.
Растерялся снѣжокъ-путешественникъ… Бросается во всѣ стороны, цѣпляется за кусты, норовитъ въ песокъ зарыться. Растеклась его водица на множество ручейковъ. Всѣ шуршатъ по песку и подъ пескомъ:
— Страшно, хочу домой! страш-шно…
Да ничего не подѣлаешь. Пришла такая минутка для всѣхъ снѣжныхъ капелекъ— засверкало, громыхнуло, подхватило—и очутился снѣжокъ въ морѣ. Со страху чуть не умеръ.
И вдругъ… ничего, недурно. Съ волнами качаешься, солнце грѣетъ, ласкаетъ. Даже очень хорошо! Прошло нѣсколько минутъ—и снѣжокъ уже забылъ, какой такой страхъ бываетъ. Слились его капельки съ другими морскими капельками; не знаетъ—гдѣ онъ, гдѣ не онъ; поетъ съ общей пѣсней моря, играетъ въ общей его игрѣ. Радостно.