Укрѣпленіе Кара-Кала является общимъ изъ значительныхъ по числу населенія пунктовъ Закаспія… Почтово-телеграфная контора, таможня и нѣсколько лавокъ наглядно указываютъ на это значеніе. Казачья сотня, резервная рота и Штабъ отдѣла пограничной стражи составляютъ его гарнизонъ. Общее впечатлѣніе этого пункта такое же какъ и всѣхъ небольшихъ городовъ въ области. Вокругъ русскаго города по теченію рѣки Сумбару тянутся аулы осѣдлыхъ туркменъ принадлежащихъ къ племени гокланъ.
Ущелье, идущее отъ Кара-Кала по направленію къ Дузлу-Тепе, въ которое мы въѣхали, тянется между горнымъ хребтомъ на разстояніи почти 35-ти верстъ и принадлежитъ къ числу самыхъ живописнѣйшихъ мѣстъ Закаспійской области. При взглядѣ на открывающіеся вдоль дороги виды чудной растительности, невольно забывается сожженная солнцемъ песчаная пустыня. Картины природы здѣсь поражаютъ своимъ разнообразіемъ, представляя собою изумительно красивые уголки. Громадныя сѣрыя скалы поднимаются на всемъ протяженіи ущелья сплошными стѣнами, то расходясь далеко другъ отъ друга и образуя долины, покрытыя зарослями, то сближаясь, превращаются въ широкій мрачный корридоръ съ нависшими надъ дорогою карнизами. По дну ущелья, журча и прихотливо извиваясь, протекаютъ воды Сумбара, берущаго свое начало съ высотъ Кара-Калинскаго хребта и впадающаго въ Атрекъ около Чата. Мѣстами, заросли казались цѣлымъ непроницаемымъ лѣсомъ. Подъ склонами горнаго ущелья вездѣ чувствовалось присутствіе влаги, являющейся большой противоположностью горячимъ раскаленнымъ степямъ. Громадные карагачи, чинары и гранатовыя деревья привольно разростались по берегу рѣки, покрывая собою всѣ склоны ущелья. Переплетаясь съ различными кустарниками, они въ нѣкоторыхъ мѣстахъ представляли собою заросли, куда не въ состояніи заглянуть даже прямые лучи южнаго яркаго солнца. Кое-гдѣ, пустивъ свои корни въ расщелины скалъ, на страшной высотѣ, виднѣлись кусты инжира, питающагося незначительнымъ количествомъ влаги сохраняемой землею, наполняющей эти расщелины. Порою передъ нами растилались небольшія долины, среди которыхъ виднѣлись двѣ-три кибитки туркменъ, расположенныхъ около участковъ, засѣянныхъ джугарою, арбузами и пшеницею. Иногда, гдѣ-то высоко надъ нашими головами, слышалось журчаніе воды, просачивающейся сквозь каменные массивы горнаго кряжа. Словно брилліанты искрились на солнцѣ капли падающей воды, выступая будто слезы на каменной поверхности. Въ этихъ мѣстахъ на всѣхъ карнизахъ виднѣлась изумруднаго цвѣта свѣжая зеленая трава, имѣя видъ шелковистаго бархатнаго ковра, задрапировавшаго красивыми складками сѣрыя скалы. Темные тоны различныхъ видовъ мха покрывали огромные обломки скалъ, разбросанныхъ по ущелью. Колоссальный геологическій переворотъ, образовавшій эту грандіозную трещину, нагромоздилъ въ нѣкоторыхъ мѣстахъ цѣлыя горы камней. Кое-гдѣ на поверхности скалистыхъ стѣнъ виднѣлись отверстія пещеръ, закрытыхъ нависшими карнизами. Стаи летучихъ мышей, испуганныя стукомъ копытъ нашихъ лошадей, гулко разносившагося по ущелью, поднимались и начинали носится въ воздухѣ, издавая пронзительный визгъ…
— Когда-то, видимо, эти пещеры служили мѣстомъ жительства для людей, — заговорилъ штабъ-ротмистръ №… меня очень интересовали онѣ и поэтому я какъ-то разъ вздумалъ изслѣдовать двѣ пещеры, про которыя у мѣстнаго населенія ходятъ разсказы, что въ нихъ когда-то жила шайка разбойниковъ, которые грабили всѣхъ въ окрестностяхъ и, по завоеваніи края русскими, были принуждены уйти въ Персію, скрывъ награбленныя богатства въ этихъ пещерахъ. Запаслись мы достаточнымъ количествомъ веревокъ и я, устроивъ нѣкоторое подобіе люльки, употребляемое штукатурами при работахъ началъ спускаться сверху. Входъ въ пещеру, какъ вы сами видите, находится отъ поверхности земли саженяхъ въ 30, причемъ, какъ можно предполагать, когда-то карнизъ, начинавшійся сверху, зигзагами спускался къ этой пещерѣ и такимъ образомъ служилъ дорогою къ ней. Впослѣдствіи, вѣроятно, горная порода вывѣтрилась и карнизъ, обрушился, образовалъ гладкую стѣну, которую мы теперь видимъ. Ощущеніе было не изъ пріятныхъ и невольно чувствовалось головокруженіе при взглядѣ внизъ, вися надъ 200 саженной бездной. Передъ пещерой сохранилась небольшая площадка, выйдя на которую, я направился въ самую пещеру, взявъ съ собою на всякій случай запасъ свѣчей и веревку. Внутри пещера довольно значительныхъ размѣровъ, сажень 10 длины и сажени 4 ширины, при высотѣ отъ 1 до 3 и 4 сажень. Съ одной стороны на стѣнѣ виденъ налетъ черной копоти, повидимому, давняго происхожденія. Въ углу вырубленъ очагъ. Далѣе эта пещера соединялась съ другою, корридоромъ въ нѣсколько сажень длины; слѣдующая пещера была несравненно большихъ размѣровъ и слабый свѣтъ свѣчей не давалъ возможности опредѣлить ея размѣры. Единственно, что чувствовалось это страшная тяга воздуха, указывавшая на соединеніе ея или съ другими пещерами, или же съ поверхностью земли. Нашелъ я нѣсколько обломковъ грубо обдѣланныхъ каменныхъ предметовъ, имѣвшихъ нѣкоторое отдаленное сходство съ плоскими чашками. Грунтъ въ пещерахъ каменистый, хотя въ нѣкоторыхъ мѣстахъ видны кучи глины. Дальше, по коридорамъ, я свои изслѣдованія не рискнулъ продолжать, въ виду того что свѣчи тухли отъ тяги воздуха, да и, кромѣ того, чувствовалось какое-то невольное угнетенное состояніе.
Ущелье между тѣмъ все расширялось и передъ нами вдали уже виднѣлся аулъ Дузлу-Тепе, расположенный среди значительной долины, покрытой зеленью различныхъ посѣвовъ.
— Здѣсь очень хорошая почва для земледѣлія,—заговорилъ штабъ-ротмистръ,—сѣютъ всего много, а въ особенности много бахчей. Все мѣстное населеніе почти цѣлое лѣто питается исключительно лепешками изъ пшеничной муки (чуреки), да арбузами или дынями, поэтому ихъ засѣваютъ въ большомъ количествѣ. Ну, джугару, просо, рисъ тоже сѣютъ и все это родится недурно, за исключеніемъ пшеницы, которая и мелка, и имѣетъ много примѣси ржи. Кромѣ обычнаго здѣсь поливнаго хозяйства, уже въ этихъ мѣстахъ существуютъ, такъ называемые, богарные посѣвы.
„Вотъ странное названіе!.. — заинтересовался одинъ изъ нашихъ спутниковъ.
— Богарные посѣвы?!..
— Да это въ сущности посѣвъ безъ поливки…
Для такого посѣва обыкновенно выбираютъ мѣста на высотахъ горъ, не ниже 3,000 футовъ надъ уровнемъ океана. Тамъ, во-первыхъ, иногда выпадаютъ дожди, а во-вторыхъ, посѣвы не сжигаются солнцемъ. Вообще-же, какъ говорятъ знатоки, удачны посѣвы не ниже полосы горныхъ тумановъ. Урожаи бываютъ вообще хорошіе. Внизу по теченію рѣки, какъ видите, идутъ заросли камышей и здѣсь для охотника, что называется, земля обѣтованная,—дичи масса, въ особенности кабановъ, которые подходятъ ночью къ самому посту. Здѣсь у людей чуть не круглый годъ всегда есть запасы свинины. Бьютъ они ихъ чуть не каждый день. Мясо вкусное, хотя скоро пріѣдается“.
— Постъ, расположенный въ бывшей казачьей казармѣ, несетъ свою трудную службу изо дня въ день, разнообразя ее лишь охотами на кабановъ, да на дикихъ козъ, которыхъ водится здѣсь также порядочно. Жизненныя же условія для людей въ этомъ раіонѣ очень недурны, да и станція отъ Кара-Кала всего 90 верстъ.
Дальше въ Кайне-Касыру мы ѣхали все время по теченію того-же Сумбара, который питаетъ своими водами цѣлый рядъ туркменскихъ ауловъ, занимающихся хлѣбопашествомъ… Горные склоны начались болѣе пологіе, мало-по-малу утративъ характеръ типичнаго горнаго ущелья. Растительность по склонамъ горъ также исчезла; вмѣсто нея небольшая трава покрывала землю. Порою передъ нами вырисовывались туркменскія кладбища, устраиваемыя ими преимущественно по склонамъ горъ. Нѣсколько деревянныхъ шестовъ, увѣшанныхъ рваными цвѣтными тряпками, замѣняли собою памятники умершимъ, особенно прославившимся во время своей земной жизни. Обыкновенно же хоронятъ и лишь набрасываютъ груду камней надъ могилой, чтобы шакалы не вытащили тѣла. Просто живутъ и просто умираютъ здѣсь люди; черезъ десятка два-три лѣтъ не остается даже признака могилы… Былъ человѣкъ, и нѣтъ его—и только.
На высотѣ небольшой скалы виднѣются развалины какой-то крѣпостцы, когда-то гордо возвышавшейся надъ окрестностями, а въ настоящее время своими полуразрушенными башнями и осыпавшимися стѣнами производящая особенное унылое впечатлѣніе, какъ бы служа нагляднымъ доказательствомъ, что ничто не вѣчно на землѣ и что все, созданное руками людей, съ теченіемъ времени подвергается обязательному и неизбѣжному разрушенію.
По лѣвому горному склону, громко журча несутся по арыку воды какой-то незначительной рѣки, отведенныя гдѣ-то далеко вверхъ по теченію. Отъ этой водяной магистрали проведена цѣлая сѣть маленькихъ арыковъ, питающихъ своею водою поля, лежащія по лощинѣ.
Пограничный постъ Кайне-Касыръ, расположенный при въѣздѣ въ аулъ того же имени, представляетъ ту отличительную особенность относительно остальныхъ постовъ, что, кромѣ казармы нижнихъ чиновъ и дома офицера, здѣсь же устроено для надобностей пограничной стражи лазаретное отдѣленіе, при которомъ живетъ младшій бригадный врачъ, а также имѣется полный штатъ фельдшеровъ и лазаретныхъ служителей.
Кайне-Касырское лазаретное отдѣленіе Закаспійской бригады устроено въ 1900 году и помѣщается въ спеціально выстроенномъ для него зданіи, рядомъ съ которымъ построенъ особый домъ для врача. Отдѣленіе приспособлено на 15 больничныхъ мѣстъ для нижнихъ чиновъ и 2 для офицеровъ, но величина зданія вполнѣ свободно допускаетъ и увеличеніе количества мѣстъ въ случаѣ необходимости. Общій наружный видъ зданія съ перваго же взгляда указываетъ на его назначеніе. Громадный домъ съ большими окнами, построенный у подошвы горнаго склона, представляетъ рѣзкій контрастъ съ безпорядочно разбросанными по долинѣ низкими глинобитными саклями туркменъ. Внутри зданія широкій свѣтлый корридоръ, спеціально устроенный для прогулки больныхъ, ведетъ въ палаты, которыя расположены по обѣимъ его сторонамъ. Полы, двери, окна все блеститъ, указывая на тотъ замѣчательный порядокъ, который установленъ въ лазаретѣ. Нѣсколько больныхъ въ синихъ холщовыхъ халатахъ стоятъ около своихъ коекъ, внимательно прислушиваясь къ словамъ врача, дѣлающаго подробный докладъ о каждомъ генералу, интересующемуся малѣйшею мелочью солдатскаго обихода, а потому и относящемуся особенно внимательно къ больнымъ.
„Больше всего маляриковъ, ваше превосходительство, а затѣмъ съ различными механическими поврежденіями,“—слышится намъ спокойный голосъ врача, въ то время, какъ мы осматриваемъ одну палату за другою и останавливаемся въ операціонной комнатѣ…
— А обращаются къ вамъ туркмены за медицинскою помощью? задаетъ вопросъ генералъ, быстро окидывая все замѣчающимъ взглядомъ обстановку операціонной.
— Постоянно обращаются и вообще съ большою вѣрою относятся къ русскому леченію. Не только я, но и всѣ мои фельдшера постоянно осаждаются больными, среди которыхъ въ особенности много встрѣчается больныхъ различными глазными болѣзнями… Яркій свѣтъ солнца, жара, вызывающая обильную испарину и ѣдкая пыль являются причинами очень многихъ болѣзней; къ этому нужно добавить и то обстоятельство, что за медицинскою помощью туркмены ко мнѣ въ лазаретъ приходятъ съ самыми застарѣлыми формами болѣзни, сплошь и рядомъ попробовавъ получить облегченіе примѣненіемъ цѣлаго ряда туземныхъ средствъ“…
— Жаль, что на такіе пункты у насъ недостаточно обращается вниманія, конечно, благодаря отсутствію денежныхъ средствъ, а правду сказать, учрежденіе глазныхъ амбулаторій въ нѣкоторыхъ пунктахъ Закаспійской области было бы благодѣяніемъ для туземнаго населенія… Иногда просто въ ужасъ приходишь, когда видишь больнаго, уже побывавшаго въ рукахъ туземныхъ знахарей и попробовавшаго ихъ леченіе. Вѣдь у нихъ засыпать глаза купоросомъ или чѣмъ нибудь вродѣ этого — дѣло обыкновенное. Ихъ знахари набираютъ различные травы, корни, минералы и употребляютъ ихъ, за исключеніемъ нѣкоторыхъ, дѣйствіе которыхъ имъ хорошо извѣстно, безъ всякой системы. Что подъ руку попалось то и отпустятъ больному.
Одно нужно сказать; различные виды накожныхъ болѣзней и порѣзы они лечатъ изумительно. По отношенію первыхъ ими употребляется какой-то минеральный порошокъ, имѣющій большую долю сѣры въ своемъ составѣ. Порошокъ этотъ смѣшивается съ масломъ и растирается въ ступкѣ до густоты клейстера и тогда имъ намазываются пораженныя мѣста… Парши, чесотки такимъ образомъ излечиваются въ какую-нибудь недѣлю. По отношенію же порѣзовъ и другихъ механическихъ поврежденій единственнымъ лекарствомъ служитъ корень какого-то растенія… Да вотъ, кстати, я его вамъ могу показать, и у меня есть нѣсколько корней, — одинъ знакомый туркменъ принесъ“…
— И докторъ быстро направился въ другую сторону къ одному изъ шкафовъ, откуда вынулъ довольно большой корень красно-синеватаго цвѣта, толщиною до полу вершка.
„Я самъ пробовалъ имъ лечить и дѣйствительно получаются блестящіе результаты… Заживленіе всякихъ ранъ происходитъ при его употребленіи замечтательно быстро, и, кромѣ того, нужно сказать, что онъ имѣетъ антисептическое свойство“…
Проведя цѣлый день въ Кайне-Касырѣ, частью въ квартирѣ доктора, а частью у мѣстнаго командира отряда, мы рано на зарѣ тронулись дальше, по направленію къ горѣ Арвазу, выдѣлявшейся среди горнаго хребта и давно показавшейся на краю горизонта. До поста Дайне, находящагося около аула того же имени, мы проѣхали разстояніе въ нѣсколько верстъ совершенно незамѣтно. Мѣста здѣсь имѣли совершенно одинаковый характеръ широкой долины, засѣянной различными видами зерноваго хлѣба, кунжута и риса. Развалины персидской крѣпости Кайне-Касыра быстро изчезли изъ нашихъ глазъ. Кони наши шли крупною рысью, дробно выбивая подковами по твердому грунту наѣзжанной дороги.
— Не правда-ли, какъ странны здѣшнія мѣста по всему Закаспію — каждая даже маленькая долина, гдѣ есть вода, отличается хорошей растительностью а подниметесь изъ нея вверхъ на плоскогорье, такъ снова все совершенно мертво,—сказалъ одинъ изъ нашихъ спутниковъ, указывая на поднимавшіеся по сторонамъ голые, пустынные холмы. При этомъ вода распредѣляется крайне неравномѣрно. Пойдутъ дожди и начинаются наводненія. Прошелъ этотъ періодъ и снова все высыхаетъ.
— Вдали, между тѣмъ, виднѣлись уже горные хребты, покрытые темными пятнами зелени — это арчевые лѣса, покрывающіе вершины горъ. Арча или горный кипарисъ принадлежитъ къ породѣ хвойныхъ деревьевъ. Заросли его встрѣчаются почти по всей Закаспійской области, но особенно ихъ много въ этой части Копетъ-Дага. Вышиною не болѣе 3-хъ сажень, дерево это достигаетъ до одного аршина толщины у корня и въ то же время очень быстро утончается въ верхушкѣ. При большой твердости, оно очень узловато. Вслѣдствіе недостатка древесныхъ породъ его употребляютъ на постройку, но чистой отдѣлкѣ оно не поддается. Туземное населеніе, кромѣ употребленія арчи для своихъ надобностей, занимается также выжиганіемъ изъ него углей и добываніемъ смолистаго вещества, вродѣ дегтя.
Отдохнувъ на посту Дайне и перемѣнивъ лошадей, мы длинною вереницею вытянулись по горной тропѣ, начавъ подниматься по склону горы, лежащей передъ Арвазомъ. Медленно, шагъ за шагомъ, двигались привычные кони въ гору.
Подъемъ становился все круче и круче. Съ лѣвой стороны передъ нашими глазами виднѣлось ущелье, по краю котораго, прихотливо извиваясь, пролегала конная тропа, по которой мы ѣхали. Часа черезъ два съ половиной начался спускъ съ первой горы, а затѣмъ и подъемъ на гору Арвазъ, темной шапкой виднѣвшуюся передъ нашими глазами. Заря между тѣмъ уже догорѣла и за нею непосредственно, какъ бы разомъ, упала на землю темнота. Яркія блестящія звѣзды выдѣлялись на темномъ фонѣ неба, которое казалось огромнымъ куполомъ, высоко поднимавшимся надъ нами. Мѣстами подъемъ былъ такъ крутъ, что приходилось слѣзать съ лошадей и двигаться впередъ, держась за сѣдельное стремя или за хвостъ своего коня. Сбоку темнѣла какая-то темная страшная бездна, по самому краю которой увѣреннымъ шагомъ подвигались наши кони, лишь порою на минуту останавливаясь, чтобы перевести дыханіе. Мы были уже на высотѣ 7,000 футовъ. Невольно каждый чувствовалъ какое-то угнетенное состояніе при взглядѣ на темную полосу, которой обозначалось ущелье. Гдѣ-то далеко внизу виднѣлся неясный, свѣтящійся темною точкою огонекъ разложеннаго пастухами-туркменами костра.
— Не правда-ли, чувствуешь себя какъ-то непріятно надъ этою бездною, въ особенности не на своихъ, а на чужихъ ногахъ? обратился ко мнѣ притихнувшій на время докторъ?
— Это вы вѣрно говорите, послышался въ отвѣтъ откуда-то изъ темноты спокойно увѣренный голосъ мѣстнаго командира отряда, ротмистра №…
— Все, конечно, зависитъ отъ привычки… Проѣдете нѣсколько разъ и даже перестанете видѣть эти пропасти, — онѣ уже тогда не кажутся такими глубокими… Когда ѣздить въ недѣлю раза два по этому подъему на Арвазъ, такъ и гора не кажется высокою. Дорога тогда какъ будто дѣлается короче. Кто не привыкъ къ такимъ путешествіямъ, тотъ, конечно, чувствуетъ себя неважно. Но, правду, сказать, опасности особенной вѣдь нѣтъ. Здѣсь непріятно ѣздить послѣ дождей, тогда, дѣйствительно даже страшновато; поскользнется конь и тогда пиши пропало; костей не соберешь, потому что скользко, да и земля можетъ каждую минуту осыпаться. На-дняхъ верблюдъ тутъ одинъ оступился и скатился внизъ. Конечно, отъ него котлетка лишь осталась. Вѣдь схватиться не за что, то покатость, то отвѣсная стѣна въ нѣсколько десятковъ саженъ высоты. Недавно одинъ офицеръ проѣзжалъ по этой тропѣ, такъ, вѣрите ли, слѣзъ съ лошади, завязалъ себѣ глаза и его все время двое солдатъ подъ руки вели. Страшно боялся, а храбрый человѣкъ, на войнѣ былъ. Только съ этимъ страхомъ высотъ ничего не подѣлаешь; Нервы не выдерживаютъ у многихъ.
Вдали, на сосѣднемъ хребтѣ появилась какая то полоса свѣта, а черезъ часъ съ небольшимъ ѣзды мы увидѣли уже яркое пламя огня, освѣщавшее горизонтъ.
— Ишь ты, лѣсъ горитъ, должно быть туркмены подожгли нечаянно, какъ бы отвѣчая на нашъ вопросъ, сказалъ ротмистръ. Здѣшніе лѣсные пожары уничтожаютъ массу арчевыхъ лѣсовъ и, главное, что разъ загорится, такъ покуда не сгоритъ все на извѣстной площади, пожаръ не прекращается. Бываетъ, большіе участки выгораютъ—по нѣсколько дней горитъ. Главное, сушь страшная, да и сама по себѣ арча горитъ какъ порохъ. Пожаръ между тѣмъ разгорался все больше и больше. Легкій вѣтерокъ раздувалъ пламя, быстро бѣжавшее по вѣтру. Казалось, что вдали извивался какой-то огненный змѣй, разбрасывая вокругъ себя цѣлые снопы искръ. Въ воздухѣ слышался запахъ гари и несмотря на то, что лѣсъ горѣлъ въ нѣсколькихъ верстахъ отъ насъ, мы чувствовали теплоту огня. Картина пожара была своеобразно красива.
— Много теперь выгоритъ лѣса,—съ сокрушеніемъ вздохнулъ ротмистръ.
— Пока весь хребетъ этотъ не обгоритъ—пожаръ не остановится. Вѣроятно жгли уголь или костеръ развели, а то и прямо такъ, здорово живешь, кто поджегъ. У кочевника-туркмена прямо какая-то природная антипатія къ растительности. Онъ, мнѣ кажется, радъ бы былъ уничтожить всѣ здѣшнія лѣса, если бы не охраненіе ихъ администраціей области. Вѣдь надо вамъ сказать, что на охраненіе растительности въ области еще не очень давно не обращалось никакого вниманія и лишь генералъ-адъютантомъ Куропаткинымъ, во время бытности его начальникомъ Закаспійскаго края приняты были мѣры къ охраненію лѣсовъ и зарослей въ краѣ. Теперь обращаются съ лѣсомъ болѣе бережно, чѣмъ прежде… На нашей сторонѣ и пожары бываютъ относительно рѣдко, а на персидской, такъ тамъ постоянно. Вѣдь всѣ лѣсныя площади въ настоящее время приведены въ извѣстность и ими завѣдуетъ администрація, безъ разрѣшенія которой порубки запрещаются. Кромѣ того, еще установленъ особый попенный сборъ, который уплачивается каждымъ за срубленное дерево… Затѣмъ были изданы правила объ обязательномъ насажденіи деревьевъ по всѣмъ арыкамъ области. И правду сказать, прошло всего 8—10 лѣтъ, а уже много мѣстъ въ краѣ, недавно голыхъ пустынь, превращено въ цѣлыя площади зарослей всевозможныхъ деревьевъ и растеній.
Между тѣмъ, постепенно поднимаясь, мы достигли вершины Арваза, покрытой цѣлымъ лѣсомъ арчевыхъ зарослей, достигавшихъ значительныхъ размѣровъ. Масса старыхъ арчей, вырванныхъ съ корнями вѣтромъ, валялись по всѣмъ направленіямъ, сплетаясь своими вѣтвями и представляя собою основательныя преграды. Порою, съ трескомъ ломая эти сухія вѣтви, черезъ нашу тропу перескакивали какія-то животныя и исчезли во мракѣ ночи. Испуганные неожиданнымъ шумомъ кони, пугливо прядя ушами, на мгновеніе останавливались, всматриваясь въ темноту, и какъ будто убѣдившись, что нѣтъ никакой опасности, трогались дальше снова увѣренно направляясь по извилистой тропѣ. Спускъ внизъ былъ и для лошадей, и для всадниковъ гораздо непріятнѣе подъема. Все время отваливаясь на крупъ, чтобы освободить передъ лошади, медленно сползали мы съ горы, внимательно всматриваясь въ дорогу и съ нетерпѣніемъ ожидая, когда наконецъ покажется, такъ долго нами ожидаемый, привѣтливо блестящій въ темнотѣ огонекъ Арвазскаго поста. Яркость звѣздъ между тѣмъ увеличивалась и ихъ блѣдный мерцающій свѣтъ освѣщалъ весь небесный куполъ, имѣвшій темно-синій тонъ.
Спустившись еще немного по склону и сдѣлавъ два-три поворота, мы остановились среди сѣдловины въ которой закрытый со всѣхъ сторонъ горами, расположился Арвазскій постъ. Послѣдній пока помѣщался временно въ просторной, свѣтлой землянкѣ, невдалекѣ отъ родника, въ нѣсколькихъ саженяхъ отъ котораго уже спѣшно строилась новая кирпичная казарма для этого поста. Раскинувшись на солдатскихъ кроватяхъ и отдыхая отъ знойныхъ ночей, проведенныхъ раньше, мы всѣ моментально погрузились въ глубокій сонъ.