[53]
Сѣтованья.
1.
Началъ изъ каприза,
Продолжалъ какъ прихоть,
Закрѣпилъ въ безсонномъ,
Кончилъ же тоской.
Это оттого-то
Страшны мнѣ капризы
Болѣе, чѣмъ смерть.
2.
Любовь тѣснитъ меня
Съ такой упрямостью,
Что милліоны мнѣ
Терзаній шлетъ.
3.
Боль въ груди у меня,
А враги говорятъ,
То не боль, а любовь,
Укрѣпляясь, ростетъ.
4.
Я думалъ, что любить
Не больше, какъ игрушка,
А вижу я, что тутъ
Проходишь черезъ смерть.
5.
Я думалъ, что, ежели любишь,
Совсѣмъ легко позабыть,
А этотъ заулокъ столь узокъ,
Что вошелъ—и не выйдешь назадъ.
[54]
6.
Я былъ, какъ началъ я любить,
Совсѣмъ-совсѣмъ мальчонкой,
Когда же я открылъ глаза,
Я былъ въ своей могилѣ.
7.
На меня кто ни посмотритъ,
Говорятъ:—Ахти, бѣда!
Вѣдь совсѣмъ еще мальчонка,
А попалъ въ тюрьму любви.
8.
Каждымъ утромъ, каждымъ утромъ
Розмаринъ я вопрошаю,
Излѣчима ль боль любви,
Отъ любви я умираю.
9.
Пошелъ я въ поле,
Спросилъ фіалку,
Намъ отъ любви,
Молъ, есть лѣкарство?
Мнѣ отвѣчала,
Что нѣтъ лѣкарства
И быть не можетъ.
10.
Святая Тереза въ пещерѣ
Надѣла, молясь, власяницу,
А мнѣ-то пришлося, а мнѣ-то
Надѣть власяницу любви.
[55]
11.
Бѣлый-бѣлый голубочекъ,
Весь, какъ облакъ, бѣленькій,
Клюнулъ въ грудь меня, родная,
Очень больно сдѣлалъ мнѣ.
12.
У меня кинжальный шрамикъ,
Раненъ дѣвушкою я.
Никогда кинжаломъ не былъ
Я такъ больно пораженъ.
13.
Я влюбился въ воздухъ,
Въ воздухъ, въ женскій духъ;
Женщина есть воздухъ,
Въ воздухѣ вишу.
14.
Пой, жизнь моя, пой,
Пой и больше не плачь;
Если пѣсни поются,
Веселятся сердца.
15.
Долженъ съ пѣсней умереть,
Ибо съ плачемъ я родился,
Счастье кончилось навѣки
Въ этомъ мірѣ для меня.
16.
Кто поетъ, тотъ бѣду свою гонитъ,
А кто плачетъ, ее умножаетъ;
Я пою, чтобы эти тоскишки
Не терзали меня.
[56]
17.
Хоть видишь, что пою я,
Поетъ лишь ротъ;
А сердце дышитъ болью,
Въ немъ боль ростетъ.
18.
Кто мое услышитъ пѣнье,
Тотъ подумаетъ—я веселъ,
А неправда: я—какъ птица,
Что поетъ и умираетъ.
19.
Не убивай, не убивай,
Дай мнѣ пожить, дай мнѣ пожить,
Дай мнѣ пройти, дай мнѣ пройти
Чрезъ боли въ этомъ мірѣ.
20.
Сердце мое
Черно, какъ колонны
Въ храмѣ Соломона.
21.
Въ груди моей, въ сердцѣ
Какъ мельничный жерновъ:
Могу ли я сѣтовать,
Можешь ты видѣть.
22.
Сердце мое схватили
И въ тюрьму его заключили,
И хоть нѣтъ за нимъ преступленья,
Къ смерти его присудили.
[57]
23.
Печальное сѣтуетъ сердце,
Печально его вопрошаю:
— Почему ты умерло, сердце?—
Говоритъ:—Потому, что любило.
24.
Говорилъ тебѣ, сердце,
И опять повторяю:
Не стучись въ эту дверь,
Здѣсь тебѣ не откроютъ.
25.
Ахъ, я, бѣдный, ахъ, бѣдняжка,
Вздохи вѣтру отдаю,
У меня беретъ ихъ вѣтеръ,
А никто ихъ не сбираетъ.
26.
У ногъ моей матери
Родился я съ плачемъ,
Возвѣщая тѣ бѣды,
Что терплю я теперь.
27.
Я посѣялъ въ дернѣ
Зерна чарованья,
Оросилъ слезами,
Да умретъ рыданье.
28.
Страдаю, плачу,
Терплю, вздыхая,
Люблю—и этимъ
Я все сказалъ.
[58]
29.
Если бъ слезы, что роняю,
Въ камни обратились,
Я на морѣ на соленомъ
Выстроилъ бы крѣпость.
30.
Въ моей груди, внутри меня,
Двѣ лѣстницы хрустальныя,
Одной восходитъ боль моя,
Другой нисходитъ отдыхъ мой.
31.
Птицы въ Аравіи
Вѣчно живутъ,
Ибо не знаютъ,
Что̀ есть тоска.
Если бы вѣдали,
Въ мірѣ бы не было
Птицъ Аравійскихъ.
32.
Мысль моя
Словно дымъ:
Поднимаяся,
Таетъ.
33.
Я раненъ безъ крови,
Я мертвый безъ стали,
Тоскуя, живу я,
Въ тоскѣ умираю.
[59]
34.
Безъ жизни живу я,
Живя въ этой жизни:
Живу—не живу я,
Живя, умираю.
35.
Одна я, одна родилась,
Одну меня мать породила,
Одна я должна помереть.
Одиночество, будь же со мною.
36.
Ужь въ окошко не гляжу я
Въ то, въ которое глядѣла я,
А въ окошко я гляжу,
Что выходитъ въ одиночество.
37.
— Чего поѣлъ ты,
Что такъ ты блѣденъ?
— Поѣлъ я пепла
Огней любви.
38.
Я не знаю, кто былъ я,
Я не знаю, чѣмъ былъ:
Я есмь образъ печали,
Прислоненный къ стѣнѣ.
39.
Смерти сказалъ я:
Дай свою руку,
Ибо по жизни
Усталъ я ходить.
[60]
Но смерть не приходитъ,
Когда ее кличешь,—
Боишься ее, такъ придетъ.
40.
Смерть я воззвалъ и промолвилъ ей,
Чтобы пришла, унесла меня,
Смерть свой отвѣтъ возвѣстила мнѣ:
Жди и терпи.
К. Д. Бальмонтъ. Испанскія народныя пѣсни — М: Т-во И. Д. Сытина, 1911.