[204]
Небесная процессія
Сверхъ осьмнадцати столѣтій
Тридцать пятый стукнулъ годъ
Съ той поры, какъ въ этомъ свѣтѣ
Христіанскій есть народъ.
На престолѣ возсѣдаетъ
Самъ Господь средь горнихъ силъ;
День великій Онъ справляетъ:
Всѣхъ святыхъ то праздникъ былъ[1].
Посадилъ съ собой Онъ Сына,
И при Немъ же Духъ Святой;
Вся небесная дружина
Собралась вокругъ толпой,
[205]
Чтобъ смотрѣть, какъ въ мигъ тотъ самый
Души избранныя шли,
Изъ чистилища и прямо
Въ рай ведомыя съ земли.
Всѣ украшены вѣнцами,
За четой чета, идутъ
Со священными вѣтвями,
Славу Господу поютъ.
На хоругвяхъ Агнецъ Божій,
Шеи съ четками у всѣхъ,
Съ чѣмъ, какъ съ вѣрною сторожей,
Ихъ боялись чортъ и грѣхъ.
Душъ не меньше милліона
Тамъ идетъ, за рядомъ рядъ.
Богъ, склонясь на ручку трона,
Грустный въ нихъ вперяетъ взглядъ.
Вотъ еще ихъ вереница,
Вождь — люблянскій Христофоръ[2].
Богъ велитъ остановиться,
Съ нимъ вступаетъ въ разговоръ:
„Словно Я для побирушекъ
Лишь однихъ, да для крестьянъ,
Для монаховъ и старушекъ
Создалъ радость горнихъ странъ!
[206]
„Тѣ да развѣ лишь калѣка
Не хотятъ потѣть въ аду,
А почище человѣка
Въ рай давно Я тщетно жду.
„Потому всегда съ любовью
На отрядъ смотрю Я твой:
По господскому сословью
Все жъ тамъ числится иной.
„Населяютъ христиане
Вѣну, Трестъ, Парижъ и Римъ,
Но такъ много, какъ Люблянѣ,
Въ рай господъ не выслать имъ.
„Церкви есть и внѣ Любляны
И священники при нихъ;
Отчего жъ такой охраны
Не довольно для другихъ?".
„Вѣкъ Тебѣ да будетъ слава!",
Отвѣчаетъ Христофоръ:
„Мыслю я: у насъ лукавый
Видитъ въ томъ себѣ отпоръ,
„Что въ театрѣ нашемъ холодъ,
Бѣдность, вонь и тьма и пыль,
Въ танцовальномъ залѣ голодъ,
Скука, чинность, плѣсень, гниль.
[207]
„Пить бурду тамъ, заѣдая
Чахлой птицей — что за прокъ?
Есть ли радость въ томъ какая —
Судъ извѣдать злыхъ сорокъ?
„А стрѣльбище — чуть не въ полѣ;
Плясъ идетъ у нищихъ здѣсь,
Здѣсь швеи царятъ на волѣ,
Отрубей съ мякиной смѣсь.
„Потому всегда люблянцы
Чаще ходятъ въ Божій храмъ,
Чѣмъ на зрѣлища, на танцы
Праздникъ праздновать чертямъ"
Бѣсъ у скважины замочной
Все подслушалъ, подсмотрѣлъ
И люблянцамъ путь порочный
Проложить тотчасъ сумѣлъ.
Тайнымъ онъ внушилъ приказомъ
Имъ казино смастерить,
Чтобъ сынковъ и дочекъ разомъ
Съ матерями — исказить.
Ради пущаго скандала
Онъ кого-то научилъ,
Чтобъ господь, какихъ попало,
Тотъ въ стрѣльбище залучилъ.
[208]
Приказалъ еще поставить
Колисеумъ хитрый бѣсъ,
Чтобъ его могли тамъ славить
Всѣ люблянцы до небесъ.
Долженъ рушить колисеумъ
Связь крещеныхъ съ Божествомъ:
Пусть тамъ трется въ колесѣ умъ!
Будетъ новый тамъ Содомъ.
Долженъ быть театръ устроенъ.
Бѣсъ, едва минуетъ годъ,
Можетъ быть за насъ покоенъ:
Весь почтитъ его народъ.
Возгордись призваньемъ лестнымъ,
О Любляна нашихъ дней!
Станешь ты гнѣздомъ извѣстнымъ
Властелину всѣхъ чертей.
Слава ждетъ тебя большая:
Лѣтъ чрезъ десять Христофоръ
Ни одной души для рая
Не найдетъ уже въ наборъ.
Индекс в Викитеке 