В разных переводах существуют на русском языке разные сочинения Шопенгауэра. Настоящее издание предпринято для того, чтобы вместо этих качественно-неоднородных и разбросанных отрывков предложить читателям все творения германского философа, переведенные одним лицом — самостоятельно или под его редакцией. Имеет ли новый перевод, кроме единства исполнения, и другие, еще более важные достоинства, — об этом несомненно выскажется сведущая критика.
В своих Senilia Шопенгауэр заранее шлет свое проклятие тому, кто, перепечатывая его произведены, сознательно изменит в них что-нибудь, — хотя бы один период, слово, слог, букву или знак препинания. Разумеется, к переводу своих сочинений на чужой язык гениальный брюзга не мог бы предъявить такого же, в данном случае неисполнимого требования. По его собственным словам, даже лучший перевод лишь в такой степени походит на оригинал, в какой транспонированная музыкальная пьеса напоминает свой образец.
И безусловной точности, буквальной передачи художественного подлинника читатель в предлагаемой работе не найдет. Здесь намеренно допущены такие недалекие отступления от немецкого текста, которые не искажают его духа и в то же время способствуют большей легкости русской речи, — по крайней мере такова была цель переводчика.
Философский язык Шопенгауэра, безукоризненно-устойчивый, не имеет однако специального характера: мы везде встречаем не столько термины, сколько живые слова. Поэтому, при их переводе казалось дозволительным осторожно и слегка разнообразить их там, где, возникала для этого стилистическая необходимость. Например, Anschauung передано воззрение, anschaulich — наглядный; но иногда эти выражения уступали место своим синонимам: интуиция, созерцание, интуитивный. Если Erkenntniszgrund вообще переводилось основание познания, то иной раз читатель увидит это же понятие в более красивой форме основы познания или даже просто основания; последнее являлось конечно только там, где оно не могло вызвать недоразумения. Причинность и (изредка) каузальность, закон причинности и причинный (каузальный) закон — вот еще примеры указанной вариации.
Кантовское Verstand на русском языке почти всегда передавали словом рассудок. Но так как Шопенгaуэp в своей теории познания отступил от Канта и именем Verstand назвал несколько более широкую способность духа, в которую своеобразно входит и чувственность (Sinnlichkeit), то, по инициативе Н. Н. Страхова, Verstand Шопенгауэра обыкновенно переводят ум. Это несомненно имеет свои преимущества; однако, в предлагаемой работе сохранено традиционное название — рассудок. Ведь оба мыслителя обозначают не вполне похожие способности одним и тем же словом, — не удобнее ли поэтому и одинаково переводить их общий термин? Читатель привык в переводах сочинений Канта отождествлять Verstand и рассудок, — зачем же при переходе к Шопенгауэру нарушать это знакомое сочетание? Сходство терминов не только не воспрепятствует понять разницу по существу, но даже лучше оттенит ее. Кроме того, в русском слове ум содержится скорее практический и житейский смысл, чем строго-научный, и означает оно не какую-нибудь определенную способность, а интеллект вообще.
Издание открывается рассуждением О четверояком корне потому, что знакомство с ним великий автор уже предполагает в читателях своего главного творения. Преддверием к Миру как воле и представлению он считает и свой Трактат о зрении и цветах; но несомненно, что тесной органической связи между этими двумя трудами не существует, и поэтому второе место в настоящем собрании занимает Мир как воля.
Сочинения Шопенгауэра пестрят цитатами на разных языках — и древних, и новых. В нашем издании они все переведены по-русски, кроме отдельных слов и небольших изречений.
В основу перевода положен текст в том виде, как его с великой любовью и усердием исправил Эдуард Гризебах в своем классическом издании, которое проникнуто глубоким уважением к памяти Шопенгауэра и благоговейной внимательностью ко всем деталям его литературного наследия (Arthur Schopenhauer’s Sämmtliche Werke in sechs Bänden, Leipzig, Philipp Reclam jun).
К последнему выпуску нашего труда будет приложен, по образцу гризебаховского, предметный указатель. Кроме того, многочисленные ссылки Шопенгауэра на разные страницы его книг в немецких изданиях будут, в особой таблице, отнесены к соответственным местам предлагаемого русского перевода. В том же выпуске появится этюд о личности и философии Шопенгауэра.
15 марта 1900 г.