Изъ представляемыхъ у сего донесеній послу нашихъ консуловъ: Арзерумскаго за № 145 и Алеппскаго за № 173, В. Пр. изволите усмотрѣть, что въ августѣ прошлаго года Дерсимскіе курды напали на домъ одного изъ вліятельныхъ своихъ старшинъ Гюляби-бея и перебили его и все его семейство, числомъ до 30 человѣкъ.
Причиной къ такому насилію противъ уважаемаго своего бея послужило нижеслѣдующее обстоятельство:
Турки всегда стремятся къ тому, чтобы со всего мусульманскаго населенія страны брать солдатъ въ регулярную армію. Согласно съ этими стремленіями турки стараются подвести подъ отбываніе военной повинности натурою также и Дерсимскихъ курдовъ.
Самихъ-паша, въ бытность свою Арзерумскимъ мюширомъ и вали, черезъ посредство Эрзинджанскаго мутессарифа Шефикъ-паши, привлекъ на свою сторону многихъ вліятельныхъ курдовъ, которыхъ Шефикъ-паша привезъ съ собою въ Арзерумъ. Здѣсь они были приняты съ большимъ почетомъ, получили изъ рукъ Самихъ-паши отъ имени Султана почетные кафтаны и ордена, взамѣнъ которыхъ обѣщали своими средствами и людьми построить шоссе отъ Эрзинджана до Діарбекира черезъ Пломуръ, Хозатъ, Мазгертъ и Палу; имъ же было обѣщано Самихъ-пашей, что работы эти будутъ зачтены въ счетъ недоимокъ податей, которыхъ курды не вносили въ теченіе слишкомъ 15 лѣтъ. Изъ расходовъ по постройкѣ этой дороги Самихъ-паша принялъ на счетъ казны только кормовое довольствіе рабочихъ.
Такимъ образомъ дорога эта, соединяя Арзерумо-Трапезондское шоссе и перерѣзывая весь Нагорный Дерсимъ, пріобрѣтала вполнѣ стратегическое значеніе. При посредствѣ этого шоссе Самихъ-паша предполагалъ сдѣлать постепенное занятіе Дерсима войсками; для большаго-же упроченія войскъ мюширъ предполагалъ покрыть Дерсимъ сѣтью блокгаузовъ, соединенныхъ между собой телеграфомъ. Съ выѣздомъ отсюда Самихъ-паши постройка дороги и блокгаузовъ и занятіе страны войсками остались не выполненными.
Въ 1875 году бывшій Арзерумскій мюширъ Ахметъ-Мухтаръ-паша воспользовался многими жалобами на нѣкоторыхъ курдовъ, получившихъ подарки изъ рукъ Самихъ-паши, для того, чтобы, напомнивъ имъ ихъ обѣщанія и полученныя ими награды, возобновить вопросъ о постройкѣ Эрзинджано-Діарбекирскаго шоссе. Съ этой цѣлью въ іюлѣ мѣсяцѣ онъ вызвалъ въ Арзерумъ на судъ всѣхъ курдовъ, на которыхъ поданы были жалобы. Самыя жалобы эти, по интригамъ Эрзинджанскаго мутессарифа Шефикъ-паши, были поданые преимущественно на тѣхъ курдовъ, которымъ были даны награды Самихъ-пашей. Между этими курдами болѣе замѣчательными были: Гюлляби-бей — каймакамъ Мазгертскій и Хуссейнъ-бей — каймакамъ Казыджанскій. Всѣ эти курды прибыли въ Арзерумъ вмѣстѣ съ Эрзинджанскимъ мутессарифомъ Шефикъ-пашей. Сюда звали также Мансуръ-агу — Хозатскаго — каймакама, но онъ отказался отъ поѣздки подъ предлогомъ болѣзни. Принятые хорошо мюширомъ Мухтаръ-пашею, курды эти обѣщали здѣсь начать постройку дороги на Діарбекиръ, собрать слѣдующія за годъ подати и уговорить курдовъ дать солдатъ въ регулярныя войска. Поименованные выше прибывшіе въ Арзерумъ Гюлляби-бей и Хуссейнъ-бей, хотя и были уважаемы Дерсимскими курдами, но они не имѣли настолько значенія въ странѣ, чтобы исполнить данныя ими здѣсь обѣщанія. Гюлляби-бей происходить отъ беевъ, всегда имѣвшихъ второстепенную роль въ Дерсимѣ. Представитель этого рода Гюлляби, человѣкъ посредственныхъ способностей, ошибся въ томъ вліяніи на своихъ соотечественниковъ, которымъ по его понятіямъ онъ пользовался. Обольщенный ласковымъ пріемомъ въ Арзерумѣ и подарками Самихъ-паши, онъ вполнѣ рѣшился привести въ исполненіе всѣ данныя имъ обѣщанія. Хуссейнъ-бей сынъ Али-бея, внукъ Хуссейнъ-бея, родной племянникъ Али-бея брата его отца; онъ принадлежитъ къ фамиліи Шейхъ-Хуссейнъ-оглу, игравшей въ недавнемъ времени самую значительную роль во всемъ Дерсимѣ. Дѣдъ его Хуссейнъ-бей пріѣзжалъ въ Арзерумъ въ сопровожденіи большой свиты къ бывшему тогда здѣсь Решидъ-пашѣ, нынѣшнему Арзерумскому вали, въ надеждѣ личнымъ свиданіемъ съ Решидъ-пашею уничтожить интриги турокъ, направленныя къ ослабленію значенія дома Шейхъ-Хуссейнъ-оглу. Принятый съ полнымъ почетомъ Решидъ-пашею, на другой день по пріѣздѣ сюда онъ былъ тайно арестованъ, закованъ въ цѣпи и отправленъ въ Константинополь, изъ котораго впослѣдствіи перевезенъ въ Виддинъ. Бѣжавъ изъ этого послѣдняго мѣста заключенія обратно въ Дерсимъ, онъ не могъ уже возстановить того значенія, которымъ пользовалась его фамилія, ибо его родственники воспользовались его арестомъ, чтобы поднять свое значеніе, чему много способствовали турецкія интриги между этими родственниками. Старшій сынъ сосланнаго Хуссейнъ-бея—Али-бей—управлялъ за время ссылки только однимъ своимъ племенемъ. По возвращеніи отца ему тоже пришлось ограничиться только этимъ управленіемъ. Но однако Хуссейнъ-бей послѣ своего возвращенія до смерти своей успѣлъ снова настолько возвысить значеніе своей фамиліи, что по смерти его въ 1863 году курды провозгласили своимъ предводителемъ старшего сына Хуссейнъ-бея—Али-бея, слабохарактернаго, съ очень посредственными способностями и въ высшей степени довѣрчиваго. Турки воспользовались податливымъ характеромъ Али-бея, привлекли его на свою сторону подарками и разными наградами, уговорили его поселиться въ Эрзинджанѣ, т. е. на болѣе доступной окраинѣ Дерсима, въ городѣ болѣе иди менѣе ассимилированномъ турками и назначили его Дерсимскимъ мюдиромъ, т. е. управителемъ всего Дерсима. Но такими именно мѣрами съ одной стороны и явнымъ переходомъ на сторону турокъ Али-бея съ другой, значеніе фамиліи Шейхъ-Хуссейнъ-оглу снова упало.
Соперникъ этой Фамиліи понемногу выдвигался въ лицѣ Шейхъ-Сулеймана, сына Шейха Дервиша-Махмуда. Шейхъ-Сулейманъ, нынѣшній владѣтель центральнаго Дерсима, въ настоящее время считаетъ себя совершенно самостоятельнымъ, не признаетъ не только власти, но и вліянія турокъ и постоянно держитъ въ готовности 5 тыс. вооруженныхъ курдовъ.
Хотя курды, потерявъ довѣріе къ Али-бею, принзнали фактически власть и вліяніе надъ собой за роднымъ племянникомъ Али-бея, Хуссейнъ-беемъ, но этотъ послѣдній не долго сохранялъ явно непріязненныя отношенія свои къ туркамъ. Видя упадокъ значенія своей фамиліи, онъ началъ стремиться къ сближенію своему съ турками, стараясь не потерять вмѣстѣ съ тѣмъ и вліянія своего надъ курдами. Избравъ такую трудную задачу, онъ рѣшился отправиться на поясненное выше свиданіе съ Арзерумскимъ мюширомъ и вали — Самихъ-пашей; видя невозможность исполнить Самихъ-пашѣ обѣщаній, онъ, бывши въ Арзерумѣ въ іюлѣ прошлаго года, держалъ себя очень осторожно съ турками. Не желая стать явно въ непріязненныя отношенія къ туркамъ, онъ не рѣшился не принять вызова въ Арзерумъ, но принявши его, не давалъ здѣсь больше никакихъ обѣщаній, а ограничивался лишь выраженіемъ сочувствія туркамъ.
По возвращеніи къ своимъ племенамъ приглашенныхъ въ Арзерумъ курдовъ, они потеряли у себя послѣднее значеніе, которымъ пользовались. Упомянутый выше Гюлляби-бей, желая честно исполнить данныя обѣщанія, началъ дѣло это весьма осторожно съ своихъ родственниковъ, которые, послѣ достаточныхъ доводовъ, рѣшились раздѣлить его мнѣніе; но лишь только дѣло дошло до подговариванія массы курдовъ его племени, какъ непосредственно самимъ Гюлляби-беемъ, такъ и его родственниками, то курды взволновались противъ своего бея, убили его и всѣхъ его родственниковъ. Мнѣ неизвѣстно пока, кто явился преемникомъ Гюлляби-бея по его вліянію; Мазгертскимъ-же каймакамомъ назначенъ вмѣсто него спасшійся побѣгомъ отъ убійства сынъ его — Хуссейнъ-ага.
Хуссейнъ-бей, свободный отъ всякихъ обѣщаній, по возвращеніи своемъ въ Дерсимъ, ничѣмъ не вооружилъ противъ себѣ курдовъ и тѣмъ спасъ свою жизнь; но курды не могутъ простить ему двухъ его поѣздокъ въ Арзерумъ; они смотрятъ на него почти, какъ на измѣнника и не довѣряютъ ему. До катастрофы съ Гюлляби-беемъ Хуссейнъ-бей внутренно вполнѣ разсчитывалъ на возможность въ близкомъ будущемъ порабощенія турками Дерсима. При такомъ убѣжденіи, желая сохранить за собой довѣріе турокъ, онъ вѣроятно предлагалъ въ Арзерумѣ свои услуги, если его сдѣлаютъ Эризинджанскимъ мутессарифомъ. Мысль объ этомъ была высказана Хуссейнъ-беемъ въ своемъ домѣ, въ одномъ изъ домашнихъ совѣтовъ, на которомъ присутствовалъ и упомянутый выше Мансуръ-ага. Послѣдній, отказавшись отъ поѣздки въ Арзерумъ, тѣмъ самымъ сохранилъ вполнѣ довѣріе къ себѣ курдовъ, которымъ пользуется теперь въ большей даже степени, чѣмъ Хуссейнъ-бей до послѣдней поѣздки своей въ Арзерумъ.
Принадлежащая къ Арзерумскому вилаету часть Дерсима составляетъ Эрзинджанскій санджакъ, который раздѣленъ на казы: Эрзинджанъ, Кэмахъ, Кузиджанъ, Оваджикъ, Мазгертъ и Куру-чай; каза Хозатъ, хотя и принадлежитъ Сивасскому вилаету, но интересы ея гораздо тѣснѣе связаны съ Эрзинджанскимъ санджакомъ. Эрзинджанскимъ мутессарифомъ и въ настоящее время состоитъ Шефикъ-паша; каймакамами: въ Кэмахѣ — неизвѣстно, въ Кузиджанѣ — Хуссейнъ-бей, въ Оваджикѣ — курдъ Кагриманъ-ага, въ Мазгертѣ — курдъ Хуссейнъ-ага, въ Куручаѣ — курдъ Юсупъ-ага и въ Хозатѣ — Мансуръ-ага.
Всѣ они, хотя принадлежатъ по происхожденію къ Дерсимскимъ курдамъ, но поставлены каймакамами отъ Турецкихъ властей и потому до нѣкоторой степени находятся въ зависимости отъ турокъ.
Дерсимъ вноситъ туркамъ всѣ подати, за исключеніемъ отбыванія воинской повинности; но подати эти, по заведенному порядку, собираются каймакамами, которые около половины собраннаго вносятъ туркамъ, а остальную половину берутъ себѣ, показывая эту половину въ недоимкѣ. Десятинная подать вносится исправно, но количество ея не велико. Съ жалобами своими Дерсимскіе курды обращаются къ своимъ каймакамамъ и черезъ нихъ къ Эрзинджанскому мутессарифу. Центральная же часть Дерсима, до 12 т. человѣкъ, подъ главенствомъ Шейха-Сулеймана, какъ выше замѣчено, вовсе не подчинена туркамъ. Всѣ эти 12 тыс. человѣкъ исправно вооружены, за чѣмъ особенно смотритъ самъ Сулейманъ. Упомянутые выше 5 тыс. человѣкъ, которыхъ Шейхъ-Сулейманъ держитъ какъ свое войско, преимущественно пѣшіе. Зимой они живутъ по своимъ кишлякамъ, а лѣтомъ всѣ кочуютъ въ палаткахъ, почти въ совокупности, около Шейха-Сулеймана. Эта небольшая армія имѣетъ для Дерсима то важное значеніе, что вліяніе Шейха-Сулеймана въ сильной степени распространено на весь Дерсимъ; всѣ поставленные турками каймакамы находятся въ большей степени подъ его вліяніемъ и ближайшимъ руководствомъ, чѣмъ подъ вліяніемъ Эрзинджанскаго мутессарифа; масса-же курдовъ относится съ полнымъ сочувствіемъ къ Шейху Сулейману, вліяне котораго составляетъ значительное противодѣйствіе распространенію въ Дерсимѣ прочной Турецкой власти.
Каймакамы не имѣютъ никакой силы исполнять требованія турокъ. Убійство Гюлляби-бея ясно показало въ какой зависимости отъ своихъ курдовъ находятся каймакамы; они должны опасаться за свою жизнь при малѣйшей попыткѣ къ исполненію турецкихъ требованій: убійцы же ихъ останутся безнаказанными, подобно тому, какъ убійцы Гюлляби-бея, которымъ Мухтаръ-паша сказалъ, что это было ихъ домашнимъ дѣломъ и что онъ не желаетъ вмѣшиваться въ это.
Политика турокъ, направленная къ привлеченію на свою сторону болѣе вліятельныхъ въ извѣстное время курдскихъ беевъ не имѣетъ никакихъ результатовъ, и беи эти тотчасъ теряютъ свое значеніе въ глазахъ массы, какъ только поддаются турецкой политикѣ. Старанія же турокъ посредствомъ интригъ и подарковъ ослабить значеніе извѣстныхъ фамилій также не могутъ имѣть успѣха; примѣромъ чему можетъ служить ослабленіе значенія фамиліи беевъ Шейхъ-Хуссейнъ-оглу, вмѣсто которой явился Шейхъ-Сулейманъ, вліяніе котораго поддерживается въ настоящее время даже небольшимъ войскомъ (до 12 т. человѣкъ), слѣдовательно это вліяніе гораздо прочнѣе того, которымъ пользовалась фамилія Шейхъ-Хуссейнъ-оглу.
Непокорность Дерсима держится не столько племеннымъ различіемъ, сколько различіемъ въ религіозныхъ понятіяхъ Дерсимскихъ курдовъ — кизилбашей съ турками — мусульманами. Мусульманскій фанатизмъ не позволяетъ туркамъ относиться къ Дерсимскимъ курдамъ иначе, какъ съ религіозной ненавистью и презрѣніемъ, за что кизилбаши плотятъ имъ тѣмъ-же. Дерсимскіе курды, древніе обитатели страны, смотрятъ на турокъ, какъ на завоевателей, подчиниться которымъ не позволяетъ имъ ихъ духъ независимости, сохраненный съ прежняго времени и поддерживаемый труднодоступностью ихъ горной страны, воинственностью и любовью къ свободѣ, свойственною вообще горцамъ; воинственность же особенно въ нихъ поддерживается распространенной между ними страстью къ разбоямъ, грабежамъ и дракамъ даже между собою.
Единственными средствами для прочнаго занятія Дерсима турками представляются мѣры, которыя имѣлъ въ виду бывшій Арзерумскій мюширъ Самихъ-паша, т. е. проведеніе колесной дороги черезъ Дерсимъ и занятіе страны достаточнымъ количествомъ войскъ съ прочными опорными пунктами въ видѣ блокгаузовъ, укрѣпленныхъ казармъ или системы редутовъ. Но при настоящемъ состояніи турки не имѣютъ силъ приступить къ этимъ рѣшительнымъ мѣрамъ, требующимъ отвлеченія частей войскъ IV корпуса и значительныхъ средствъ на постройку колесныхъ путей; несостоятельность же проведенія этихъ путей черезъ посредство курдскихъ беевъ самими курдами ясно выразилась изъ прошедшихъ событій.
Въ настоящее время въ Дерсимѣ расположены: въ Мазгертѣ — 1-ый батальонъ 1-го пѣх. полка и 1-ый бат. 2-го пѣх. полка (2 бат.); въ Хозатѣ — 1-ый стрѣлк. бат. и половина 3-й горной батареи (1 бат. + ½ б-реи); въ Эрзинджанѣ — 2-ой бат. 2-го пѣхотн. полка, 5-ый стрѣлк. батальонъ, и 2-ой артил. батальонъ (2 бат. + 3 б-реи); всего: 3 пѣхотн. батальона, 2 стрѣлк. батальона и 3½ батареи артиллеріи, или около 2300 человѣкъ пѣхоты при 21 орудіяхъ, полагая въ батальонѣ пѣхоты по мирному составу по списку въ среднемъ около 450 человѣкъ.
Дерсимскіе курды раздѣляются на много родовъ, изъ которыхъ подъ управленіемъ Мансуръ-аги, каймакама въ Хозатѣ, находятся курды: Оваджикскіе, Лертикскіе, Шехасанскіе, Гурешанскіе и Аланлинскіе; подъ управленіемъ Хуссейнъ-бея, каймакама Кузиджанскаго, состоять пять родовъ: Лоланли, Гасаранли и Гурешанли, остальные два мнѣ неизвѣстны.
Въ дополненіе къ прежнимъ донесеніямъ моимъ о значеніи Дерсимскихъ курдскихъ беевъ имѣю честь доложить нижеслѣдующее.
Непризнающій надъ собой турецкой власти владѣтель Нижняго Дерсима (Ашагы-Дерсимъ) Шейхъ Сулейманъ-оглы имѣетъ въ постоянной готовности 5 т. вооруженныхъ своимъ національнымъ оружіемъ пѣшихъ курдовъ, вполнѣ зависимыхъ отъ него и подчиняющихся исключительно ему. Курды эти живутъ въ своихъ деревняхъ въ близкомъ разстояніи отъ деревни Киршанлы или Беюкъ-кеи — мѣстопребыванія Шейха Сулейманъ-оглы. Сверхъ вышепоясненнаго числа вооруженныхъ людей этотъ предводитель имѣетъ своихъ пять кала (небольшихъ укрѣпленій), вполнѣ исправно имъ содержимыхъ и ремонтируемыхъ.
Сверхъ указанныхъ въ моихъ донесеніяхъ вліятельныхъ курдскихъ Дерсимскихъ беевъ, болѣе вліятельны еще: Иссадъ-бей, Геджаніи-Маммедъ-ага и Кялгакъ. Беи эти хотя не занимаютъ званія каймакамовъ, поставленныхъ Турецкимъ правительствомъ, но пользуются большимъ вліяніемъ и властью надъ Дерсимскими курдами.
Упоминаемый въ моихъ донесеніяхъ Мансуръ-ага (правильнѣе Мунзуръ-ага) въ настоящее время не занимаетъ уже должности каймакама въ Мазгертѣ. Бей этотъ, узнавши о сосредоточеніи нашихъ войскъ къ Александрополю и предполагая вѣроятно, подъ общимъ впечатлѣніемъ здѣсь, скорое открытіе военныхъ дѣйствій съ нашей стороны, послалъ отъ себя довѣренное лицо къ нашему консулу, вмѣстѣ съ однимъ изъ нашихъ подданныхъ торговцемъ орѣховыми наплывами, съ заявленіемъ сочувствія къ намъ Дерсимцевъ и съ предложеніемъ своихъ услугъ въ случаѣ если войска наши вступятъ въ сосѣдство съ Дерсимомъ. Консулъ не нашелъ возможнымъ принять посланнаго и далъ неопределенный уклончивый отвѣтъ.
Въ настоящее время здѣсь въ Арзерумѣ находится Али-ага, управляющій Ванскими и Баязетскими курдами племени Гайдеранлы на правахъ и съ званіемъ мюдира. Али-ага прибылъ сюда съ большой свитой изъ курдовъ (до 200 чел.) по вызову Самихъ-паши для переговоровъ о формированіи конной милиціи изъ курдовъ, подчиненныхъ Али-агѣ, о взносѣ ими податей и вообще объ отбываніи ими всѣхъ повинностей и подчиненіи Турецкимъ властямъ. Самихъ-паша далъ Али-агѣ и еще двумъ наиболѣе вліятельнымъ изъ прибывшихъ три турецкихъ ордена и сверхъ сего роздалъ подарки многимъ изъ прибывшихъ всего на сумму въ 60 турецкихъ золотыхъ лиръ (240 руб.).
Взамѣнъ Самихъ-паша получилъ обѣщаніе выставить по требованію съ каждаго племени по 2 тыс. вооруженныхъ всадниковъ. Такъ какъ Али-ага, но общему отзыву, слышанному мною также въ бытность мою въ Баязетѣ, пользуется большимъ вліяніемъ и властью надъ Ванскими и Баязетскими Гайдеранлы, то обѣщанія его не могутъ имѣть такихъ послѣдствій, коимъ подверглись данныя Самихъ-пашѣ и Мухтаръ-пашѣ Дерсимскими беями.
.... Мюширъ, вслѣдъ за возвращеніемъ своимъ изъ Карса, вызвавъ Хуссейнъ-бея, каймакама Кузиджанскаго, просилъ его собрать съ Кузиджана и изъ Дерсима 10 тыс. курдовъ, но Хуссейнъ-бей отвѣтилъ, что относительно центральнаго Дерсима онъ не можетъ дать слова; что же касается до сбора курдской милиціи съ Кузиджана, то онъ дастъ положительный отвѣтъ не раньше какъ по возвращеніи въ свое каймакамство.
Я имѣлъ уже честь доносить В. Пр., что Хуссейнъ-бей принадлежитъ къ фамиліи Шейхъ-Хуссейнъ-оглы, игравшей въ недавнемъ времени первую роль въ Дерсимѣ и утратившей теперь значительную долю своего вліянія вслѣдствіе интригъ, поднимаемыхъ турецкими властями между Дерсимскими беями. Его вліяніемъ овладѣлъ въ послѣднее время Сулейманъ-ага, представитель фамиліи Шейхъ-Сулейманъ-оглы, почти неограниченно управляющій центральнымъ Дерсимомъ и имѣющій у себя въ постоянной готовности болѣе 5 т. войскъ и 6 крѣпостей небольшихъ.
Изъ доложеннаго подробно въ предыдущихъ донесеніяхъ моихъ положенія центральнаго Дерсима В. Пр. изволите усмотрѣть, что въ этой почти неподчиненной туркамъ провинціи не мыслимо формированіе баши-бузуковъ для Турецкой арміи. Что же касается до Кузиджана, то принявъ въ соображеніе бывшіе въ августѣ прошлаго года безпорядки въ Кузиджанѣ и сосѣднихъ каймакамствахъ, кончившіеся убійствомъ Гюлляби-бея и нападеніемъ на Хуссейнъ-бея Кузиджанскаго, спасшагося отъ смерти бѣгствомъ, а также принявъ во вниманіе заявленный осенью настоящаго года отказъ дать въ мобилизованные баталіоны числившихся въ редифѣ солдатъ, нельзя предполагать, чтобы Хуссейнъ-бей могъ настаивать въ Кузиджанѣ на сборѣ баши-бузуковъ изъ среды своихъ Кузиджанскихъ курдовъ.
Окраины Дерсима и курды равнинъ Мушской, Битлисской и Ванской не только не дали требуемаго съ нихъ за будущіе два года контингента рекрутъ, но отказались выдать изъ среды себя даже редифовъ, бывшихъ уже въ низамѣ и записанныхъ прямо въ редифные списки. Самихъ-паша отказался отъ притязанія взять съ нихъ редифы, чтобы не раздражать.