РОКУ 1648.
Взявши вѣдомость отъ комисара козацкого пано́ве гетма́нове, такъ коронный Миколай Потоцкій, яко тежъ и полній Калиновскій, же юже купа немалая войска зобралося на Запорожжи, до Хмелницкого приставши, заразъ со всѣми войсками коронными притягли на Украину до города Черкасъ и тамъ, отправу́ючи свята великіе Воскресенія Христова, усе войско козацкое съ полковниками ихъ скупили и казали онымъ присягти, же не мають зрадити полковниковъ своихъ и до Хмелницкого приставати. Итакъ заразъ по Воскресеніи Христовомъ гетма́нове коронные высылаютъ войска немалые водою Днѣпромъ у чолнахъ, посадивши посполу съ козаками и пѣхоту нѣмецкую. А землею полемъ посылаетъ гетманъ Потоцкій сына своего Стефана съ комисаромъ козацкимъ, зъ которыми войска коронного тысячей шесть, а козацкого съ тыми, що у чолнахъ пошли еще при комисару, тысячей шесть, приказавши онымъ, жебы ишли просто на Запорожже до Сѣчи зловити Хмелницкого албо осадити его зъ войскомъ. И сами гетма́нство зъ войсками коронными за ними въ тропи помалу ишли съ тяжарами войсковыми и пѣхотами. Хмелницкій, узявши вѣдомость о наступленію войскъ коронныхъ, не ожидаючи приходу ихъ, але переправившися зъ войсками татарскими немалыми, напротивъ пойшолъ войскъ коронныхъ и, испоткавшися въ поляхъ у урочища Жолтой Воды, тамъ осадилъ каштелянича Стефана Потоцкого и комисара козацкого зъ войсками ихъ. А войска, которые ишли Днѣпромъ водою чолнами, минувши городы, не доходя пороговъ, старшину, зостаючую при нихъ, и пѣхоту нѣмецкую, въ чолнахъ будучую, выкололи и покидали въ Днѣпръ и послали своихъ посланцо́въ до Хмелницкого. По которыхъ прислалъ Хмелницкій зъ Ордою, и Орда, на свои кони оныхъ побравши, привезла на Жовтые Воды, где посполу того войска коронного достали. Войска зась козацкіе, зостаючіе при тихъ войскахъ коронныхъ, видячи, же южъ и тое войско, которое водою ишло, зостаетъ при Хмельницкомъ и Ордѣ, и тіе усѣ съ войска коронного пристали до Хмелницкого и до Орды и на то жъ войско начали бити, где презъ килка дній безъ престанку тая война трива́ла, и войско, осаженное будучи въ степахъ, не могучи вытривати, рушило таборомъ оттоля ку Княжимъ байракамъ оборонною рукою, уступаючи назадъ къ городамъ. Але въ томъ отходѣ не пощастилося имъ, бо, не допустивши оныхъ до тихъ Княжихъ байраковъ, почала Орда съ козаками таборъ ихъ розривати, а въ тіе Княжіе байра́ки запровадивши войско козацкое пѣхоту, покопали ровы, до которыхъ пришовши та́буръ войска полского, змѣшалися и тамъ усе тое войско разбито, въ неволю по́брано татарскую и каштелянича Стефана Потоцкого посполу съ комисаромъ взято, который въ молодыхъ лѣтехъ на Запорожжѣ животъ свой окончилъ, бо Хмельницкій оного, не даючи Ордѣ, на Запорожже до Сѣчи отослалъ, и тамъ отъ ранъ померъ. А иншіе панята въ неволю пошли татарскую. Гетманове зась коронные и полній съ потугами своими на Чигиринъ ишли въ тропы за тимъ войскомъ, хотячи оныхъ посилкова́ти; але, по розгромленію войска полского у Княжихъ байра́ковъ, нѣкоторые, съ того погро́му поутѣка́вши, дали знати, же юже нѣкого посилковати, бо войско до остатку знесено, отвернули Гетманове Миколай Потоцкій, каштелянъ краковскій, коронный, и Калиновскій, гетманъ по́лній, зъ войсками назадъ къ городамъ, не идучи на Чигиринъ, але просто шляхомъ на поворотмя къ Корсуновѣ мѣсту ишли. За которыми Хмелницкій зъ Ордами немалыми ишолъ, наступаючи на нихъ. Где Гетманове, переправивши рѣку Рось у Корсуню и насдпусто́шивши мѣ́ста, поминовали Корсунь. Которыхъ заразъ настигнувши Хмелницкій за Корсуномъ, учинилъ потре́бу; где Гетманове оборонною рукою уступовали, беручися въ поля́. А припало онымъ ити промежу лѣсами въ милѣ отъ Корсуна, где Хмелницкій казавъ запровадити пѣхоту козаковъ корсунскихъ въ тіе лѣски; которые шляхъ перекопали и тамъ позасѣдали, не допущаючи переходу та́буровѣ лядскому. А Хмелницкій, съ тылу и около зъ войсками и Ордами наступивши, оное войско розгромилъ зъ допущенія Божеского. Где Гетмановъ обоихъ, великого коронного и по́лного, въ неволю взято и все войско выгубленно, же мало хто зъ того погрому увойшолъ. Где Орда неошацо́ванную здо́бычъ узяла, такъ въ ко́няхъ и ришту́нкахъ, яко найболше въ неволникахъ знатныхъ пановъ и панятъ и посполи́того войска. А козаки знову збогатилися зъ обозу полского такъ великихъ пановъ, же сребро малою цѣною продавали. Которая-то потреба, албо война, подъ Корсуномъ была на томъ тижню по святой Троицѣ. Была тая поголоска на всей Украи́нѣ, албо хвалка, отъ шляхты, же по знесенію тоей своеволѣ съ Хмелницкимъ, мѣди пано́ве Украи́ну плюндрова́ти и болшую часть оса́жовати людми Нѣмецкими и Полскими. Также и у вѣри руской помѣшка великая была отъ унѣятъ и ксендзіовъ, бо юже нетилко Унѣя у Литвѣ, на Волы́нѣ, але и на Украи́нѣ, почала го́ру брати. Въ Чернѣговѣ архимандритове одинъ по другомъ зоставали; по иншихъ городахъ церкви православные запеча́товали. До чого помощниками онымъ шляхта, уря́дъ и ксіонзы были, бо уже на Украи́нѣ, що городъ, то костелъ былъ. А въ Кіевѣ тежъ утискъ немалый церквамъ Божіимъ старожитнимъ чинили, такъ воевода Кіевскій Тишке́вичъ, на тотъ часъ будучій, яко тежъ Езуиты, Домѣнѣканы, Бернадыны и иные законы наѣздами правами митрополиту утиску́ючу и науки школъ забороняючи, згола староруску православную христіянскую вѣру собѣ прекладаючи нерозную отъ поганъ, бо лѣ́пшое пошанова́ння абы жидищевѣ спроскому было, анѣже найлѣпшому христіяни́новѣ Руси́новѣ. А найго́ршое насмѣви́ско и ути́ски терпѣлъ народъ Рускій (отъ тыхъ?) которыи зъ руской вѣры приняли римскую вѣру. И такъ народъ посполи́тый на Украи́нѣ, послышавши о знесе́нню войскъ коронныхъ и гетма́новъ, за́разъ почали́ ся ку́пити въ полки, не толко тіе, которые козаками бывали, але́ кто и нѣгды козацства не зналъ. Що видячи пано́ве держа́вцѣ украи́нскіе, нетолко пано́ве старосто́ве, зостаю́чіе по городахъ, але́ и самъ князь Вишневецкій, который усе Заднѣпря мѣлъ въ своемъ подда́нствѣ, имѣючи при себѣ килкана́дцять тысячъ люду военного грошово́го, опро́чъ драгунѣей и выбра́нцовъ, которыхъ съ подданныхъ своихъ начинилъ былъ по всѣхъ городахъ неизлѣчо́ную рѣчь, му́сѣлъ утѣка́ти и уступова́ти зъ Украи́ны зъ городовъ своихъ зъ княгинею и зъ сыномъ своимъ Михайломъ, который напотомъ королемъ полскимъ зосталъ былъ. Отъ боку зась Хмелницкаго, гетмана войска Запорожского (который южъ по знесеню войскъ коронныхъ ца́ле гетманство принявши за упрошеніемъ усёго войска козацкого, бо до того часу гетманомъ не звался, ажъ покуля́ обоихъ гетмановъ коронныхъ знаки войсковые, то есть булавы и бунчуки, у свои руки узялъ, все войско оного гетманомъ настановило и на тотъ урядъ упросило), заразъ отъ року оного козацство по розныхъ городахъ разійшо́вшися, полко́вникове сотниковъ собѣ понастановлявши и гдеко́лвекъ знайшлася шляхта, слуги замковые, жиды и уряды мѣскіе, усе забивали не щадячи́ а нѣ жонъ и дѣтей ихъ, мае́тности грабова́ли костели палили, отва́лювали, ксіонзовъ забивали, дворы зась и за́мки шляхетскіе и дворы жидовскіе пусто́шили, не зоставляючи жадного цѣлого. Рѣдкій въ той кривѣ́ на тотъ часъ рукъ своихъ не умочилъ и того грабленія тихъ добръ не чинилъ. И на тотъ часъ туга великая людямъ всякого стану значнымъ была и наруганія отъ посполитыхъ людей, а найболше отъ гултяйства, то есть отъ брова́рниковъ, ви́нниковъ, могилниковъ, бу́дниковъ, на́ймитовъ, пастуховъ, же лю́бо якій человѣкъ значный и нехотѣлъ привязоватися до того козацкого войска, тилко му́сѣлъ задля позбытя того насмѣви́ска и нестерпимыхъ бѣдъ въ побояхъ, на пояхъ и кормахъ незвычайныхъ, и тіи мусѣли у войско приставати до того козацства. Где по городахъ, по за́мкахъ шляхту доставано, гдеко́лвекъ позачиня́лись были, то есть въ Нѣжинѣ, Чернѣговѣ, Стародубовѣ, Го́млю. Все тое подостававши, вы́стинали, бо пе́ршей устрашившися шляхта, жидовъ повыдавали зъ мае́тностями, а напотомъ и самихъ подоставали и вы́стинали. И многіе на тотъ часъ зъ жидовъ, боячи́ся смерти, христіанскую вѣру приняли; але́ зась знову часъ углядѣвши, до Полщи поутѣкавши, жидами позоставали, ажъ рѣдко который додержалъ вѣры христіянской. И такъ на Украи́нѣ жа́дного жи́да не зостало, а жо́ны шляхетскіе зостали жо́нами козацкими. Также и на потомтой сторонѣ Днѣпра, ажъ по самій Днѣстръ, тое жъ ся стало спустоше́ння за́мкомъ, костеломъ и дворомъ шляхе́тскимъ, жидовскимъ урядомъ мѣ́скимъ и шляхтѣ, ксіонзо́мъ. Усюда тое вы́трачено, а найболше жидовъ пропало въ Немеровѣ и въ Тулчинѣ незличоная личба́.
Орда зась, збогатившися ясы́ромъ зна́чнымъ того войска коронного, и гетма́новъ обоихъ взявши, зоставивши часть малую Орды, въ Крымъ повернули, отпрова́жуючи гетма́новъ Потоцкого и Калино́вского и незличо́ную рѣчь пановъ зна́чныхъ, на томъ погро́мѣ узятыхъ. А Хмелницкій, скупивши войско, тягнулъ зъ Украи́ны къ полскимъ городамъ, где притягши подъ Пилявцѣ, не доходячи Константинова Великого, тамъ спотка́лися съ войскомъ короннымъ, надъ которыми южъ гетмановали ксіонже Острожскій Домѣнѣкъ и панъ Сеню́та спра́вцами тихъ войскъ были, которыхъ незличо́ная лѣчба́ была. Такъ тежъ и козацкого войска при гетману Хмелницкому болей сто тысячъ было, которыхъ войско коронное барзо спирало, же троха́ не въ обложе́ню зоставали козаки. Въ чомъ ничо́го не во́нпилъ Хмелницкій, бо послалъ по Орду. И такъ, скоро Орда притягнула великою поту́гою, за́разъ того часу войско коронное собою стривожили, и такъ Орда съ козаками тое войско розгромили, же мусѣли утѣкати въ Константинову Великому, оставивши тяжа́ры военные, тилко зъ скарбными возами; але постарому и тое въ руки козакамъ и Татарамъ досталося, бо, наганяючи шляхомъ, оныхъ рубали, а которые и до Константинова прійшли, тамъ мостъ подъ самимъ мѣстомъ обламали и такъ переправу утративши, му́сѣли тамъ погибати; а и хто и въ Константиновъ увойшолъ, и тіе не одержалися въ Константиновѣ, але усе розно у Полщу пойшло розгромленное войско, а многіе зъ пановъ и шляхты въ неволю пойшли, а инныхъ пости́нано много, бо Орда не брала въ полону, задля того жебы́ не обтяжа́тися, але усе́ стина́ли. Итакъ Хмелницкій зъ войсками своими и Татарми, или съ ордами великими, просто къ Лвову потягли, пустошили усѣ́ городы и подъ Лвовъ подступивши, пустошилъ, тилко самый городъ Лвовъ окупъ за себе далъ Ордѣ и Хмелницкому. Итакъ оттоля Хмелницкій зо всѣми поту́гами потягнулъ подъ Замо́стя, а тамъ стоячи, Орда съ козаками по самую Вислу пусто́шили; также на Волыни городы значные повыймали: Острогъ великій, Засла́вя, Лу́цко, Владимеръ, Ко́бринъ, ажъ по Бре́стя Литовское: и хто можетъ зрахова́ти такъ неошацо́ванную шко́ду въ людехъ, що Орды позабѣра́ли, а мае́тности козаки позабѣрали? бо въ тотъ часъ не было милосердія межи народомъ людскимъ. Нетилько жидовъ губили и шляхту, але и посполитымъ людемъ, въ тихъ краяхъ живучимъ, тая жъ бѣда была. Многіе въ неволю татарскую пойшли, а найба́рзѣй ремесники молодые, которые головы себѣ голили пополску, чуприну пускаючи на верхъ головы. Але пре́дся Русь христіяне въ тихъ повѣтахъ въ городахъ позоставали и, ежели якого Поляка межи собою закрыли, то тотъ живъ. Косте́лѣ зась рымскіе пусто́шили, склепы съ трупами откопували, мертвыхъ тѣла зъ гробовъ выкидали и обдирали и въ томъ одѣянію ходили. Где тое спустоше́нна того лѣта трива́ло, ажъ почавши отъ Петрова поста до Филипова посту, тамъ подъ Замо́стямъ зоставалъ Хмелницкій, бо Господь Богъ за грѣхи навидѣлъ землю такою тяжкою войною и отнялъ у оной господаря, то есть короля щасли́вого Владислава, который на початку тоей нещасной войны померъ, выѣхавши зъ Ви́лня у Меречу. И тамъ не могли пано́ве сенаторове по тому запобѣгти зго́дою, але що порвалися войною, на себѣ понесли. Ажъ видячи такъ великій упадокъ своей шляхты, пановъ значныхъ и войска подданныхъ утраты, въ тотъ часъ почали старатися о королю себѣ и обобрали на королевство полское Яна Кизимѣра, рожо́ного брата зе́йшлого короля Владислава. Где зоставши королемъ, обослалъ гетма́на Хмелницкого писмомъ, напоминаючи, жебы панства не пусто́шилъ. Що гетма́нъ Хмелницкій, на писмо королевское, вернулся на зиму на Украи́ну до Чигирина и тамъ жону собѣ понялъ куму Чаплинскую, маючую мужа живого; а Орды въ Крымъ пойшли зъ добычу.
Того жъ року, по розказанню гетма́на Хмелницкого, полкъ Нѣжинскій ходилъ доставати Кодака́ и, идучи по Днѣпру, чинили великіе кры́вды людемъ. Где люде, розумѣючи оныхъ за войско литовское и якобы то они идутъ на оборону Кодака́, а не доставати, и несподѣванне напавши, нѣкоторые сотнѣ погромили въ Ра́шевцѣ за Комышнымъ. Але зась ску́пившись тотъ полкъ у Максимовцѣ надъ Днѣпромъ, тое войско розбили, же мало который зъ ихъ увойшолъ, и переправивши Днѣпръ, потягнули подъ Кодакъ, который держачи въ осаду, перезъ килка недѣль онымъ докучали, ажъ му́сѣлися здати. Итакъ усѣхъ жолнѣровъ съ Кодаку́ спровадили въ цѣлости до Чигирина, и тамъ Чигиринцѣ оныхъ пожаловали, а коменданта узяли за сторогу, которого напотомъ Хмелницкій въ Полщу отпустивъ.
Того жъ року саранча барзо великая на усей Украи́не была и ба́рзо шко́ды великіе починила, збо́же позъѣдала и травы, же не было где сѣна косыти; а зѣма барзо великая была и не было чимъ ста́тку кормити. Тая саранча зазѣмовала на Украи́нѣ, съ которой знову икры́ на весну другая уродилася, итакъ великую дорожне́ту учинила.
О Рождествѣ Христовомъ присылаетъ король его милость пословъ своихъ великихъ, то есть князя Четвертинского и пана воеводу кіевского Адама Киселя́ съ и́ншими зъ пановъ благочестивыхъ, въ поселство до гетма́на Хмелницкого и усего войска Запорожского, задля которыхъ приходу зложилъ раду гетманъ Хмельницкій въ Переясловлю и тамъ по Рождествѣ Христовомъ приѣхалъ со всѣми полковниками и сотниками. И тамъ въ Переясловлю въ той радѣ отдавали пано́ве посло́ве королевскіе при поселствѣ привилей на волности и булаву, бунчукъ, короговъ, бубны, знаки войсковые отъ короля его милости, хотячи упокоити тую войну. Тамъ же и послове отъ короля венгерского на той же радѣ были: такъ заразъ по усѣхъ земляхъ слава козацкая и Хмелницкого пойшла, же монархи разные отзывалися съ приязню и подарки присылали, бо послове его царского величества зъ Москвы, отъ господарей волоскихъ, мултянского зъ великими подарками почали приходити, що до болшаго заятреня и пыхи гетмана Хмелницкого побужали, и за для того слушной згоды зъ монархою полскимъ, якъ съ паномъ своимъ не чинилъ, по принявши пословъ, великихъ короля его милости... [1] учинити и тоей войны понехати, тилко жебы при стародавнихъ волностяхъ своихъ козацкихъ зоставали, але тутъ заразъ высылаетъ своихъ пословъ въ Крымъ, вытягаючи самого хана со всѣми ордами въ нашу землю. Въ чемъ ханъ радъ и учинилъ на оного жада́ння со всѣми ордами Крымскими, Бѣлгородскими, Нагайскими, Черкаскими незличо́ными силами вытягнулъ на веснѣ до Хмелницкого на спустоше́ння христіянства.