Быть или не быть? Вотъ въ чемъ вопросъ.
Что доблестнѣй душѣ: сносить удары
И стрѣлы оскорбительной судьбы,
Или, возставъ противу моря бѣдствій,
Въ борьбѣ покончить съ ними? Умереть —
Уснуть, не болѣе, — и знать, что въ снѣ
Всѣмъ мукамъ сердца, тысячамъ страданій,
Съ природой жизни нашей неразлучныхъ,
Конецъ найдемъ мы, --кто-бъ не пожелалъ
Отъ всей души такого окончанья!
Но умереть — уснуть; уснуть! Быть можетъ,
И грезить… вотъ и камень преткновенья!
Какія грезы въ этомъ смертномъ снѣ
Насъ посѣтятъ, когда стряхнемъ съ себя
Всю смуту этой жизни на землѣ? —
Вотъ что впередъ стремиться намъ мѣшаетъ,
Вотъ отъ чего страданья нашей жизни
Такъ долго длятся! Кто бы перенесъ
Ругательства и бичеванья эти,
Какими современность насъ даритъ;
Кто-бъ перенесъ всю ложь деспотовъ наглыхъ,
Обидное презрѣнье гордеца,
Страданія отверженной любви,
Безсиліе закона и нахальство
Безстыдное служителей его,
Пинки ногой, которыми ничтожность
Достойнаго съ презрѣньеиъ награждаетъ, —
Когда избавить можетъ насъ
Одинъ ударъ кинжала?
Кто бъ сталъ влачить такое бремя жизни,
Кто бъ гнуться сталъ подъ тяжестью такой,
И вынесъ все, когда бъ не страхъ,
Что будетъ тамъ, какъ пронесется жизнь,
Въ безвѣстной сторонѣ, откуда нѣтъ
Для путниковъ уже возврата?
Трепещетъ воля, принуждаетъ насъ
Терпѣть все зло, но не спѣшить туда,
Гдѣ все безвѣстно! Страхъ въ насъ губитъ бодрость,
И яркій цвѣтъ могучаго рѣшенья
Блѣднѣетъ предъ напоромъ тусклой мысли,
И сила замысла великаго,
Вперивши взоры вдаль, идетъ назадъ,
Лишаясь дѣла. Ахъ, Офелія!
О, нимфа, помяни грѣхи мои
Въ твоихъ святыхъ молитвахъ!
