[40]
МАНДОЛИНА.
Свѣтлый голосъ мандолины сладкой лаской прозвучалъ.
Точно кто-то поцѣлуй мой съ поцѣлуемъ обвѣнчалъ.
Точно кто-то, властнымъ словомъ, вызвавъ къ жизни брызги струй,
Далъ имъ литься, далъ имъ слиться въ долгій влажный поцѣлуй.
[41]
5 О, Неаполь! Волны Моря! Афродиты колыбель!
Легкій звонъ ростетъ, лелѣя. Вѣетъ млѣющій Апрѣль.
Бѣлый снѣгъ въ горахъ растаялъ, блескомъ влажности плыветъ.
Капля съ каплей тѣсно слиты, ключъ звенитъ, и ключъ зоветъ.
Возвеличились, запѣли, закипѣли ручейки,
10 И въ руслѣ, какъ въ колыбели, стало тѣсно для рѣки.
И рѣка, въ своемъ стремленьи, впала въ Море, въ блескъ и гулъ,
Въ пѣнной зыби, въ смутномъ пѣньи, призракъ ласковый мелькнулъ.
Губы—нѣжный цвѣтъ коралла, очеркъ блѣднаго лица,
Струи, струи, поцѣлуи, струи, струи, безъ конца.
15 Сладкій голосъ мандолины, Итальянскій свѣтлый сонъ,
Нѣжный съ нѣжнымъ, близокъ мысли, юный съ юнымъ, въ Жизнь влюбленъ.
К. Д. Бальмонтъ. Полное собраніе стиховъ. Томъ пятый. Изданіе второе — М.: Изд. Скорпіонъ, 1911