Въ 1834 году Магомедъ-Решидъ-паша съ арміей, только что освободившейся послѣ войны съ Мехметъ-Али Египетскимъ, прошелъ по всему турецкому Курдистану и произвелъ кровавую расправу надъ непокорными курдами; повсюду наслѣдственные паши изъ курдовъ были низложены и съ тѣхъ поръ уже не появлялись вновь и только въ горахъ, лежащихъ къ югу отъ Ванскаго озера, и въ Хейккари власть наслѣдственныхъ правителей не была окончательно сломлена. Здѣсь большимъ вліяніемъ пользовался отецъ[1] Іезданшира, глава Хейккари, который, вскорѣ послѣ ухода турецкихъ войскъ, подчинилъ себѣ весь Большой Курдистанъ. Опасаясь возраставшаго могущества отца Іезданшира, турецкія власти поддержали его соперника, его родного брата — Бадыръ-хана, въ надеждѣ поселить между курдами Хейккари междуусобицу, но ихъ разсчеты не оправдались: Бадыръ-ханъ, ставъ главою племени Хейккари, хотя и призналъ себя подданнымъ султана, но, подобно своему брату, желалъ вполнѣ самостоятельно управлять своими областями, а низложенный отецъ Іезданшира, и самъ Іезданширъ, затаили вражду къ турецному правительству и постарались отомстить ему въ самую критическую для него минуту.
Правленіе Бадыръ-хана ознаменовалось избіеніемъ христіанъ. Въ то время въ верховьяхъ р. Забъ-ель-Кебиръ (Б. Царобъ), въ округахъ Тіари и Тхома, жили общины халдейскихъ христіанъ (несторіанскаго толка), называвшихъ себя потомками древнихъ ассиріянъ. Общины эти управлялись своими патріархами и, платя дань сосѣднимъ курдамъ, пользовались почти полной независимостью и достигли значительнаго благосостоянія. Еще въ 30-ыхъ годахъ девятнадцатаго вѣка въ г. Моссулъ прибыли англійскіе и американскіе миссіонеры и занялись обращеніемъ айсоровъ-несторіанъ въ протестантство.
Во время правленія Бадыръ-хана, распространившаго свою власть отчасти и на айсоровъ, американскій миссіонеръ Грантъ построилъ миссіонерскій домъ въ г. Ашитѣ, представлявшемъ въ то время центръ округа Тіари. Среди курдовъ разнеслись слухи, что иностранцы строютъ въ Ашитѣ дворецъ, прочно здѣсь утверждаются и намѣрены распространить христіанство и среди курдовъ; послѣдніе, жившіе до этого случая съ айсорами довольно мирно, стали во враждебныя отношенія ко всѣмъ мѣстнымъ христіанамъ. Такимъ настроеніемъ курдовъ воспользовался Бадыръ-ханъ, желавшій захватить имущество зажиточныхъ айсоровъ, и началъ собирать полчища курдовъ для вторженія въ округъ Тіари, якобы для защиты ислама. Турецкій паша въ г. Моссулѣ, Магометъ, власть котораго курды почти не признавали, нисколько не препятствовалъ намѣреніямъ Бадыръ-хана въ надеждѣ, что курды и айсоры ослабятъ другъ друга и тѣмъ облегчатъ утвержденіе турецкой власти въ горахъ Курдистана.
Въ 1843 году Бадыръ-ханъ разорилъ Тіарійскій округъ и вырѣзалъ половину христіанскаго населенія, а въ 1846 году такой же участи подверглись и христіане округа Тхома.
По настоянію европейскихъ державъ турецкое правительство послало противъ Бадыръ-хана войска и, благодаря междуусобицамъ, возникшимъ среди самихъ курдовъ, туркамъ удалось захватитъ Бадыръ-хана, запершагося въ Джезре; при этомъ на сторонѣ турокъ былъ со своими племенами Іезданширъ,[2] надѣявшійся занять мѣсто Бадыръ-хана.[3]
На первое время турки, дѣйствительно, поручили управленіе Курдистаномъ Іезданширу, но, опасаясь его вліянія на курдовъ и помня самостоятельность правленія отца Іезданшира, скоро удалили послѣдняго отъ управленія и посадили повсюду турецкихъ пашей, а всѣ главнѣйшіе города Курдистана были заняты турецкими гарнизонами.
Лихоимство, несправедливости и насилія пашей скоро возбудили всеобщее неудовольствіе не только среди курдовъ, но и среди несторіанъ, которые увидѣли, что управленіе курда Іезданшира было значительно легче и лучше, нежели управленіе пашей.Устраненный отъ управленія Курдистаномъ Іезданширъ хотя и жилъ въ округѣ Джезре подъ надзоромъ турецкихъ властей, но не отказался отъ мести туркамъ за себя и за своего отца, вступалъ въ сношенія съ айсорами и только выжидалъ удобной минуты для возстанія противъ турецкой власти.
Въ такомъ положеніи были дѣла въ турецкомъ Курдистанѣ передъ началомъ войны 1853 года. Когда въ 1853 году Турція объявила Россіи войну, то курды не послушались призыва къ оружію и только сосѣднія съ Россіей племена, въ надеждѣ на легкую добычу и подъ давленіемъ турецкихъ войскъ, находившихся въ раіонѣ курдскихъ кочевокъ, приняли въ этой войнѣ участіе, выставивъ конныя ополченія; однако, какъ это мы видѣли изъ описанія дѣйствій Эриванскаго отряда, эти курдскія ополченія мало принесли пользы турецкимъ войскамъ, занимались только грабежами и, видимо, находились въ выжидательномъ положеніи — чья сторона возьметъ верхъ. Побѣды, одержанныя нами въ 1854 году, заставили почти всѣхъ курдовъ разойтись по домамъ и немедленно отозвались въ Курдистанѣ. Послѣ Чингильскаго погрома Баязетскаго отряда въ Ванскомъ турецкомъ корпусѣ курдовъ было очень мало, и то только изъ ближайшаго аширета Гайдеранлы, кочевавшаго за Алла-дагомъ непосредственно въ раіонѣ пребыванія турецкихъ войскъ.
Въ декабрѣ 1854 года, когда Ванскій корпусъ, т. е. остатки Баязетскаго отряда, пользуясь удаленіемъ Эриванскаго отряда изъ Баязетскаго пашалыка, перешелъ изъ д. Бергери въ долину Евфрата въ м. Сурпъ-Оганесу, то и курды Гайдеранлы бросили турецкій отрядъ.
Пользуясь удаленіемъ турецкихъ войскъ, Іезданширъ поднялъ знамя возстанія: вначалѣ къ нему присоединились курды Хейккари, затѣмъ Мокатцы (подъ предводительствомъ своего родоначальника Тели-бека) и племена Бохтана; къ нимъ вскорѣ присоединились и другія общества курдовъ и даже айсоры.[4] Въ Курдистанѣ оставались въ это время только небольшія турецкія команды при пашахъ и санджаковыхъ начальникахъ и слабые гарнизоны въ городахъ, почему курды нигдѣ не встрѣтили большихъ препятствій.
Въ январѣ 1855 года Іезданширъ овладѣлъ Битлисомъ и Моссуломъ, прогналъ турецкихъ властей и завладѣлъ пушечнымъ заводомъ и казначействомъ. Тогда къ Іезданширу присоединились и курды-іезиды; возстаніе объединило на время значительную часть курдскихъ племенъ и всѣхъ христіанъ-айсоровъ, почему и войско подъ начальствомъ Іезданшира простиралось въ январѣ уже до 30 тысячъ.
Для подавленія возстанія Багдадскій Кенгамъ-паша собралъ изъ Багдада и изъ другихъ городовъ всѣ слабые турецкіе гарнизоны къ г. Серду и выступилъ противъ Іезданшира, но въ половинѣ января былъ разбитъ близь г. Серда[5] и бѣжалъ. Тогда возстаніе обняло все пространство отъ Багдада до Вана. Курды овладѣли Шахомъ, Мекисомъ, Медаромъ, Харзаномъ и многими другими пунктами; жители вездѣ бунтовали и убивали турецкихъ чиновниковъ: однихъ санджаковыхъ (уѣздныхъ) начальниковъ погибло 16 человѣкъ; небольшіе турецкіе гарнизоны частью были вырѣзаны, частью разбѣжались.
Въ февралѣ подъ начальствомъ Іезданшира состояло уже до 60 тысячъ войска, а нѣкоторыя показанія доводили число это до 100 тысячъ; къ нему присоединились даже греки, жившіе въ тѣхъ мѣстахъ, и до 2-хъ тысячъ человѣкъ изъ Арабистана.
Іезданпшръ прислалъ къ Ванскому пашѣ предложеніе оставить Ванъ и передать этотъ городъ ему, Іезданширу, какъ старинное достояніе его предковъ. Въ тоже время онъ писалъ пять разъ начальнику нашего Эриванскаго отряда, предполагая, что наши войска находятся еще у Баязета; въ этихъ письмахъ онъ просилъ начальника Эриванскаго отряда помочь ему и предлагалъ намъ наступать къ Вану и Битлису, гдѣ онъ предполагалъ присоединить къ нашему отряду всѣ свои войска и потомъ совмѣстно дѣйствовать противъ турокъ къ сторонѣ Эрзерума; но эти письма не дошли по назначенію, т. к. Эриванскій отрядъ находился въ это время уже на зимнихъ квартирахъ въ Эриванской провинціи.
Тѣмъ не менѣе, въ Эриванскомъ отрядѣ о возстаніи Іезданшира имѣли довольно обстоятельныя свѣдѣнія, которыя доставлялись курдами Баязетскаго пашалыка, сильно сочувствовавшими Іезданширу, какъ представителю и вождю всѣхъ турецкихъ курдовъ.
По свидѣтельству начальника Штаба Эриванскаго отряда, полковника Лихутина, намъ было извѣстно, что 20 января большая часть турецкаго отряда, расположеннаго у Сурпъ-Оганеса, была направлена къ Битлису, которому угрожали іезиды; къ Битлису же ходили турецкія войска и отъ Эрзерума и Керпи-кея. Въ чемъ заключились дѣйствія турецкихъ войскъ противъ возставшихъ курдовъ — свѣдѣній въ Эриванскомъ отрядѣ не было; было извѣстно только, что между Іезданширомъ и турками произошло сраженіе къ югу отъ Ванскаго озера близь крѣпостцы Пагвансъ, гдѣ турки потеряли до 4 т. человѣкъ и отступили. Послѣ этого всякіе слухи о военныхъ дѣйствіяхъ прекратились.
Въ началѣ марта съ Іезданширомъ и съ нѣкоторыми другими возставшими старшинами вступилъ въ переговоры Моссульскій англійскій консулъ, старавшійся помирить ихъ съ турецкимъ правительствомъ, и, вѣроятно, успѣлъ въ этомъ съ нѣкоторыми старшинами. По разсказамъ курдовъ, передававшихъ эти свѣдѣнія полковнику Лихутину, самъ Іезданширъ получилъ отъ англійскаго консула подарокъ звонкою монетой въ 400 мѣшковъ курушей.[6]
Въ половинѣ марта Іезданширъ жилъ уже со своимъ семействомъ въ г. Гасра-гели, въ округѣ Джезре, въ 15-ти дняхъ ходу къ югу отъ Вана; въ этомъ пунктѣ находилась старинная крѣпостца, принадлежавшая съ давнихъ временъ предкамъ Іезданшира; курды, населявшіе неприступныя гористыя и лѣсистыя окрестности этого пункта, никогда не признавали власти турецкаго правительства, почему Іезданширъ былъ здѣсь въ полной безопасности.
Находясь въ Гасра-гели, Іезданширъ опять подготовлялъ возстаніе, но пока не предпринималъ рѣшительныхъ дѣйствій, выжидая появленія подножнаго корма, необходимаго для его исключительно коннаго войска, а также и поддержки съ нашей стороны, для чего онъ снова вошелъ съ сношенія съ нашимъ Эриванскимъ отрядомъ.
Въ началѣ апрѣля къ начальнику Эриванскаго отряда явился курдъ Асло, который увѣрялъ, что онъ посланъ Іезданширомъ изъ Гасра-гели къ русскому войску съ просьбой и съ предложеніемъ дѣйствовать на г. Мушъ и далѣе на г. Битлисъ, гдѣ Іезданширъ предполагалъ соединится съ нами. Однако уже въ концѣ апрѣля въ Баязетскомъ пашалыкѣ распространились слухи о томъ, что Іезданширъ, повѣривъ честному слову Моссульскаго англійскаго консула и турецкаго паши, имѣвшихъ съ нимъ переговоры, выѣхалъ изъ Гасра-гели и явился на условленное свиданіе, во время котораго былъ схваченъ и затѣмъ отправленъ въ Константинополь. Это извѣстіе было вскорѣ подтверждено и письмомъ айсорскаго патріарха Авраама къ полковнику Хрещатицкому (начальнику кавалеріи Эриванекаго отряда). Послѣ ареста Іезданшира возставшіе курды немедленно разсѣялись по своимъ кочевьямъ и возстаніе быстро утихло.
Такимъ образомъ, турки, не одержавъ ни одной побѣды, избавились къ веснѣ 1855 года отъ большихъ осложненій въ своей странѣ и могли обратить противъ насъ всѣ свои войска. За усмиреніе Курдистана дана была особая медаль всѣмъ войскамъ, участвовавшимъ въ походахъ противъ Іезданшира, — доказательство, что турецкое правительство считало это возстаніе очень важнымъ и опаснымъ для себя.
Іезданширъ поторопился начать возстаніе. Если-бы оно произошло весной 1855 года, когда наши войска снова открыли военныя дѣйствія и когда Главнокомандующимъ Кавказскихъ войскъ былъ уже генералъ Муравьевъ, то оно могло-бы принести намъ большую пользу, оттянувъ отъ насъ значительную часть турецкихъ войскъ и поставивъ послѣднія въ Малой Азіи между двухъ огней; теперь же оно осталось безъ всякихъ послѣдствій.
Можно также предполагать, что возстаніе это началось бы значительно раньше, если-бы мы еще въ октябрѣ 1854 года не ограничивались однимъ пассивнымъ пребываніемъ въ Баязетскомъ санджакѣ и не довольствовались бы только рекогносцировками въ Магометову долину, доходя лишь до р. Соукъ-су, т. е. углубляясь въ Ванскій пашалыкъ лишь на 30 верстъ отъ Алла-дага, а наступали бы къ Вану. Положеніе нашего Эриванскаго отряда было совершенно безопасно въ стратегическомъ отношеніи: противъ него дѣйствовали со стороны Вана лишь жалкіе остатки Баязетскаго отряда, разгромленнаго въ Чингильскомъ бою и постоянно уклонявшагося отъ столкновенія съ русскими; наши сообщенія съ базой — Эриванской провинціей — были совершенно безопасны, т. к., благодаря искуснымъ дѣйствіямъ и умѣлому обращенію съ курдами полковника Лихутина, курды были на нашей сторонѣ, а ожидать какихъ-либо предпріятій на сообщенія Эриванскаго отряда со стороны Эрзерума было рѣшительно нельзя, т. к. турки, понеся пораженія подъ Башъ-Кадыкляромъ и у Кюрюкъ-дара, все свое вниманіе обратили на защиту Карса. Войска Эриванскаго отряда были вполнѣ свѣжи и долго отдыхали среди почти мирной обстановки, въ которой они находились въ Баязетскомъ санджакѣ, имѣя изобиліе въ продовольствіи. Начальство и солдаты отряда очень желали дальнѣйшаго наступленія къ Вану, но всѣ ходатайства и доводы въ пользу этого наступленія, неоднократно представляемые въ главную квартиру начальствомъ Эриванснаго отряда, не могли вывести кн. Бебутова, командовавшаго дѣйствующимъ корпусомъ въ 1853 и 54 году, изъ ничѣмъ не объяснимаго бездѣйствія; на всѣ эти представленія кн. Бебутовъ отвѣчалъ лишь строгимъ запрещеніемъ переходить за Алла-дагъ.
Но даже когда Эриванскій отрядъ уже расположился на зимнихъ квартирахъ въ Эриванской провинціи, время для наступленія на помощь Іезданширу не было еще потеряно, хотя уже было не такъ удобно, т. к. войсковые транспорты были распущены, а сообщенія на перевалахъ черезъ Алла-дагъ мѣстами были прерваны наступившей зимой; однако турецкія войска прошли черезъ эти перевалы и слѣдовательно могли пройти и мы.
О ходѣ возстанія Іезданшира и о томъ, что онъ ждетъ насъ, изъ Эриванскаго отряда доносили князю Бебутову еще съ начала января 1855 года.
Во второй половинѣ марта снѣгъ въ горахъ Алла-дага уже разстаялъ, дороги сдѣлались вполнѣ хорошими и даже появился подножный кормъ; если-бы Эриванскій отрядъ выступилъ хотя-бы въ это время, то еще засталъ бы Іезданшира свободнымъ и во главѣ возставшихъ курдовъ.
Результаты такого наступленія Эриванскаго отряда безъ сомнѣнія были бы грандіозны: весь Курдистанъ поднялся бы противъ турокъ и возстаніе распространилось бы даже въ Арабистанѣ и другихъ областяхъ Азіатской Турціи; по крайней мѣрѣ таково было мнѣніе полковника Лихутина, основанное на мнѣніи различныхъ народностей Азіатской Турціи, съ которыми полковникъ Лихутинъ вступалъ въ непосредственныя сношенія[7]. Справедливость этого мнѣнія подтверждаютъ и письма патріарха Авраама, свидѣтельствующія удивительное единеніе курдовъ и христіанъ противъ общаго врага — турокъ; нѣтъ сомнѣнія, что возстаніе было бы всеобщимъ и тогда, конечно, наша трехлѣтняя война въ Азіатской Турціи, въ продолженіе которой мы неоднократно разбивали турокъ на голову, не ограничилась бы только однимъ взятіемъ Карса, который мы обмѣняли потомъ на Севастополь.
Въ письмѣ своемъ отъ 30 марта 1855 года къ полк. Хрещатицкому патріархъ Авраамъ писалъ, между прочимъ, слѣдующее: «Любезный Полковникъ! когда Вы намѣрены будете идти въ Ванъ, то за недѣлю впередъ прошу меня о томъ увѣдомить, чтобы я съ своей стороны могъ приготовиться идти съ войскомъ къ Вамъ на помощь. Поспѣшите вашимъ движеніемъ; тогда мы скоро можемъ взять Ванъ..... О всѣхъ этихъ обстоятельствахъ прошу Васъ донести князю Бебутову и увѣрить Его Сіятельство, что я стою за васъ и буду содѣйствовать во всемъ...... По прибытіи войскъ Вашихъ въ Ванъ я обязываюсь завладѣть пространствомъ отъ города Моссула до Вана..... При семъ присовокупляю, что Аздинъ-Шеръ-бекъ[8], племянникъ Бадыръ-Ханъ-бека, имѣлъ дѣло съ турками и истребилъ у нихъ до 4000 войска; послѣ чего англійскимъ консуломъ, проживающимъ въ Моссулѣ, онъ пойманъ обманнымъ образомъ. Всѣ подвластные ему курды просятъ моего покровительства. Я приказалъ имъ не трогать христіанъ, а съ турками поступать какъ пожелаютъ».
Въ письмѣ того же патріарха отъ 15-го мая 1855 года къ командующему дѣйствующимъ корпусомъ, кн. Бебутову, между прочимъ, говорилось: «Вы просите доставить къ Вамъ свѣдѣнія о томъ, сколько именно въ распоряженіи моемъ имѣется въ готовности войска. Не безъизвѣстно Вамъ, что мнѣ трудно опредѣлитъ число ихъ, ибо по недостатку власти и средствъ, я не могу назначить имъ содержаніе и тѣмъ опредѣлить точное число ихъ. Доложу Вамъ только, что въ вѣдѣніи моемъ находятся восемь провинцій, населенныхъ айсорами, которые ожидаютъ только прихода Вашего въ Ванъ, чтобы безъ различія возраста выйти къ Вамъ на встрѣчу. Въ настоящее время здѣсь очень мало турецкихъ войскъ. Хотя я не могу еще открыто дѣйствовать, чтобы склонить курдовъ на Вашу сторону, по причинѣ постояннаго пребыванія въ домѣ моемъ турецкихъ пашей съ ихъ прислугою, но при всемъ томъ, судя по молвѣ народной, какъ армяне, такъ и курды ожидаютъ только появленія русскихъ войскъ на границѣ нашей, чтобы къ нимъ присоединиться.... Точно такія же свѣдѣнія и предложенія были получены отъ Адербейджанскаго армянскаго архіепископа Исаака, имѣвшаго своихъ агентовъ въ Турціи[9].
Въ началѣ 1856 года весь Курдистанъ чуть было не поднялся вновь. Движеніе началось среди курдскихъ племенъ Раджкотанлы, обитающихъ и нынѣ въ Діарбекирскомь вилаетѣ; къ нимъ вскорѣ присоединились іезиды, кочевавшіе возлѣ Діарбекира, а затѣмъ волненія перешли и въ Дерсимъ. Въ тоже время курды Ванскаго пашалыка разграбили Ванъ, а въ Мушскомъ и Эрзерумскомъ пашалыкахъ произошли столкновенія курдовъ съ турецкими войсками во время набора новобранцевъ.
Причиной всѣхъ этихъ безпорядковъ и волненій были слухи, что будто-бы русскія войска намѣрены идти въ Большой Курдистанъ для совмѣстныхъ дѣйствій съ курдами противъ турокъ. Заключеніе мира въ мартѣ 1856 года прекратило эти слухи и Курдистанъ успокоился[10].
Примѣчанія[править]
- ↑ Имя его неизвѣстно.
- ↑ Отецъ Іезданшира къ этому времени уже умеръ.
- ↑ Бадыръ-ханъ былъ сосланъ на островъ Кандію.
- ↑ Турецкое правительство выдало деньги сыновьямъ Бадыръ-хана и просило ихъ набрать войска изъ курдовъ для войны съ Россіей, но они хотя и употребили эти деньги на сборъ курдовъ, но примкнули съ собранными ополченіями къ возставшему Іезданширу.
- ↑ По другимъ свѣдѣніямъ Сердъ былъ взятъ Марездиномъ, родоначальникомъ іезидовъ; онъ разбилъ 5 тысячъ турецкаго низама, убилъ Сердскаго пашу, захватилъ 6 орудій и разрушилъ городъ до основанія. (Записка о возмущеніи курдовъ, кочующихъ на пространствѣ между Моссуломъ и Діарбекиромъ. Секретное дѣло 2 отд. Генер. Шт. 1855 г. № 2. Архивъ Штаба Кавказскаго военнаго округа).
- ↑ Курушъ по тогдашнему курсу около 5 коп. серебромъ.
- ↑ Тоже подтверждаетъ и «записка о Бохтанскихъ курдахъ», составленная въ 1878 году нашимъ консуломъ въ Алеппо, г. Ивановымъ; записка эта помѣщена въ приложеніяхъ къ настоящему труду и о ней будетъ сказано подробно въ главѣ VI-ой.
- ↑ Т. е. Іезданширъ.
- ↑ См. приложеніе № 20. Рапортъ временно-управляющаго генеральнымъ консульствомъ въ Тавризѣ, д. с. с. Ханыкова, ген.-лейт. кн. Бебутову, отъ 16 ноября 1866 года № 1188. (Изъ тома XI актовъ археографической комиссіи).
- ↑ Отношеніе ген.-ад. Муравьева къ кн. Долгорукову, отъ 14 марта 1856 года, № 17. (Стр. 239 тома XI актовъ археографической комиссіи).
Тоже отъ 19 марта 1856 года, № 41. (Стр. 269 тома XI актовъ археографической комиссіи).