Предшествующая глава дала намъ право — и сколько мнѣ кажется, достаточно мотивированное — заключить, что для объясненія нѣкоторыхъ медіумическихъ явленій нельзя не допустить существованія внѣ-медіумическаго фактора. Изъ трехъ мыслимыхъ гипотезъ, представляющихся намъ для ближайшаго опредѣленія это фактора, мы оставимъ въ сторонѣ третью, которая упомянута мною только съ точки зрѣнія логической возможности, но нисколько не входитъ въ рамку этого отвѣта; намъ предстоитъ поэтому заняться спеціальнымъ разсмотрѣніемъ первой и второй.
Остановимся теперь на первой — будемъ игнорировать факты, которые для своего объясненія указывали бы на вторую гипотезу, попробуемъ обойтись безъ нея и посмотримъ, къ какимъ заключеніямъ мы должны неизбѣжно придти, на основаніи всѣхъ предшествующихъ фактовъ, придерживаясь, разумѣется, указанныхъ г. Гартманомъ методологическихъ правилъ (т. е. оставаясь на такъ называемыхъ имъ «естественныхъ основахъ»). Мы не будемъ представлять здѣсь никакого опредѣленія сущности явленія — никакого опредѣленія, имѣющаго притязаніе на теорію, ученіе или объясненіе; мы ограничимся заключеніями въ общихъ выраженіяхъ, которыя были бы логически безспорны для всякаго изслѣдователя, готоваго разсуждать на данныхъ основаніяхъ.
Первая глава, трактующая о матеріализаціяхъ, дала намъ достаточно матеріала, чтобы заключить, что явленія этого рода не галлюцинаціи, но явленія реальныя, объективныя. Слѣдовательно, мы должны признать, что человѣческій организмъ имѣетъ способность при нѣкоторыхъ условіяхъ производить изъ себя безсознательно пластическіе образы, болѣе или менѣе походящіе на его собственное тѣло, или вообще на человѣческое тѣло, и съ различными аттрибутами тѣлесности (г. Гартманъ также согласенъ допустить это, какъ только фактъ матеріализаціи будетъ неоспоримо доказанъ стр. 131).
Вторая глава, трактующая о физическихъ явленіяхъ, заставляетъ насъ допустить также вмѣстѣ съ г. Гартманомъ, что человѣческій организмъ имѣетъ способность при нѣкоторыхъ условіяхъ производить дѣйствія физическія (въ особенности движенія неодушевленныхъ предметовъ) внѣ предѣловъ своего тѣла (т. е. безъ обычнаго употребленія своихъ членовъ) — дѣйствія, не повинующіяся его сознательной волѣ и мысли, но повинующіяся нѣкоторой волѣ и нѣкоторому разуму, коихъ онъ не сознаетъ. Г. Гартманъ приписываетъ эту способность силѣ физической, нервной, но мы этого не утверждаемъ.
Третья глава, трактующая о явленіяхъ умственныхъ, заставляетъ насъ признать вмѣстѣ съ г. Гартманомъ, что человѣческій организмъ обладаетъ внутреннимъ сознаніемъ, которому принадлежатъ своя воля и свой разумъ, дѣйствующіе безсознательнымъ образомъ для сознанія внѣшняго, намъ извѣстнаго; что это внутреннее сознаніе не ограничено предѣлами нашего тѣла, но одарено способностью умственнаго общенія съ человѣческими существами — пассивнаго и активнаго, т. е. что это внутреннее сознаніе одарено способностью не только воспринимать впечатлѣнія умственнаго содержанія посторонняго сознанія (внутренняго или внѣшняго); но также и передавать ему свои собственныя, безъ обычнаго посредства внѣшнихъ чувствъ (мысленное внушеніе); и болѣе того, что это внутреннее сознаніе обладаетъ способностью познаванія настоящаго и прошедшаго, какъ въ мірѣ физическомъ, такъ и въ мірѣ умственномъ, — познаванія, не ограничиваемаго ни временемъ, ни пространствомъ, не зависящаго отъ обычныхъ путей познаванія (ясновидѣніе). Эти самыя заключенія были высказаны мною въ моей критикѣ сочиненія Дасье, напечатанной въ «Ребусѣ» 1884 г., т. е. еще до появленія сочиненія Гартмана о спиритизмѣ.
Итакъ, выражаясь короче, изученіе медіумическихъ явленій, если мы даже оставимъ въ сторонѣ всякую спиритическую гипотезу, заставляетъ насъ признать слѣдующіе два факта:
1. Существованіе въ человѣкѣ внутренняго сознанія, по-видимому, независимаго отъ сознанія внѣшняго, одареннаго своею волею и своимъ разумомъ и необыкновенною способностью познаванія; это внутреннее сознаніе невѣдомо внѣшнему сознанію, не управляется имъ и не есть только особый видъ проявленія этого внѣшняго сознанія, ибо оба эти сознанія не всегда дѣйствуютъ поперемѣнно, но очень часто и одновременно (по мнѣнію г. Гартмана, это — способность, принадлежащая среднимъ частямъ мозга; по мнѣнію другихъ, — это особая личность, индивидуальность, трансцендентальное существо. Я не вхожу въ эти опредѣленія. Для насъ достаточно признать, что психическая дѣятельность человѣка двойственна — сознательная и безсознательная — внѣшняя и внутренняя — и что способности этой послѣдней во многомъ превосходятъ способности первой).
2. Возможность дѣйствія человѣческаго организма на разстояніи, дѣйствія внѣтѣлеснаго, не только умственнаго и физическаго, но и пластическаго, принадлежащаго, повидимому, спеціальной функціи внутренняго сознанія. Эта внѣтѣлесная дѣятельность также, повидимому, независима отъ внѣшняго сознанія, ибо это послѣднее не вѣдаетъ и не направляетъ ее.
Что касается до возможности внѣтѣлеснаго разумнаго дѣйствія сознанія внѣшняго, она также вытекаетъ, но не исключительно, изъ медіумическихъ явленій, ибо она уже давно была доказана помимо спиритизма посредствомъ опытовъ надъ сомнамбулическими субъектами и въ послѣднее время опытами телепатическими.
Вотъ уже громадное пріобрѣтеніе, вытекающее изъ спиритизма! Г. Гартманъ находитъ возможнымъ и необходимымъ признать эти два факта, оставаясь въ то же время, какъ онъ полагаетъ, на почвѣ научной и вѣрнымъ методологическимъ правиламъ, имъ установленнымъ. И наука, слѣдуя этимъ правиламъ, должна будетъ также признать когда-нибудь и провозгласитъ эти высокія истины! Она уже на пути, ибо и въ наши дни она начинаетъ признавать ббльшую часть фактовъ, заявленныхъ магнетизерами сто лѣтъ тому назадъ: она занимается, наконецъ, сомнамбулизмомъ, двойственнымъ сознаніемъ, сверхчувственной передачей мысли и т. д. Все это нѣсколько лѣтъ тому назадъ въ глазахъ науки было постыдной ересью. Ближайшая очередь за ясновидѣніемъ, и оно уже стучится въ двери святилища…
Для точнаго разграниченія я предлагаю обозначать вообще словомъ анимизмъ (отъ слова anima — душа) всѣ умственныя и физическія явленія, заставляющія признать въ человѣческомъ организмѣ способность производить какія-либо дѣйствія на разстояніи, безъ обычнаго посредства внѣшнихъ органовъ, и въ особенности всѣ медіумическія явленія, которыя могутъ объясняться дѣйствіемъ живого человѣка за предѣлами его тѣла[1]). Слово же спиритизмѣ будетъ обозначать только тѣ явленія, которыя, не объясняясь всецѣло ни одной изъ всѣхъ предшествующихъ гипотезъ, представятъ достаточно данныхъ для обращенія къ гипотезѣ взаимообщенія съ отшедшими. Если притязанія этой послѣдней гипотезы оправдаются, то слово анимизмъ будетъ прилагаться къ спеціальному виду явленій, производимыхъ началомъ анимическихъ (душевнымъ, — какъ самостоятельно мыслящимъ и организующимъ), поколѣ оно связано съ тѣломъ; а подъ словомъ спиритизмъ будутъ разумѣться явленія, приписываемыя дѣйствію того же самаго начала, отрѣшеннаго отъ тѣла. Слово же медіумизмъ будетъ обнимать всѣ явленія, анимическія и спиритическія, безъ спеціализаціи гипотезъ.
Итакъ нашъ тезисъ ставится слѣдующимъ образомъ: дѣйствительно ли представляется надобность прибѣгать къ спиритической гипотезѣ для объясненія медіумическихъ явленій? Не найдется ли все требуемое для этого объясненія въ безсознательной дѣятельности живого человѣка внутри и за предѣлами его тѣла? Чтобъ отвѣтить на этотъ вопросъ, мы должны прежде остановиться съ особеннымъ вниманіемъ на внѣтѣлесныхъ проявленіяхъ живого человѣка, — что имѣетъ существенное значеніе для разрѣшенія занимающаго насъ вопроса. Предметъ этотъ на столько новъ для людей чуждыхъ спиритизму и такъ мало изслѣдованъ даже самими спиритами, что я нахожу необходимымъ изложить его хотя въ краткомъ очеркѣ, сгруппировавъ относящіяся до него явленія въ нѣсколько отдѣловъ, заимствуя факты какъ въ самомъ спиритизмѣ, такъ и внѣ его. Намъ необходимо хорошенько опознаться въ этой области, чтобы вполнѣ понять, о чемъ тутъ идетъ рѣчь, и имѣть возможность вывести надлежащее заключеніе съ точки зрѣнія поставленнаго нами вопроса.
Для намѣченной мною цѣли мнѣ представляется достаточнымъ сгруппировать явленія анимизма подъ слѣдующія четыре рубрики:
I. Внѣтѣлесное дѣйствіе живого человѣка, выражающееся въ явленіяхъ психическихъ (факты телепатическіе — воспріятіе впечатлѣній на разстояніи).
II. Внѣтѣлесное дѣйствіе живого человѣка, выражающееся въ явленіяхъ физическихъ (факты телекинетическіе[2]) — движенія предметовъ на разстояніи).
III. Внѣтѣлесное дѣйствіе живого человѣка, выражающееся въ появленіи его образа (факты телефаническіе[3]) — явленія двойниковъ).
IV. Внѣтѣлесное дѣйствіе живого человѣка, выражающееся въ появленіи его образа съ нѣкоторыми атрибутами тѣлесности (факты телепластическіе — явленія тѣлесности на разстояніи).
Такъ какъ область эта громадна, я ограничусь приведеніемъ для каждой рубрики лишь нѣсколькихъ примѣровъ и ссылками на источники, не входя въ подробности, ибо иначе мой отвѣтъ затянулся бы еще долѣе, а очень ужъ пора его заканчивать.
Примечания[править]
- ↑ Слово анимизмъ было впервые, если не ошибаюсь, пушено въ ходъ Шталемъ; въ построенной имъ медицинской системѣ душа (anima) принимается за жизненное начало; тѣло не только создается душою, но и всѣ жизненныя отправленія совершаются ею. Въ наше время это слово употреблено Тэйлоромъ, въ его сочиненіи: «Первобытная культура» («Taylor, Primitive Culture». Русское изданіе въ переводѣ Коробчевскаго, Спб. 1872 г.), для обозначенія очень широкаго понятія, обнимающаго не только ученіе о душѣ (какъ самостоятельной сущности) и разныхъ видахъ ея прижизненнаго и посмертнаго проявленія, но также ученіе и о всякаго рода другихъ духовныхъ существахъ, или духахъ. Мною же, какъ видно, это слово принято въ болѣе тѣсномъ, совершенно опредѣленномъ смыслѣ. Слово психизмъ могло бы обозначать то же самое, что анимизмъ; но въ виду спиритизма лучше уже придержаться латинской этимологіи для обоихъ словъ, и этимъ ясно обозначить двѣ отдѣльныя рубрики для сходственныхъ по формѣ, но совершенно различныхъ по источнику явленій. Къ тому же прилагательное психическій имѣетъ теперь различныя, не установившіяся значенія.
- ↑ Отъ греч. словъ: теле, далеко, и кинео, двигаю.
- ↑ Отъ греч. словъ: теле, и файно, являюсь.