БУРИНСКІЙ ДОГОВОРЪ, б. заключенъ 25 авг. 1727 г. русск. уполномоченнымъ, гр. Саввой Владиславовичемъ Рагузинскимъ, съ кит. представителями на пограничной р. Бурѣ, о порядкѣ проведенія погран. черты между обѣими имперіями отъ верховья Аргуни до Сабинскаго хребта и отчасти о нов. основаніяхъ торговли. По Б. д., процессъ опредѣленія границъ д. б. начаться съ рус. караульной избы на р. Кяхтѣ и съ кит. маяка въ уроч. Цаганъ-Ула и производиться далѣе къ в. до верховьевъ Аргуни и къ з. до Сабинскаго хребта. Въ обѣ стороны — на в. и на з. — д. б. отправиться комиссіи для опредѣленія гр-цы между рус. и монг. караулами и маяками, при чемъ рѣшено считать за естеств. гр-цу сопки, хребты и рѣки, если таковые окажутся, а долины и вообще степныя мѣста дѣлить пополамъ, поровну отъ владѣній обоихъ гос-твъ. "По всему вышеизложенному разграниченію, говорится въ договорѣ, отъ Шабина Дабача до Аргуни сѣверная сторона Россійскому имперію да будетъ, а полуденная сторона Срединному имперію да будетъ". Съ вост. стороны Китаю были сдѣланы неб. уступки, въ томъ числѣ р. Бура; за то къ з. отъ Кяхты къ Россіи отошли значит. пространства. 12 окт. 1727 г. работы комиссій были закончены, были составлены "размѣнныя письма" — на рус. и монг. яз., свѣрены и 14 окт. подписаны представителями Россіи и Китая въ уроч. Абачай-Туюпки (при сопкѣ Абачай-туй). Пограничн. мѣстность въ то время была совершенно необитаема. Въ виду указанія вести гр-цу прямолинейно, она, по всей вѣроятности, была направлена отъ конечн. пункта монг. владѣній къ р. Аргуни, и не на самое устье этой рѣки, вытекавшей тогда изъ оз. Далай-Норъ, а нѣск. ниже, на болѣе примѣтное мѣсто впаденія ср. русла р. Хайларъ въ Аргунь. По Б. д., рус. и кит. подданные имѣли право свободно переходить со скотомъ черезъ гр-цу и безпрепятственно пасти въ предѣлахъ 50-вер. полосы въ ту и другую сторону гр-цы. Хотя и не удалось получить отъ кит. прав-ства согласіе на допущеніе рус. консульскихъ агентовъ въ кит. городахъ и портахъ, но зато оно не настаивало на требованіяхъ, раньше предъявленныхъ Измайлову, объ установленіи гр-цы на р. Ангарѣ и о постройкѣ кит. кр-сти на Иртышѣ. Уступчивость кит. прав-ства при заключеніи Б. д. объясняется: благопріятнымъ для Россіи образомъ дѣйствій іезуитовъ, игравшихъ тогда въ Китаѣ вліят. роль; помощью нѣк-рыхъ кит. сановниковъ, тайно сообщавшихъ гр. Рагузинскому о намѣреніяхъ кит. прав-ства относ-но дан. вопроса; приближеніемъ къ кит. гр-цѣ рус. войскъ, укр-ніемъ русскими нѣк-рыхъ пограничн. пунктовъ и дружеств. настроеніемъ пригран. инородцевъ по отношенію къ русскимъ. Лѣтомъ 1910 г. Россіей б. заявленъ кит. прав-ству протестъ противъ захвата Китаемъ части территоріи близъ ст. "Манчжурія", Кит.-Вост. ж. д., т. к. произведенная предварительно ген. шт. подполк. Н. А. Ждановымъ провѣрка гр-цы по маякамъ установила, что съ теченіемъ времени разъѣздная тропа принята была за гр-цу и, так. обр., послѣдняя отошла такъ далеко къ сѣверу, что и ст. "Манчжурія" и Джалайнорскія каменноуг. копи оказались въ кит. предѣлахъ. Б. д. и явился въ наст. время гл. основаніемъ для работъ засѣдающей нынѣ въ Цицикарѣ рус.-кит. разгранич. комиссіи, въ составъ к-рой входятъ съ нашеи стороны атаманъ отдѣла Забайкальск. каз. войска гр.-м. Путиловъ, погран. комиссаръ изъ Кяхты полк. Хитрово и ген. шт. подполк. Ждановъ. (П. С. З. ч. 7, стр. 875—82; Соловьевъ, Исторія Россіи, т. XX, гл. IV; Словцовъ, Историческое обозрѣніе Сибири, т. I, стр. 240—41; Б. А., Захватъ китайцами русской территоріи, "Нов. Вр." 1911 г., №№ 12725 и 12726).
