Детлев фон Лилиенкрон[править]
Избранные стихотворения[править]
Ожидание
На стены, ворота и башенный ров,
На темные сосны — ложится
От факелов дымных пурпурный покров,
От стягов мерцанье струится.
На башне красавица смотрит вперед,
Разносятся по ветру речи:
— Мой милый ушел в нидерландский поход.
Ушел он в кровавые сечи! —
Ей грезится бой и ликующий клич,
Блистает кольчуга литая,
В лесу же кричит над опушкою сыч,
Скатилась звезда золотая.
Печальное утро чуть брезжит вдали,
Как много на свете кручины!
Кого же на копьях они принесли.
Кто мертвым найдён средь равнины?
Перевод Ольги Чюминой
Различными путями
Мы разошлись не с нынешних времен,
Твой стяг — иной: я добивался с бою
Лишь обладанья вражеских знамен,
Ты — благ мирских, и мир — одно с тобою.
Ты праотцев оберегаешь сон,
А я судьбу кую своей рукою,
Ты — ветерком, я — бурей вдохновлен,
Моя — борьба, ты обречен покою.
Перевод Ольги Чюминой
Последний призыв
Из-под десятков копий, пронзивших грудь героя,
Роланд освобождает одну из мощных рук
И рог к устам подносит, и здесь, в долине боя,
Предсмертною мольбою несется рога звук…
Но нет вождю ответа: все выбыли из строя…
И падает он снова среди предсмертных мук.
Так гибнущим я видел не одного геря,
И слышался из мрака последний рога звук.
Перевод Ольги Чюминой
Крик
О, если бы теперь, в глухую осень,
Умчаться в лес, где свищет ураган,
Где на меня из-за кольчуги сосен
Несется в пене загнанный кабан!
О, если б я на корабле корсаров
Был рулевым при шуме волн ночных!
Блестит гарпун, готовый для ударов,
И ждет толпа товарищей моих…
О, если б я, рукою стяг сжимая,
На взмыленном коне был впереди,
Победный путь свободе пролагая,
Хотя стрела дрожит уже в груди!
Как тягостно мне петь, как бесполезно
Для мелких душ, погрязших в суете!
Пусть жаворонок рвется к высоте, —
Могилою поэта будет бездна.
Перевод Ольги Чюминой
Мертвая зыбь
До самых недр пучину ураган
Перевернул
До тех высот, где — звездный караван,
Волной плеснул.
Вихрь-исполин лишь слабым ветерком
С зарею стал,
И от него зыбь ходит ходуном,
Как прежде — вал…
Безумствовал от счастья иль тоски
Морской простор?
«Зыбь мертвая» — так молвят рыбаки
С давнишних пор.
В тебе, поэт, покуда кровь кипит
И жгут тебя
Восторг, любовь, отчаянье иль стыд —
Ты — вне себя.
Но пыль и гнев с их бурною волной —
Сменяет дрожь…
В крови волненье стихнет, и покой
Ты обретешь.
Как садовод, лелеять станешь ты
Цветов ростки,
Твоих поэм волшебные листы —
Твои венки.
Перевод Ольги Чюминой
Птичка
Пой спокойно, крошка-птичка,
В зеленеющей аллее!
Посмотри — я безоружен…
Пой, певунья, веселее!
Не смущайся! Только слухом
Я ловлю твой милый щебет…
Здесь дождем тебя не мочит,
Ветром перьев не теребит!..
Но вспорхнула щебетунья,
Улетела из аллеи:
Человек для вольной пташки
Всех дождей, всех бурь страшнее!
Перевод Аполлона Коринфского
Свободная любовь
О, милое дитя, любимое судьбою!
Тебе всего восьмнадцать лет;
Я так недавно встретился с тобою,
Но наших роз любви успел завянуть цвет…
Навстречу скуке ложь идет невольно…
О, Боже мой! Довольно лжи, довольно!..
Холодный пепел разве вспыхнет сам?
Зачем же в море плыть измученным пловцам?!.
Иди своим путем, не будешь одинока…
О, не жалей меня! Не станем тосковать!..
И если где-нибудь мы встретимся опять,
Ни лжи не вызовет та встреча, ни упрека.
Перевод Аполлона Коринфского
В полях
Чуть дыша, весенний ветер
Пробегал по ранним всходам;
Тихим вечером полями,
Шаг за шагом, шли мы — помнишь?
Страстью пылкою сгорая,
Об руку с тобой…
Кто-то встретил на дорогой
Любопытным взглядом праздным:
Разомкнулись наши руки,
И пошли мы дальше рядом
Равнодушно и спокойно,
Чинною четой.
Но едва успел прохожий,
Научивший нас притворству,
Убежать от наших взоров,
Как не только снова руки,
Но уста сжались с устами,
С жаркой грудью грудь…
А теперь хлеба созрели,
Есть где скрыться нежным ласкам
От чужих докучных взглядов!
Но — усталый путник — грустно
Я плетусь своей дорогой…
Одинок мой путь.
Перевод Аполлона Коринфского
Маленькая баллада
Горит мой шлем, гремит мой щит,
Мечи врагов, как вихорь дымный.
Их лица — не Мадонны вид,
Их клики ярые — не гимны.
Последний рвется супостат
Меня сшибить — и тот отпрянул.
Рассыпал искры мой булат,
Когда ему он в темя грянул.
Отнять очаг мой у меня?
Вы мощь руки моей узнали…
И черной гривою коня
Со смехом стер я кровь со стали.
Перевод Евгения Дегена
Праздник победы
Пестрые флаги,
Пышные лавры,
Волны народа,
Песни, литавры…
Трупы, могилы
С высохшим дерном,
Вялые мирты,
Женщины в черном.
После разлуки
Радость свиданья…
Горе немое,
Скорбь без названья.
Перевод Евгения Дегена
В большом городе
В потоке городском в глазах мелькнет
Один, за ним другой, и в вихре канет.
Едва взглянул в глаза — уж мимо, мимо.
Шарманщик где-то песню тянет.
В поток небытия, глядишь, мелькнет
Один, за ним другой в могилу канет.
Взглянул на гроб его — и мимо, мимо.
Шарманщик где-то песню тянет.
Еще процессия… В толпе мелькнет
То тут, то там, и в вечность канет.
На гроб мой взглянут раз — и мимо, мимо.
Шарманщик где-то песню тянет.
Перевод Евгения Дегена
Колыбельная песня
У порога дремлет клен,
Через сад проходит сон.
Месяц по небу плывет,
И во сне петух поет.
Спи, волчонок, спи.
Спи, мой волк… Я в час ночной
Поцелую ротик твой.
Надо ножкам отдохнуть, —
Ждет их жизни трудный путь.
Спи, волчонок, спи.
Спи, мой волк… Пора придет,
Буря крылья развернет:
Будут волка бить и гнать.
Времени не будет спать,
Спи, волчонок, спи.
У порога дремлет клен,
Через сад проходит сон.
Месяц по небу плывет,
И во сне петух поет.
Спи, волчонок, спи.
Перевод Леонида Андрусона
Бэппи
Ах, никак я не засну!
Ну?
Вот притих и сам не свой,
Мышь скребется в кладовой,
На досуге
Ждет подруги.
Ну?
Двери слабо притворил
И в мечтаниях застыл,
Заалел прудок в саду,
И уж больше я не жду.
Ну?
Вдруг в юбчонке, метр в длину…
Ну?
Вижу, девушка-соседка
Из окошка смотрит едко,
Дразнит взглядом
И нарядом.
Ну?
Ей всего семнадцать лет,
Губки алы — маков цвет,
Глазки кари, стан упруг,
Поцелуй меня, мой друг!
Ну?
Шаг тревожит тишину…
Ну?
Поцелуй нескромный мой
Пробежал по ней змеей.
И в защите
Мало прыти.
Ну?
Выбивается из сил…
Вдруг целует… Победил!
Так целует, так я люб,
Что трещит передний зуб!
Ну?
— Ну, ну!
Перевод Петра Потемкина.
Ганс-мечтатель
Ганс Тефель Дору полюбил,
Был Тефель к Доре очень мил,
Но как-то не клеилось дело у них.
Был Ганс элегичен, робок и тих.
В зале стихи декламирует он,
Дора одна ушла на балкон:
«Ах, если б сюда прибежал он из зала,
Как милого я б приласкала!»
Ганс Тефель читает поэмы.
Назавтра под вечер, все больше влюблен,
Снова стихи декламирует он.
Доре противно весьма и весьма,
Что Ганс за томами читает тома.
Мимо скользнула, но он прозевал,
Он Гейне с жаром и пылом читал:
Дора томится, — в ночном аромате
Ей захотелось его объятий.
Ганс Тефель читает поэмы.
Назавтра под вечер — веселый бал,
Народом набит, как селедками, зал.
Поэт не заметит ужель и теперь,
Как Дора уйдет украдкою в дверь?
Увы! Он не видит, другим увлечен,
Свои уж стихи декламирует он.
Внизу же, в беседке запущенной, страстно
Ждет Дора — напрасно! Напрасно! Напрасно!
Ганс Тефель читает поэмы.
Назавтра под вечер — безумный поэт! —
Красавицы Доры в зале уж нет.
С Гансом мне дружба весьма дорога —
Кошечка спит у огня очага,
Близ кошки красавица Дора в мечтах,
Головка ее у меня на руках.
Пускай поступил я с другом бесчестно,
Но с Дорой провел я время прелестно.
Ганс Тефель читает поэмы.
Перевод Петра Потемкина.
Я люблю тебя!
Четверка лихая
Мчит нашу коляску.
Фортуна слепая
Нам шлет свою ласку.
Живя наслажденьем,
Из окон дворца
Мы нашим владеньям
Не видим конца.
Но если из края
Пойдешь ты в изгнанье-
С тобой разделяя
Позор и страданья,
Пойду я повсюду,
И раны души
Таить в себе буду,
В безвестной глуши.
Лежишь под парчою
На смертном ты ложе:
Пусть рядом с тобою
кладут меня тоже.
А если узнаю,
Что в поле ты пал-
В себя я вонзаю
Тотчас же кинжал!
Перевод Н. Новича (Н. Н. Бахтина).
Мертвая зыбь
Могучий шквал морской пучину вод
Взъярил до дна;
Взметнулась с диким плеском в небосвод
Ее волна.
Но ввечеру смирился великан,
Пигмеем стал;
И лишь дрожал от боли океан
И клокотал.
Какого счастья он, какой тоски
Был раньше полн?
Назвали мертвой зыбью моряки
Затишье волн.
В душе поэта бурей иногда
Взметнется страсть.
Над ним любви, страданья и стыда
Возникнет власть.
Но стихнет гнев, томленье и любовь,
Как шквал морской.
Уляжется взволнованная кровь,
Придет покой.
Тогда пойдет в свой тихий сад поэт
Сплетать венок.
И соберет он все цветы в букет
Размерных строк.
Перевод Исайя Мандельштама.
Состарился
Сад родной — мирок ребенка —
Вечно память сохранит.
Всё ли детская ножонка
По дорожкам семенит?
О густая тень дубравы,
Молодой любви весна!
Все ль еще деревья здравы,
Косы носит ли она?
Много дней промчалось мимо,
За годами шли года.
Тень дубравы, сад родимый…
Серебрится борода.
Перевод Исайя Мандельштама.
Отзвук детства
Перебирая ворох старых писем,
Забытое я вдруг нашел письмо.
Увидев штемпель, вздрогнул я с испуга —
О, как давно написано оно!
И почерк милый крупный и корявый,
И кляксами усеян щедро лист.
«Мой дорогой кузен, деревья голы,
В разбойников мы больше не играем,
Полкан себе разбил сегодня лапу,
У тети всё еще зубные боли,
А папочка уехал на охоту.
Ну, вот и всё. Здоров я, слава Богу.
Пиши почаще, будь здоров и весел.
Твой верный друг и любящий кузен».
Деревья голы! Как жестоко слово!
Сложил я тихо старое письмо,
Надел пальто, взял трость свою и шляпу
И вышел в вечереющую степь.
Перевод Исайя Мандельштама.
Колыбельная
Пред окошком дремлет клен,
Меж деревьев бродит сон,
Месяц по небу плывет
И сквозь сон петух поет.
Спи, мой мальчик, спи!
Спи, родной, я в час ночной
Поцелую ротик твой.
Разметался ты со сна,
Ножка толстая видна.
Спи, мой мальчик, спи!
Спи, родной, — ведь впереди —
Ветры, бури и дожди,
И пройдя кремнистый путь,
Ты захочешь отдохнуть.
Спи, мой мальчик, спи!
Пред окошком дремлет клен,
Меж деревьев бродит сон,
Месяц по небу плывет
И сквозь сон петух поет.
Спи, мой мальчик, спи!
Перевод Исайя Мандельштама.
К музыке
Вдали — шарманка. Сердце внемлет чутко.
Встает былое. Что нам мир скорбей?
Игра теней? Виденье? Злая шутка?
Приходит смерть — мы отдаемся ей.
Девятая симфония: на небе.
Умолкни, сердце! Кончен с жизнью счет.
Возьмет тебя, поднимет властный жребий
И от земной юдоли увлечет.
Перевод Исайя Мандельштама.
Моя душа
Как улица, где вечной чередою
Проходят люди суетной толпою,
И где стучат колеса и копыта —
Познала много ты, моя душа.
То озаряясь взлетом вдохновенья,
То оскверняясь скверною паденья,
И вороньем исклевана досыта —
Страдала много ты, моя душа.
Заглохли звуки радостного звона,
И радуга исчезла с небосклона,
По мелочам растрачена, изжита
И в розницу распродана душа.
Но юность плещет звонкими ключами,
И все же ты, бряцая бубенцами,
Для детских игр и шалостей открыта,
Загадочная, странная душа.
Перевод Исайя Мандельштама.
Зеленый луг
Куда, красавица моя,
Везешь белить ты воз белья?
На козлы я к тебе вскочу:
Ведь править вместе я хочу
На твой зеленый луг.
На солнце ты расстелишь там
Рубашки, панталоны дам.
Проснулось сердце пред тобой.
Исполнен свадебной игрой
Весь твой зеленый луг.
Лишь ночь, лишь нежная луна,
Белье ты стережешь одна,
Я тем встревожен. От воров
И от убийц хранить готов
Я твой зеленый луг.
Перевод Игоря Северянина.
Исходник здесь: Век перевода — http://www.vekperevoda.com/