происходившія въ Швейцаріи,
Хотя явленія, подобныя тѣмъ, которыя описаны въ предлагаемой статьѣ, наблюдаются съ очень давняго времени, но до сихъ поръ нельзя подыскать для нихъ такъ называемаго «естественнаго» объясненія. Не мало есть примѣровъ, когда обманщики сознательно и преднамѣренно подражали, съ корыстной цѣлью, такъ называемымъ «загадочнымъ явленіямъ» (Spukwirkungen), которыя, по обнаруженіи обмана, конечно, находили свое «естественное» объясненіе. Не объ этомъ здѣсь рѣчь, a о тѣхъ безчисленныхъ случаяхъ, имѣвшихъ мѣсто во всѣ вѣка, какъ христіанской эры, такъ и классическихъ временъ, когда самое точное изслѣдованіе, самое тщательное, продолжительное изученіе не могли ни открыть причинъ и силъ, вызывающихъ эти явленія, ни воспроизвести особенныя, отличительныя свойства этихъ послѣднихъ, — когда нельзя было открыть рѣшительно никакихъ естественныхъ причинъ различныхъ звуковыхъ и свѣтовыхъ явленій, движенія и перемѣщенія предметовъ, отворяемыхъ и затворяемыхъ дверей, потрясающихъ ударовъ, пугающихъ прикосновеній и привидѣній. Къ подобнымъ случаямъ принадлежитъ и нижеизложенный, и нельзя не благодарить автора, дающаго намъ вѣрное объективное описаніе испытаннаго, не смущаясь криками невѣждъ и искателей невѣрныхъ объясненій.
Вообще здѣсь рѣчь идетъ вовсе не о вѣрѣ илн невѣріи, объясненіи или затемненіи вопроса и т. д., но о томъ существуютъ-ли въ мірѣ явленія, которыя не могутъ быть объяснимы доселѣ извѣстными законами природы и предполагаютъ существованіе другаго рода факторовъ, кромѣ обыкновенныхъ механико-физическихъ причинъ, или же такихъ явленій не существуетъ? Нa основаніи фактовъ, добытыхъ опытомъ въ различнѣйшія времена и y всѣхъ почти народовъ, можно безъ малѣйшаго колебанія отвѣтить на этотъ вопросъ утвердительно; можно также присовокупить, что эти загадочныя явленія происходятъ отчасти вопреки законамъ природы, напр. закону тяжести. Бываютъ случаи, когда подобныя явленія очевидно вызываются живыми людьми, но не при помощи силъ, присущихъ этимъ людямъ въ бодрственномъ и сознательномъ состояніи, a при помощи скрытыхъ для нихъ самихъ ихъ внутреннихъ способностей, при чемъ явленія эти направляются къ тому, чтобы дразнитъ, мѣшать, пугать и вредить, между тѣмъ какъ въ другихъ случаяхъ подобное объясненіе, повидимому неудовлетворительно. На психологіи и естествознаніи лежитъ обязанность пролить мало-по-малу свѣтъ и на эту таинственную область духовной жизни, что возможно лишь путемъ наблюденія и изученія фактовъ, a не при ихъ игнорированіи или неразумномъ осмѣяніи[2]).
Если я разсказываю здѣсь о таинственныхъ явленіяхъ, нѣсколько времени тому назадъ происходившихъ въ моемъ домѣ, то дѣлаю это главнѣйшимъ образомъ по той причинѣ, что къ тому, съ разныхъ сторонъ, поощряютъ меня люди, которые по своей глубокой учености, въ особенности въ области естествознанія и психологіи, считаются авторитетами. Поэтому я поставилъ себѣ цѣлью вполнѣ добросовѣство описать эти явленія въ томъ видѣ, въ какомъ они были наблюдаемы мною самимъ, моими домашними и массою свидѣтелей. Это тѣмъ болѣе легко, что явленія происходили по большей части днемъ, изрѣдка только ночью, и точно записывались мною въ моемъ дневникѣ.
Въ данномъ случаѣ не работа сама по себѣ смущаетъ меня при выполненіи взятой на себя задачи, a скорѣе ожидающій ее неблагосклонный пріемъ, такъ какъ она идетъ въ разрѣзъ съ общепринятыми понятіями, господствующими въ обществѣ, начиная съ народныхъ школъ и кончая высшими учебными заведеніями. Стремленіе подвести всѣ явленія природы подъ извѣстные уже намъ законы и нерѣдко стоящее въ связи съ этимъ стремленіемъ горделиво ошибочное убѣжденіе въ томъ, будто послѣдняя жемчужина уже выловлена изъ океана науки, заставляютъ людей относиться съ недовѣріемъ ко всему, что не можетъ улечься въ эти рамки, и опытъ показываетъ, что самый безсмысленный и не основательный слухъ принимается часто безъ провѣрки за правду, тогда какъ фактъ, который нельзя сразу усвоить и объяснить себѣ — прямо отрицается. Если бы описываемый случай произошелъ не лично со мною и если бы явленія эти, повторяясь съ небольшими перерывами въ теченіе нѣсколькихъ недѣль среди бѣлаго дня съ бѣшеной силою, не убѣдили-бы въ своей реальности меня, находившагося въ полномъ обладаніи всѣхъ своихъ чувствъ, то я вѣроятно и самъ не иначе бы отнесся къ нимъ, если бы мнѣ кто другой о нихъ расказывалъ.
Непримиримый врагъ всѣхъ подобныхъ таинственностей, я въ теченіе 20-ти лѣтъ отвергалъ всякую вѣру въ подобныя явленія и строго требовалъ, чтобы y меня въ домѣ и не говорилось о нихъ.
Какъ горькая насмѣшка судьбы поразилъ меня этотъ ударъ неожиданно и такъ тяжко, что при моихъ обстоятельствахъ едва-ли другое бòльшее несчастіе могло меня постигнуть. Но вѣчно свѣжій источникъ научнаго изслѣдованія, изъ котораго я въ трудныя минуты жизни столь часто черпалъ новыя силы — подкрѣпилъ меня и теперь. Ради науки и только ради ея одной послѣдовалъ я поощрительнымъ совѣтамъ друзей и рѣшился — не взирая на непріятности и даже огорченія, которыя принесетъ мнѣ эта брошюра — засвидѣтельствовать публично истину тѣхъ фактовъ, которые до сихъ поръ такъ сильно искажались въ печати.
Тотъ, кто интересуется извѣстнымъ событіемъ, не можетъ относиться равнодушно къ мѣсту, гдѣ оно произошло. Поэтому я считаю необходимымъ предпослать моему разсказу по возможности точное описаніе мѣстности, равно какъ нѣсколько свѣдѣній объ обитавшей въ ней семьѣ.
Домъ, въ которомъ произошли эти явленія, находится въ одной изъ пріятнѣйшихъ и наиболѣе согрѣваемыхъ солнцемъ мѣстностей долины Штанса, тамъ, гдѣ послѣдняя огибаетъ юго-западный выступъ Бюргена; послѣ французскаго нашествія 1798 года, этотъ домъ выстроенъ на новомъ мѣстѣ. Прежній домъ моихъ предковъ, купленный лѣтъ сто тому назадъ дѣдомъ моимъ вмѣстѣ съ прилегающимъ лугомъ, называемымъ «Шпейхерматъ», соединялся висячей бесѣдкой съ родовымъ домомъ Цельгеровъ, рода, прославившагося въ исторіи Нидвальдена и нынѣ вымершаго, и содержалъ въ нижнемъ этажѣ комнаты для прислуги, a въ верхнемъ — столовую господъ. Когда онъ сгорѣлъ, 9-го сентября 1798 г., то бабка моя, Вероника Гутъ, бывшая тогда вдовою, выбрала мѣсто для новаго строенія шагахъ въ двадцати отъ пожарища, по направленію къ лугу и приказала построить тамъ очень поспѣшно простой теперешній домъ по образцу новыхъ сельскихъ домовъ, чтобы какъ можно скорѣе поселиться подъ собственной кровлей.
Общій типъ сельскихъ домовъ того времени въ этой мѣстности былъ таковъ: Нижній каменный зтажъ заключаетъ въ себѣ жилое подвальное помѣщеніе, a также погреба, съ которыми оно сообщается. На каменной стѣнѣ нижняго этажа покоятся деревянныя стѣны дома, по крайней мѣрѣ, двухъ-этажнаго; въ первомъ его этажѣ помѣщаются: гостинная, спальня, кухня, корридоръ и лѣстница, a во второмъ, кромѣ корридора и лѣстницы, отъ трехъ до пяти спаленъ. Надъ этими двумя зтажами находится между двумя мансардами «зала», a надъ нею чердакъ. По этому плану былъ выстроенъ и вышеупомянутый домъ, обращенный переднимъ фасадомъ къ юго-западу.
Почва, на которой онъ находится, состоитъ изъ наноснаго, крѣпкаго хряща. На глубинѣ 4-5 футъ встрѣчается вода, a при 8-ми футахъ получается неисчерпаемый даже въ самыя упорнѣйшія засухи колодезь, который даетъ чистую, свѣжую, годную для питья воду.
Нижній этажъ раздѣляется на три помѣщенія: рабочая, входъ въ которую устроенъ снаружи съ сѣверо-восточной стороны дома; она занимаетъ въ западномъ углу почти третью часть всего пространства и освѣщается только маленькимъ квадратнымъ оконцемъ надъ дверьми и единственнымъ окномъ въ каменной стѣнѣ, такъ что при закрытыхъ дверяхъ въ ней довольно темно. Изъ рабочей дверь, находящаяся съ правой стороны и притомъ единственная, ведетъ въ погребъ, расположенный подъ жилой комнатой и освѣщенный двумя средней величины погребными окнами. Въ лѣвой сторонѣ рабочей спускъ по нѣсколькимъ ступенямъ въ молочный погребъ, занимающій всю длину дома съ восточной или задней стороны и освѣщаемый продольнымъ продухомъ въ стѣнѣ и двумя окнами, которыя, подобно остальнымъ, снабжены желѣзной рѣшеткой. Лѣстница, находящаяся между сѣверной каменной стѣной и этой дверью, ведетъ въ кухню. Лѣстница эта, послѣ трубы выводящей дымъ изъ рабочей въ широкую дымовую трубу кухни, является единственной связью нижняго этажа съ первымъ.
Обыкновенный входъ въ жилой домъ находится на юго-восточной сторонѣ и ведетъ сперва черезъ виноградную бесѣдку, лозы которой покрыли всю солнечную сторону дома, потомъ по наружной лѣстницѣ и черезъ другую маленькую бесѣдку въ корридоръ, ведущій прямо въ кухню. Почти на срединѣ этого корридора слѣва находится дверь довольно большой пріемной комнаты. Изъ ея пяти оконъ два выходятъ въ садъ, такъ что чрезъ одно изъ нихъ легко взглянуть съ верхней студеяи лѣстницы внутрь комнаты, три же остальные — на передній фасадъ дома. Слѣва помѣщается угловой буфетъ, a справа открытая дверь на половину закрываетъ собою большую печь, которая топится съ кухди. Задняя стѣнка этой печи образуетъ часть перегородки, за которой находится спальня (горница); кромѣ отдушника шириною въ два дюйма, идущаго въ кухонную трубу и открывающагося только изъ пріемной комнаты, печь эта имѣетъ еще внутри довольно широкую «печную трубу». Два окна, выходящія на главный фасадъ, и одно въ задней или сѣверо-западной стѣнѣ, освѣщаютъ спальню, которая вмѣстѣ съ пріемной занимаетъ около половины втораго этажа и сообщается съ кухней посредствомъ продѣланной въ перегородкѣ двери. На площадкѣ надъ лѣстницей, ведущей изъ рабочей нижняго этажа въ кухню, справа, широкій выступъ надъ очагомъ, вмѣщающій устье трубы изъ рабочей и топку комнатной печки, занимаетъ всю стѣну до двери въ сѣни. Въ сѣверномъ углу, гдѣ начинается вышеупомянутая лѣстница, устроенъ водяной насосъ изъ вырытаго въ молочномъ погребѣ колодца; но въ послѣдніе годы насосъ этотъ оставался безъ употребленія. Кухня освѣщается окномъ, продѣланнымъ въ сѣверо-западной стѣнѣ.
Слѣва отъ двери, чрезъ которую мы попадаемъ снова изъ кухни въ корридоръ, находится другая дверь, ведущая въ маленькую каморку при кухнѣ, плохо освѣщаемую окномъ съ желѣзной рѣшеткой, затемняемымъ пристройкой. Если мы вернемся изъ кухни черезъ корридоръ къ входнымъ дверямъ, то встрѣтимъ маленькій узкій проходъ, ведущій къ ретирадному мѣсту и находящійся между стѣною дома и задней стѣною кухонной каморки; сперва это «мѣсто» было пристроено къ задней наружной стѣнѣ дома, a впослѣдствіи вошло въ пристройку. Проходъ этотъ, гдѣ главнѣйшимъ образомъ происходили явленія, запирается съ обоихъ концовъ дверьми и не освѣщенъ. Слѣва отъ входа въ него изъ корридора, противъ двери пріемной комнаты, начинается лѣстница, ведущая въ верхній этажъ.
Послѣдній раздѣлялся прежде на 4, a теперь на 5 комнатъ, изъ которыхъ двѣ большія расположены съ передней стороны дома, a остальныя три — съ задней. Подвявшись по лѣстницѣ въ корридоръ, идущій надъ корридоромъ перваго этажа, мы входимъ справа въ маленькую спальню, a изъ нея на террасу, о которой поговоримъ потомъ. Прямо-же противъ лѣстницы находится надъ кухней мой рабочій кабинетъ, сообщающійся съ упомянутой спаленкой. Слѣва, надъ «горницей» расположена задняя спальня, a надъ пріемной — передняя, не имѣющая внутренняго сообщенія; войти въ нихъ можно только съ корридора. Повернувшись назадъ и идя по тому-же корридору, мы придемъ въ находящуюся надъ упомянутымъ темнымъ проходомъ вторую спаленку или пятую комнату этого этажа, называемую «садовою», потому что она выходитъ окнами въ садъ, какъ и корридоръ. Обѣ эти спаленки составляли прежде одну длинную, узкую комнату, которая въ тогдашнее революціонное время служила моей бабкѣ складочнымъ мѣстомъ для тайной торговли оружіемъ. Въ томъ-же направленіи, какъ и нижняя лѣстница, идетъ надъ ней другая въ третій жилой этажъ, гдѣ между двумя мансардами находится «зало», передѣланное въ уютную пріемную, въ которую ведетъ расположенная влѣво отъ лѣстницы створчатая дверь. Рядомъ съ послѣдней устроенъ кухонный очагъ съ отдѣльной трубой, которая проведена рядомъ съ трубою нижней кухни. Противъ него дверь въ спальню, выходящую окнами на заднюю часть дома. Угловая часть передней вышки служитъ запирающейся коморкой или складомъ дровъ. Пройдя прямо черезъ кухню, мы вступаемъ въ заднюю мансарду, изъ которой лѣстница ведетъ наверхъ, на чердакъ, освѣщаемый двумя окнами, продѣланными въ переднемъ и заднемъ фронтонахъ крыши. Трубы верхней и нижней кухонь только здѣсь сливаются въ узкую дымовую трубу и покрыты каменной плитой, лежащей на четырехъ короткихъ угловыхъ подставкахъ; онѣ не имѣютъ никакихъ боковыхъ отверстій внутри дома. Во всѣхъ жилыхъ помѣщеніяхъ полы простые и только впослѣдствіи въ нѣкоторыхъ комнатахъ наложены были непосредственно на нихъ доски; во всѣхъ-же нежилыхъ помѣщеніяхъ половъ вовсе нѣтъ.
Въ 1850 г. къ дому сдѣлана пристройка, прислоненная къ его задней стѣнѣ. Пристройка содержитъ сводчатый подвалъ съ четырьмя окнами, снабженными желѣзными рѣшетками. Въ него можно попасть только изъ молочнаго погреба. Единственный жилой этажъ, состоящій изъ трехъ комнатъ, одной кухни и двухъ ретирадныхъ мѣстъ (изъ нихъ то, которое за главнымъ домомъ не сообщается съ послѣднимъ), не имѣетъ никакой внутренней связи съ главнымъ зданіемъ; его плоская крыша крыта асфальтомъ и служитъ террасой, на которую можно взойти черезъ спаленку около моего кабинета. Съ террассы этой открывается великолѣпный видъ на Риги, Пиллатъ и Валденштэкенъ, и передъ глазами зрителя развертывается разнообразная панорама долинъ и горъ, холмовъ и озеръ, выдѣляющихся на живописномъ фонѣ прелестнаго Швица.
Какъ видно изъ документовъ, на этомъ лугу лѣтъ триста тому назадъ стоялъ домъ, но на какомъ именно мѣстѣ — неизвѣстно.
Судьба моихъ предковъ не отличалась никакими особенными событіями, пока въ нашъ тихій уголокъ не ворвалась французская революція и не нарушила миръ въ домѣ дѣда моего.
Уже въ послѣдніе годы жизни моего болѣзненнаго дѣда, (скончавшагося за нѣсколько лѣтъ до нашествія французовъ и оставившаго послѣ себя двухъ сыновей и четырехъ дочерей), домашнимъ и полевымъ хозяйствомъ стала энергически завѣдывать его жена; въ каждой чертѣ ея строгаго лица проглядывалъ мужественный характеръ, и она, какъ настоящая женщина стараго закала, выступала противъ нововведеній революціи съ рѣдкимъ усердіемъ и великимъ самоотверженіемъ. Она не только участвовала въ совѣщаніяхъ своихъ односельчанъ, но имѣла довѣренныхъ въ Ури и Швицѣ, съ которыми поддержввала дѣятельныя сношенія черезъ нарочныхъ. У нея-то въ домѣ «Эмметтеръ-Дорлэ» (Emmetter-Dorle), тогдашняя народная пѣвица, пѣвала дѣтямъ (конечно, въ приличной формѣ) тѣ патріотическія пѣсни, нерѣдко приправленныя ѣдкой насмѣшкой надъ французами, которыя отсюда переходили въ уста народа. Такъ какъ ея сынъ, не столько по собственному, сколько no ея желанію, засѣдалъ въ военномъ совѣтѣ, то она и тамъ имѣла представителя; она полагала необходимымъ сопротивляться до послѣдней крайности и еще за шесть дней до нападенія непріятеля заняла военному совѣту 600 гульденовъ, въ полученіи которыхъ совѣтъ выдалъ ей торжественную росписку, ставя всю страну поручителемъ и плательщикомъ за эту ссуду; тѣмъ не менѣе однако долгъ этотъ никогда возвращенъ не былъ. Страшный день 9-го сентября 1798 года, разразившись надъ Нидвальденомъ, тяжко поразилъ и ее. Первое, что она узнала о битвѣ, была вѣсть о смерти ея 18-лѣтняго старшаго сына, который, увлеченный материнскимъ энтузіазмомъ, поспѣшилъ въ качествѣ добровольца въ Керзейтенъ на защиту берега и первымъ палъ въ сраженіи. Твердо убѣжденная въ томъ, что побѣду одержатъ швейцарцы, она до послѣдней минуты отказывалась бѣжать и едва-едва успѣла спасти жизнь свою и остальныхъ дѣтей своихъ отъ настигавшаго врага, предавшаго все огню и мечу. Домъ и амбары со всѣмъ имуществомъ бабки были сожжены, a когда первые ужасы войны улеглись, ее ждала тюрьма, тяжкіе налоги и военная контрибуція въ то самое время, когда она принуждена была заняться постройкой дома и амбара. Но это еще не все: ей суждено было испить горькую чашу до дна и испытать самое тяжкое горе, могущее поразить сердце матери. Co времени страшнаго дня прошло три года и одинъ день. Вдругъ кто-то постучалъ въ стѣну полуотстроеннаго дома и среди глухой ночи незнакомый голосъ крикнулъ, что только что вступилъ въ страну военный отрядъ поджигателей, a потому пусть бабушка поскорѣе спасается съ дѣтьми бѣгствомъ. Откуда исходила эта преступная ложь, не было никогда достовѣрно узнано. Захвативъ поскорѣе, что было возможно, бабка бросилась бѣжать по направленію къ Энгельбергу вмѣстѣ со своей перепуганной семьей. Отецъ мой, которому тогда было 15 лѣтъ, отправился вмѣстѣ съ проводникомъ въ Далленвиль, a бабка, не желая останавливаться, продолжала свой путь до Вольфеншиссена, гдѣ хотѣла перейти по узенькому мостику черезъ быструю Аа, на противоположномъ берегу которой находился домъ одного изъ политическихъ друзей мужественной женщины. Она пошла впередъ, за ней ея четыре дочери. Когда онѣ очутились на срединѣ моста, послѣдній сталъ все болѣе и болѣе раскачиваться и едва успѣла мать вступить на противуположный берегъ, какъ мостъ съ трескомъ обвалился. Холодная могила поглотила тщетно звавшихъ на помощь дѣвушекъ, изъ которыхъ старшей было 19 лѣтъ. Но не смотря на все это несчастіе и жгучую материнскую горесть, бабка моя не забывала своего отечества и уже въ слѣдующемъ году встрѣчаемъ мы ее, съ полной энергіей трудящейся надъ освобожденіемъ родины изъ-подъ французскаго ига; она вела значительную торговлю оружіемъ — въ то время весьма опасное дѣло — и притомъ настолько безкорыстно, что 21 октября 1802 г. баугерръ Ванбюренъ для покупки необходимыхъ для отечества ружей получилъ отъ нея новую ссуду въ 318 гульденовъ 36 шилинговъ, изъ которыхъ согласно роспискѣ 96 гульденовъ уплачено г-ну К. Эггеру за нарочныхъ, посылаемыхъ въ Бернъ, Тунъ, Гларусъ, Ури и Швицъ.
Въ слѣдующемъ году, когда все пришло въ обычный порядокъ, бабка моя вступила во второй бракъ съ членомъ военнаго совѣта М. О.; вскорѣ послѣ этого все хозяйство вмѣстѣ съ новоотстроенными зданіями перевела она на своего единственнаго оставшагося въ живыхъ сына, который со времени французскаго нашествія по большей части одинъ занимался хозяйствомъ, и переѣхала въ ближнее мѣстечко Штансъ, гдѣ она въ 1815 г. еще разъ съ полной энергіей возстала противъ серьезно осуждавшагося тогда проэкта отдѣльнаго союза трехъ главныхъ кантоновъ.
Тяжелое, пережитое Нидвальденомъ время, произвело на здравый умъ моего отца не совсѣмъ токое-же впечатлѣніе, какъ на его мать; онъ рано и счастливо женился, имѣлъ 12 дѣтей, изъ которыхъ семеро умерли въ раннемъ возрастѣ, и когда въ тридцатыхъ годахъ возникли новыя политическія партіи, то онъ принадлежалъ къ немногимъ либераламъ нашей мѣстности. Въ этомъ-же духѣ воспитывалъ онъ и семью. Событія изъ временъ революціи нерѣдко служили предметомъ бесѣдъ въ домашнемъ кружкѣ по вечерамъ или же во время посѣщеній сосѣдей, причемъ мы, дѣти, всегда бывали внимательными слушателями. Будучи въ очень хорошемъ настроеніи духа, что случалось нерѣдко, мой веселый и миролюбивый отецъ пѣвалъ намъ звучнымъ голосомъ какую-нибудь патріотическую пѣсню изъ тѣхъ, которыя онъ нѣкогда перенялъ отъ Эмметтеръ-Дорлэ на утѣху своей матери; о привидѣніяхъ говорилось y насъ мало. Единственное, что отчетливо удержалось y меня въ памяти, это разсказъ старой дамы изъ сосѣдняго Цельгеровскаго дома, которая насъ увѣряла, что долгіе годы во время парадныхъ обѣдовъ въ домѣ, который, какъ выше упомянуто, проданъ былъ впослѣдствіи моему дѣду, услужливый духъ безобразнаго вида самъ накрывалъ на столъ. Она описывала намъ этого духа, котораго очень часто видѣла, и его поступки съ такой точностью и подробностью, что мы никогда не рѣшались выражать, по крайней мѣрѣ вслухъ, никакого сомнѣнія въ ея словахъ. Какъ и всѣ члены этой семьи, подтверждавшія этотъ разсказъ, особа эта одарена была яснымъ умомъ; однако, не смотря на ея настойчивость, я, еще будучи ребенкомъ, не могъ побороть въ себѣ сомнѣнія.
Въ 1829 г., когда я уже поступилъ въ гимназію, бабка моя закончила свою тревожную жизнь и умерла всѣми уважаемая, какъ справедливая, благотворительная и набожная женщина. Такъ какъ второй ея бракъ былъ бездѣтенъ, то она относилась къ намъ, дѣтямъ, съ истинно материнской любовью, хотя даже въ самыя благодушнѣйшія минуты ея полное съ рѣзкими чертами лицо не теряло серьезнаго выраженія. Она до самой смерти неизмѣнно носила настоящій старинный національный костюмъ. Не менѣе расположенъ къ намъ былъ и ея второй мужъ, вскорѣ послѣдовавшій за нею въ могилу.
Въ 1845 г. умеръ мой незабвенный отецъ, человѣкъ свѣтлаго ума и глубокаго характера. Кто его знавалъ, тотъ не могъ не уважать и не любить его.
Какъ единственный сынъ, я получилъ въ наслѣдство нашу вотчину. Кромѣ сельскаго хозяйства, занялся я, по возвращеніи въ 1841 г. изъ университета, и юридической практикой и не смотря на болѣе или менѣе рѣзкую опозицію Зондербунду (отдѣльный союзъ), моя искренность въ рѣчахъ и сочиненіяхъ пріобрѣла мнѣ постоянное довѣріе народа, который на земскихъ собраніяхъ неоднократно оказывалъ мнѣ сильную поддержку противъ высшихъ классовъ, a въ октябрѣ 1857 года избралъ меня членомъ Національнаго Совѣта, каковое обстоятельетво не очень-то способствовало усиленію благоволѣнія ко мнѣ со стороны моихъ высокопоставленныхъ противниковъ. Но привыкши твердо держаться своихъ убѣжденій, я не обращалъ вниманія ни на недовольство, ни на насмѣшки моихъ непріятелей и откровенно высказывалъ свои взгляды какъ словесно въ общественныхъ собраніяхъ, такъ и печатно въ основанномъ мною въ 1844 г., временно прекращенномъ и вскорѣ возобновленномъ (въ 1848 г.) и много лѣтъ редактируемомъ мною «Нидвальденскомъ Еженедѣльномъ Листкѣ». Иной разъ случалось поговорить и рѣзко, но я ни къ кому изъ своихъ противниковъ не относился пристрастно.
Само собою разумѣется, что этотъ путь моей общественной жизни былъ, вообще говоря, тернистъ, но не лишенъ и розъ. Въ области юридической я дожилъ до осуществленія (при постороннемъ дѣятельномъ содѣйствіи) одной изъ моихъ давнихъ излюбленныхъ идей, a именно — отмѣны смертной казни, такъ что въ будущемъ она стала невозможной въ кантонѣ Нидвальденѣ; въ области-же политико-соціальной жизни увидѣлъ я съ незабвенной радостью, какъ на великомъ національномъ праздникѣ стрѣлковъ еще одна преграда предразсудковъ рушилась между старыми кантонами и остальной Швейцаріей.
У меня въ домѣ выросло семеро здоровыхъ дѣтей: четыре мальчика и три дѣвочки, и едва-ли найдется другая семья, воспитанная съ меньшимъ суевѣріемъ и боязнію привидѣній, чѣмъ моя. Поэтому-то я и назвалъ насмѣшкою судьбы, то обстоятельство, что необъяснимыя явленія произошли именно тамъ, гдѣ должны были встрѣтить самое упорное невѣріе.
Первое замѣчательное наблюденіе, о которомъ мы вспомнили лишь впослѣдствіи, такъ какъ въ то время оставили его безъ вниманія, было сдѣлано въ началѣ осени 1860 г. нашей тогдашней служанкой. Она разсказала намъ однажды утромъ, что прошлою ночью слышала и ощущала явственное постукиваніе по ея кровати (спала она въ комнатѣ надъ «горницей»). Служанка не имѣла ни малѣйшаго сомнѣнія въ томъ, что кто-то къ ней «приходилъ» и что вѣроятно кто-нибудь въ домѣ умретъ. Сдѣлавъ ей выговоръ за суевѣріе, я строго запретилъ говорить о подобныхъ вещахъ и приписалъ это постукиваніе обману чувствъ, въ чемъ ее однако никакъ нельзя было увѣрить. Такимъ образомъ, случай этотъ вскорѣ былъ забытъ, тѣмъ болѣе что всѣ оставались здоровы.
Нѣсколько недѣль спустя, по возвращеніи моемъ съ дѣловой поѣздки домой, жена мнѣ разсказала, что съ ней и съ нашей второй дочерью произошло прошлой ночью нѣчто странное. Онѣ легли спать въ «горницѣ» и нѣсколько времени спустя обѣ услыхали рѣзкій стукъ по старому стоявшему около постели столу и боязливо спрашивали одна другую, что могло-бы такъ стучать въ глухую ночь. Пока онѣ обмѣнивались соображеніями по этому поводу, стуки повторились: раздавалось ударовъ 10-15, постепенно ослабѣвавшихъ къ концу. Удивленіе ихъ смѣнилось страхомъ, и онѣ потребовали, чтобы стуки возобновились, если послѣдніе имѣютъ какое-либо значеніе; въ отвѣтъ на это требованіе стуки повторились. Тогда онѣ сильно испугались и со страхомъ дожидались утра. Жена склонна была видѣть въ этомъ «возвѣщеніе» чьей-нибудь смерти, въ чемъ ее укрѣпило полученное черезъ нѣсколько дней извѣстіе о кончинѣ одной пріятельницы. Я же полагалъ причину въ сложной конструкціи стола, въ отскочившей, быть можетъ, планкѣ, потому что никакъ не могъ понять, какъ можетъ стучать неодушевленное существо.
Замѣчательный случай произошелъ въ началѣ іюня 1861 года съ моимъ тогда девятилѣтнимъ сыномъ, сильнымъ и безстрашнымъ мальчикомъ. Однажды вечеромъ онъ отправился въ находящуюся въ 3-мъ этажѣ коморку, въ которой въ то время лежали дрова. Такъ какъ онъ къ ужину не являлся, то пошли искать его и нашли въ коморкѣ лежащимъ въ обморокѣ; онъ долго не приходилъ въ себя, a когда черезъ нѣсколько часовъ могъ говорить, то на вопросъ о причинѣ обморока разсказалъ, что когда онъ вошелъ въ коморку, то кто-то трижды постучался въ дверь. На это онъ не обратилъ особеннаго вниманія, но вдругъ дверь отворилась и вошла бѣлая безобразная фигура, послѣ чего онъ и потерялъ сознаніе. Я объяснилъ это воображеніемъ, возбужденнымъ стукомъ въ дверь, испугавшимъ ребенка — a стукъ этотъ, очевидно, долженъ имѣть естественное объясненіе; происшествіе это было забыто, тѣмъ болѣе что мальчикъ вскорѣ выздоровѣлъ.
Около того же времени, a быть можетъ и нѣсколько раньше, мальчики, спавшіе въ комнатѣ надъ гостиной, стали жаловаться, что слышатъ иногда по ночамъ шумъ, словно кто-то ходитъ по полу въ залѣ и стучитъ въ потолокъ; я же впослѣдствіи припомнилъ, что они позвали меня однажды днемъ въ свою спальню, чтобы я самъ послушалъ, какъ странно стучатъ наверху, и я дѣйствительно услышалъ надъ собою въ залѣ шумъ словно отъ собаки, которая чешется и стучитъ ногою по-полу. Поднявшись наверхъ, я нашелъ дверь запертою, a открывъ ее, ни въ залѣ, ни въ иномъ мѣстѣ не могъ найти причины странныхъ звуковъ. Однако я успокоилъ мальчиковъ тѣмъ, что стукъ произведенъ, безъ сомнѣнія, какой-нибудь кошкой, или крысой, или птицей, забравшейся на вышку. Шумъ этотъ слышали впослѣдствіи часто, но не обращали на него внимавія. Глубоко убѣжденный въ томъ, что подобные стуки должны имѣть естественную причину, я вообще обращалъ на нихъ такъ мало вниманія, что лишь впослѣдствіи, когда они изъ громкихъ переши въ тихое постукиваніе, припомнилъ, что слышалъ ихъ въ своемъ кабинетѣ давно, быть можетъ болѣе двухъ лѣтъ тому назадъ.
Нѣсколько времени спустя, къ осени, служанка стала жаловаться, что боится оставаться вечеромъ въ кухнѣ, такъ какъ очень часто, когда она, сидя на верхней ступенькѣ лѣствицы, чиститъ башмаки, то внизу въ темной «работницкой» ей мерещатся странныя, сѣроватыя фигуры, изъ которыхъ одна даже подходила къ ней, но затѣмъ исчезла. Однажды утромъ одна утверждала, что прошлою ночью кто-то взошелъ по лѣстницѣ, прошелъ мимо ея комнаты (надъ горницей) и поднялся вверхъ по лѣстницѣ въ залъ. Она отчетливо слышала, какъ ее оттуда нѣсколько разъ звали по имени; затѣмъ кто-то трижды сходилъ по этой лѣствицѣ и наконецъ вошелъ въ залъ, откуда долго раздавались глубоко потрясающія рыданія. Жена моя, которой служанка сообщила о слышанномъ, приказала ей не говорить ничего дѣтямъ о такихъ бредняхъ; я же счелъ ее за суевѣрную женщину.
Вскорѣ послѣ того, еще въ августѣ, моя младшая дочь, которой тогда было около одиннадцати лѣтъ, была одна въ комнатѣ надъ гостиною. Былъ ясный день. Усердно готовясь къ предстоявшемуся школьному экзамену, дѣвочка прислонясь спиной къ открытому окну, прилежно читала свой учебникъ. Взглянувъ случайно изъ-за книги, она увидѣла приближавшееся къ ней привѣтливое, полуодѣтое дитя. Принявъ его въ первую минуту за своего младшаго брата, она смотрѣла на него безъ страха, но оно тотчасъ же исчезло около нея. Только теперь охватилъ ее страхъ, и она поспѣшно выбѣжала изъ комнаты. Мнѣ сказали объ этомъ привидѣніи лишь черезъ нѣсколько дней, когда я спросилъ, почему дѣвочка не хочетъ входить одна въ верхнюю комнату. Увѣреніями, что это было просто воображеніе, мнѣ удалось разсѣять постепенно и этотъ страхъ.
Рѣшившись безъ прислуги управляться съ домашнимъ хозяйствомъ, я отпустилъ служанку и нанялъ въ октябрѣ только для черной работы дѣвочку лѣтъ тринадцати.
Съ этого времени до лѣта 1862 г. мы не припоминаемъ ничего особеннаго. Лѣтомъ же два мальчика, спавшихъ въ садовой комнатѣ, сказали мнѣ, что слышатъ очень часто сильное царапанье по стѣнѣ; говорили также, что наверху слышны по ночамъ отчетливые шаги какъ-бы большой собаки, и что иногда раздаются стуки въ полу и стѣнахъ. Мнѣ удалось постояннымъ увѣреніемъ, что это, безъ сомнѣнія, нѣчто совершенно естественное, успокоить дѣтей до 15 августа, дня Успенія Пресвятой Богородицы.
Имѣя въ Люцернѣ дѣла, я поѣхалъ туда часовъ въ семь утра вмѣстѣ съ женою и старшимъ сыномъ, Робертомъ. Такъ какъ въ тотъ же день должно было прибыть въ Бекенридъ по пути въ Бернъ союзное офицерское знамя, то мнѣ какъ члену Центральнаго Комитета союзнаго общества стрѣлковъ, непремѣнно хотѣлось быть при встрѣчѣ знамени, для чего я и отправился туда на пароходѣ послѣ полудня, жена же и сынъ поджидали обратнаго рейса въ Штансштадтъ, гдѣ Робертъ остался ночевать. Жена вернулась домой около половины девятаго, я же изъ Бекенрида гораздо позднѣе, когда всѣ уже спали. Нa слѣдующій день утромъ дѣти хотѣли разсказать мнѣ о странныхъ явленіяхъ, которыя пугали ихъ въ теченіе цѣлаго дня. Не слушая ихъ, я запретилъ имъ предаваться суевѣрнымъ страхамъ, серьезно пригрозивъ розгой при первомъ словѣ о подобныхъ глупостяхъ. Съ высказанной вполголоса жалобой на то, что отецъ ничему не хочетъ вѣрить, удалились они нерѣшительно прочь. Съ той поры при мнѣ перестали говорить о подобныхъ вещахъ и только тогда, когда я въ слѣдующіе дни принужденъ былъ самъ въ нихъ убѣдиться, собралъ я о событіяхъ этого дня слѣдующія, по возможности точныя свѣдѣнія.
Утромъ, очутившись временно наединѣ со служанкой, Меланія (14 лѣтъ) передала ей, что Генрика (младшая ея сестра) говоритъ, будто не разъ слышала странные стуки въ ретирадномъ мѣстѣ, и онѣ вдвоемъ отправились туда. Генрика, находившаяся невдалекѣ, присоединилась къ нимъ и подтвердила слова сестры. Но такъ какъ ничего не было слышно, то Меланія не хотѣла вѣрить и рѣшилась воскликнуть торжественнымъ голосомъ: «Во имя Божье, если тутъ есть что-нибудь, пусть оно явится и застучитъ!» Немедленно же раздался стукъ, словно кто постучалъ суставомъ пальца. Оскаръ, которому объ этомъ тотчасъ-же было сообщено, незадумываясь, повторилъ вызовъ, на который отвѣчали тѣ же стуки. Чудо это, разсказанное старшему брату, Эдуарду, заставило послѣдняго поспѣшить на мѣсто и повторить опытъ, и — въ третій разъ послѣдовалъ тотъ-же отвѣтъ. Теперь всѣми овладѣлъ страхъ, и они, сломя голову, выбѣжали изъ дому. Внизу они усѣлись на каменной лѣстницѣ, какъ вдругъ между Меланіей и стоявшимъ около нея младшимъ братомъ Альфредомъ упалъ на землю сверху булыжникъ величиной съ кулакъ, не причинивъ никому вреда. Оправившись отъ перваго страха и взаимно ободряя другъ друга, вернулись дѣти немного погодя въ домъ, чтобы приготовить обѣдъ. Въ домѣ двери гостиной и спальни, равно какъ всѣ большія и малыя дверцы шкаповъ оказались широко открытыми. Они заперли все и собирались идти въ кухню, когда замѣтили, что дверь моего кабинета также открыта. Они заперли и ее и вынули ключъ изъ замка, но она вскорѣ снова отворилась. Чтобы удостовѣриться, что она открывается не вслѣдствіе сквознаго вѣтра, они заперли сперва окна, a затѣмъ двери, послѣднія на ключъ и нѣкоторое время постояли y входной двери, чтобы наблюсти откроется-ли она и какимъ образомъ? Вскорѣ имъ послышались совершенно отчетливые глухіе шаги кого-то, сходившаго внизъ по лѣстницѣ, Тогда снова отворилась дверь въ горннцу; они заперли и ее и задвинули, какъ могли, задвижку; но не смотря на это она снова открылась. Какъ наверху, такъ и здѣсь закрыли всѣ окна и заперли всѣ двери. Такъ какъ дѣтямъ становилось все болѣе и болѣе не по себѣ въ домѣ, то они снова вышли на дворъ. Такъ какъ время обѣда приближалось, то служанка снова вернулась въ кухню. Выглянувъ оттуда въ корридоръ, ей почудидось, что кто-то свѣшиваетъ съ верхняго корридора внизъ простыню, которая виситъ узкой полосой, словно ее придерживаютъ лишь за одинъ уголокъ. При болѣе внимательномъ наблюденіи ей показалось, что простыня эта имѣла сверху округленную форму съ двумя продолговатыми пятнами, и что снизу выглядывали двѣ оконечности ступней. Испуганная служанка закричала: «кто тамъ?» съ раздавшимся въ отвѣтъ «ву-у» безобразная фигура исчезла, a смертельно блѣдная дѣвочка съ страшнымъ крикомъ выбѣжала изъ дома. Тѣмъ временемъ въ домъ вернулась моя старшая дочь и служанка мало-по-малу настолько оправилась, что смогла быстро вынести кушанье на дворъ. Дѣти пообѣдали въ саду подъ орѣшникомъ рѣдкой величины въ обхватѣ. Когда служанка собиралась нести посуду обратно въ кухню и подошла къ дверямъ дома, она увидѣла и услышала, какъ двери въ мой кабинетъ, въ комнату съ террасой, на террасу и въ садовую комнату, равно какъ и окна послѣдней и корридора сразу всѣ быстро распахнулись. Открываніе двухъ оконъ замѣтили и дѣти въ саду. Поспѣшно переполоскавъ посуду, дѣвушка снова выбѣжала изъ дома. Держась преимущественно около овина, гдѣ работники занимались уборкой хлѣба, дѣти по временамъ подходили къ дому, чтобы послушать, что тамъ происходитъ; они почти безпрерывно слышали шумъ, даже будучи около овина, который отстоитъ отъ дома на разстояніи 40-50 шаговъ. Эдуардъ и служанка рѣшились взойти на лѣстницу, откуда они могли взглянуть въ гостиную черезъ окно, которое снова было отворено, хотя дѣти заперли его извнутри на задвижку. Они увидали, что стулъ, самъ собою двинувшись съ мѣста, мгновенно опрокинулся ножками вверхъ. Шумъ услыхали также и стоявшіе внизу, и снова всѣ съ испугомъ убѣжали. Когда тѣ-же, т. е. Эдуардъ и служанка, снова подошли къ дому, то услышали, раздавшіяся изъ окна явственно произнесенныя отчетливымъ голосомъ, но съ невыразімо печальнымъ выраженіемъ и глубокими стонами слова: «Wenn au gar niemer umen isch»[3]), причемъ на словѣ «gar» сдѣлано было особенно продолжительное удареніе. Дѣти говорили, что они изъ овина наблюдали въ моей комнатѣ движеніе какихъ-то безформенныхъ фигуръ. Когда позднѣе Меланія стояла y западнаго угла дома, a Эдуардъ былъ y колодца, находящагося на половинѣ разстоянія между домомъ и амбаромъ, то они услышали очень своеобразную музыку, раздававшуюся словно изъ залы. При однообразномъ аккомпаниментѣ струннаго инструмента чей-то унылый голосъ печально напѣвалъ медленную пѣсню, совершенно похожую на молитву Камиллы изъ оперы «Цампа»: — «Равная участь» и т. д. Наконецъ пришла жена моего жильца, занимавшая съ тремя маленькими дѣтьми нашу пристройку. Мои дѣти попросили ее войти съ ними въ домъ, чтобы кончить уборку посуды. Войдя въ кухню, они нашли на полу какъ-бы изображеніе бѣлоснѣжной мертвой головки, сантиметровъ въ двадцать величины, словно вылитое изъ топленаго сала и исполненное до мельчайшихъ подробностей съ искусствомъ хорошаго гравера. Дѣти долго и внимательно смотрѣли на нее; глазныя впадины были довольно сильно углублены и съ одной стороны нѣсколько оттѣнены голубымъ, что придавало головкѣ видъ будто она подсмѣивается; столь-же рѣзко были очерчены носовая кость и ея отверстіе, равно какъ и два зуба въ челюсти. Изъ какой массы сдѣлано было изображеніе, они опредѣлить не могли; они нюхали ее, но она оказалась безъ запаху, тогда какъ топленное сало имѣло сильный запахъ и не было такъ бѣло. Изображеніе стало постепенно темнѣть и наконецъ утратило свою форму и исчезло. Такъ какъ въ различныхъ комнатахъ слышенъ былъ большой шумъ, то они снова вышли на дворъ.
Когда они усѣлись подъ деревомъ, къ нимъ подошла хромая старая-престарая дѣвушка, спрашивая, не тотъ- ли это домъ, въ которомъ жила покойная Вероника Гутъ послѣ нападенія французовъ. Ей отвѣчали утвердительно и предложили плодовъ; она разсказала дѣтямъ, что очень хорошо знала «Веронику», ихъ прабабку, a также что она звонила въ часовнѣ св. Іодера въ Альтцелленѣ во время смерти четырехъ сестеръ ихъ дѣда, которыя утонули въ Аа. Она говорила, что помнитъ, словно это было вчера, какъ она и братъ ея, Сигристъ, еще наканунѣ вечеромъ предчувствовали несчастіе. При наступленіи ночи къ часовнѣ подошелъ человѣкъ въ бѣломъ одѣяніи со свѣчей въ рукѣ, и они подумали. что онъ хочетъ приказать звонить по покойнику. Но когда братъ ея вышелъ къ этому человѣку, то нигдѣ никого не оказалось, и онъ вслѣдъ за этимъ тяжко заболѣлъ. Къ утру ихъ извѣстили о печальномъ событіи, и они долго звонили по умершемъ. Затѣмъ старушка отправилась обратно домой, поблагодаривъ и пожелавъ всякаго благополучія.
Въ пятомъ часу развели въ «работницкой» огонь, чтобы согрѣть воды въ котлѣ; въ 7 часовъ служанка затопила кухонный очагъ, чтобы приготовить ужинъ. Вдругъ въ трубѣ стало свѣтло; заглянувъ туда, дѣвушка увидала спускавшуюся внизъ похожую на сахарную голову фигуру съ безчисленными голубыми огоньками, фигура эта достигнувъ того мѣста, гдѣ труба расширяется, частью обратилась въ значительное количество воды и залила огонь, частью-же перешла чрезъ другой рукавъ трубы въ печь работницкой, y которой находился въ то время Эдуардъ, добывавшій палкой сажу изъ трубы подъ котломъ, чтобы потомъ играть ею въ огнѣ. Восклицанія служанки и этого мальчика «въ трубѣ загорѣлось»! слилисъ въ одно и какъ одна, такъ и другой тотчасъ-же увидѣли и ощутили на своемъ платьѣ, что тысячи остроконечныхъ огоньковъ уже обратились въ воду и залили огонь. Тогда y всѣхъ пропала всякая бодрость духа, и жена моя нашла ихъ всѣхъ y жильцовъ въ пристройкѣ плачущими, въ ужасѣ и страхѣ.
Впослѣдствіи одинъ изъ моихъ родственниковъ, живущій въ Германіи, сообщилъ мнѣ, что онъ и его семья испытали въ тотъ-же самый день подобное-же необъяснимое явленіе. Въ то же время въ одной изъ комнатъ начало что-то стучать и стукъ этотъ повторился нѣсколько разъ съ такою силой, что домовладѣлецъ пришелъ узнать причину его. Самый тщательный обыскъ не привелъ къ открытію причины шума. Подобное-же явленіе произошло въ той мѣстности и въ другихъ домахъ.
Наставленіе, данное мною, какъ вышеупомянуто, на другой день утромъ, привело къ тому, что о подобныхъ вещахъ перестали говорить въ моемъ присутствіи.
Только во вторникъ, 19 августа, по возвращеніи моемъ вечеромъ домой, я былъ вызванъ женою внизъ въ сѣни, чтобы послушать, какъ странно что-то стучитъ въ стѣну. Нѣсколько неохотно спустившись внизъ, я услышалъ, что изъ каморки раздавалось постукиваніе въ ея заднюю стѣну; удары повторялись неоднократно по 10-12 разъ, быстро учащаясь къ концу, подобно тому, какъ еслибы кто-нибудь испуганно стучался въ дверь, требуя, чтобы его поскорѣе впустили. Стуки повторялись нѣсколько разъ послѣ короткихъ перерывовъ. Я искалъ и всегда находилъ, приложивъ ухо къ стѣнѣ, то именно мѣсто, гдѣ раздавались удары, не разъ перемѣнявшіе мѣсто. Думая, что это все-таки должно быть живое существо, въ родѣ крысы и т. п., я сильно постучалъ въ стѣну, чтобы спугнуть его. Вмѣсто того, чтобы убѣжать, оно отвѣтило мнѣ тѣмъ-же неоднократно повторявшимся стукомъ, причемъ раздалось удара два болѣе сильныхъ, словно кулакомъ. Я велѣлъ подать себѣ свѣчу, вошелъ въ каморку и осмотрѣлъ ее съ величайшей тщательностью, чтобы найти какой-нибудь слѣдъ безпокойнаго существа, продолжавшаго по-прежнему стучать во время моихъ поисковъ; мой осмотръ не приведъ ни къ чему. Прислушавшись внимательнѣе и дольше, я услышалъ стукъ и въ другихъ мѣстахъ сѣней. Упорно держась мнѣнія, что причина этихъ явленій непремѣнно откроется, я успокоилъ свою семью обѣщаніемъ обыскать на слѣдующій день весь домъ. Послѣ ужина я досталъ изъ своей библіотеки «Семейный молитвенникъ» Цшокке и открылъ его на 28-й главѣ «О силѣ суевѣрія», чтобы этимъ успокоить свою испуганную семью. Тотчасъ-же начались тѣ-же стуки въ полу комнаты, что не разъ прерывало мое чтеніе; по-временамъ раздавался болѣе сильный ударъ, причемъ дѣти мои не могли удержаться отъ замѣчанія: «Неужели-же и это крыса»? Наконецъ (въ первый разъ) послышался ударъ въ дверь, словно кто-нибудь хотѣлъ войти.
Мое подозрѣніе въ томъ, что кто-то насъ нарочно дурачитъ, я старался поддержать различными соображеніями. Разсердившись, я взялъ свѣчу, острый стилетъ и отправился въ нижній этажъ, гдѣ самымъ тщательнымъ образомъ осмотрѣлъ всѣ закоулки и въ особенности находящійся подъ гостиной погребъ и всѣ бывшіе тамъ предметы и посуду. Во время этого осмотра стуки раздавались надо мной безъ видимой причины. Осмотръ этотъ я повторилъ нѣсколько разъ со свѣчей и безъ свѣчи, тихо подкрадываясь, но кромѣ звука ударовъ ничего ровно не слышалъ и не видѣлъ. Когда стало тише, я велѣлъ дѣтямъ помолиться Богу и лечь спать. Оба старшіе мальчика отправились въ свою спальню надъ гостиной, a остальные дѣти легли всѣ вмѣстѣ въ горницѣ, гдѣ съ ними ночевала и служанка, такъ какъ они боялись оставаться одни. Мы-же съ женой пошли въ одну изъ спаленъ верхняго этажа, но не успѣли войти въ комнату, какъ изъ горницы раздался громкій испуганный крикъ дѣтей. Я немедленно-же сбѣжалъ внизъ, и дѣтн мнѣ пожаловались, что что-то сильно стучало по ихъ кровати. За исключеніемъ двухъ старшихъ мальчиковъ, уже уснувшихъ, вся семья наша собралась теперь въ горницѣ. Такъ какъ наступила пауза, то я прилегъ на постель. Тогда въ заднемъ углу комнаты началось постукиваніе, постепенно приближавшееся и разразившееся глухимъ ударомъ сперва по моей кровати, въ ногахъ, a потомъ по стоявшему тутъ-же стулу. Я велѣлъ поскорѣе зажечь огонь, осмотрѣлъ со свѣчей подъ кроватями, но напрасно. Обѣ двери и всѣ оконныя ставни были заперты. Наступила снова продолжительная пауза; я велѣлъ снова потушить свѣчу и сѣлъ въ ногахъ на кровать. Нѣсколько времени спустя повторилось то-же постукиваніе въ стѣнѣ, a удары въ спинку кровати, которую я держалъ рукою, были такъ сильны, что вся кровать сильно вздрагивала отъ нихъ; я-же не чувствовалъ ничего, кромѣ легкаго дуновенія[4]) надъ указательнымъ пальцемъ моей лѣвой руки. То-же постукиваніе повторилось еще разъ при зажженой свѣчѣ, но я не могъ ничего замѣтить. Наконецъ, должно быть около полуночи, все постепенно затихло, и я уснулъ.
Въ среду, 20-го, стуки возобновлялись уже съ 6 часовъ утра то тутъ, то тамъ. Раздавались въ полу гостиной 2-3 удара, словно тяжелымъ деревяннымъ молотомъ, затѣмъ обыкновенно слѣдовалъ сильный стукъ въ дверь гостиной, a также и въ дверь, ведущую изъ горницы въ кухню; затѣмъ послѣ короткаго промежутка стуки раздавались въ разныхъ мѣстахъ въ верхнемъ этажѣ. Стукъ въ комнатныя двери завершался иногда сильными ударами. Такъ какъ я родился въ этомъ домѣ въ 1818 г., ребенкомъ присутствовалъ при всѣхъ его поправкахъ и, за исключеніемъ школьныхъ лѣтъ, постоянно жилъ въ немъ, то буквально не было ни малѣйшаго въ немъ мѣста, котораго-бы я не зналъ. Несмотря на это, мой тщательный осмотръ не привелъ ни къ какому результату: не найдено было даже ни малѣйшаго подозрительнаго слѣда. Между тѣмъ стуки продолжали раздаваться съ увеличивающеюся силой то внизу, то наверху, то въ одномъ мѣстѣ, то въ другомъ. Теперь я ограничился наблюденіемъ самаго явленія, которое съ небольшими промежутками повторялось все съ большею силой, въ особенности въ гостиной и спальнѣ. Я прикладывалъ руку то съ внутренней, то съ наружной стороны того мѣста двери, гдѣ раздавались удары (по срединѣ верхней половины), но не чувствовалъ ничего, ни малѣйшаго движенія или нажатія воздуха. Я также крѣпко придерживалъ полу-отворенную дверь, чтобы имѣть возможность наблюдать ее съ обѣихъ сторонъ; стуки повторялись, безъ видимой причины. Я становился передъ дверью, между тѣмъ какъ мои домашніе наблюдади за тѣмъ, что происходило за нею; долго не получалось никакого результата. Наконецъ, такъ какъ въ дверь, ведущую изъ кухни въ горницу, наносились такіе сильные удары, что она, будучи изъ слабаго сосноваго дерева, кажды разъ выгибалась внутрь, видимо подъ дѣйствіемъ ударовъ, то я однажды, часовъ въ десять утра, сталъ въ горницѣ y самой двери и тихонько отодвинулъ задвижку, такъ что дверь была только слегка прижата къ притолокѣ. Жена моя съ однимъ изъ сыновей стояли шагахъ въ двухъ за мною такъ, что при открытой двери видѣли прямо передъ собою окно кухни, тогда какъ я могъ видѣть только темную ея стѣну. Вскорѣ въ дверь нанесенъ былъ столь сильный ударъ, что она, распахнувшись, ударилась о стѣну. Въ это мгновеніе я положительно увидалъ нѣчто темное, что съ быстротою молніи перенеслось отъ двери къ кухонному очагу[5]). Я не успѣлъ выговорить и слова, бросившись вслѣдъ за фигурой, какъ жена и сынъ закричали, что вполнѣ ясно видѣли половину темно-коричневаго остова руки2[6]), которая отскочила отъ двери; заявленія ихъ были такъ быстры и такъ одновременны, что y меня не могло возникнуть ни малѣйшаго подозрѣнія въ томъ, что это имъ лишь почудилось. Сила моего обычнаго библейскаго изреченія: «spiritus carnem et ossa non habet» — была сломлена. Я не преминулъ осмотрѣть тщательнѣйшимъ образомъ всѣ трубы, но ничего въ нихъ не нашелъ и нигдѣ не замѣтилъ ни малѣйшаго слѣда выпавшей изъ нихъ сажи. Наконецъ я приказалъ позвать свою старшую сестру и спросилъ ее, не происходило-ли въ домѣ когда-нибудь прежде чего-нибудь подобнаго. Съ ужасомъ присутствуя при явленіяхъ, сестра объявила, что никогда ни о чемъ подобномъ не слыхала. Между тѣмъ работавшая въ кухнѣ служанка неоднократно вбѣгала въ комнату; однажды она заявила, что только что ясно услышала, какъ кто-то сходилъ внизъ по лѣстницѣ и три раза кряду съ глубокими стонами[7]) воскликнулъ: «Сжальтесь надо мною!» — выглянувъ-же изъ кухни, она ничего не увидѣла. Вскорѣ послѣ этого она объявила, что видѣла, какъ въ полуоткрытое окно кухни влетѣло прозрачное сѣрое облако, которое, слегка волнуясь, подплыло къ двери въ горницу, вслѣдъ за чѣмъ раздался сильный стукъ[8]). Между тѣмъ пришла и жена нашего жильца. Собравшіеся, все болѣе в болѣе пугаясь стуками, продолжавшими раздаваться съ короткими перерывами и съ разной силой въ различныхъ мѣстахъ въ то время, какъ я производилъ свой обыскъ, стали просить меня дать звать о происходящемъ отцу настоятелю, за отсутствіемъ г-на коммисара Нидербергера. Я согласился на это тѣмъ охотнѣе, что зналъ престарѣлаго патера за человѣка съ рѣдкимъ научнымъ образованіемъ, богатаго опытомъ и всего менѣе склоннаго къ мечтательнымъ бреднямъ.
Послѣ обѣда патеръ явился во моему приглашенію. Я разсказалъ ему весь ходъ дѣла, на что онъ замѣтилъ, что никогда въ жизни не видалъ вичего подобнаго. Пробывъ y насъ очень долго, онъ съ полнымъ вниманіемъ слѣдилъ за явленіями, не находя никакого рѣшенія странной задачи, и выразилъ мнѣніе, что было-бы весьма желательно, если-бы дѣло это было изслѣдовано и провѣрено компетентными людьми, къ которымъ отецъ настоятель не могъ себя причислить. Но для того, чтобы слухъ объ зтихъ стукахъ не проникъ въ народъ, почтенный патеръ совѣтовалъ производить ихъ изслѣдованіе крайне осторожно и приказать домашнимъ хранить о нихъ глубочайшее молчаніе. Послѣ обычнаго благословенія священникъ ушелъ. Къ вечеру стуки возобновились и утихли только къ 10 часамъ.
Все, что я могъ найти въ своей библіотекѣ по части опытной физики, равно какъ и мои запыленныя университетскія записки лекцій профессора Зибера, изъ Мюнхена, было мною перечитано, но подходящей разгадки явленій не нашлось. Однако я непереставалъ еще надѣяться, что все обойдется благополучно.
Въ четвергъ, 21-го августа, стуки возобновились съ утра и съ небольшими перерывами продолжались до полудня. Положеніе становилось все болѣе и болѣе тягостнымъ; я не могъ уже ничѣмъ успокоить моихъ напуганныхъ домочадцевъ; при каждомъ новомъ, болѣе сильномъ ударѣ вся семья вздрагивала отъ возраставшаго страха, и я не безъ основанія сталъ опасаться, какъ бы дальнѣйшее пребываніе въ домѣ не возымѣло для нея опасныхъ послѣдствій. Я замѣтилъ, что на ближайшей проѣзжей дорогѣ стали собираться кучки людей, внимательно прислушиваясь къ шуму, раздававшемуся изъ моего дома. Когда ко мнѣ пришелъ одинъ человѣкъ, пригласившій меня присутствовать на слѣдующій день при межеваніи земли, то я замѣтилъ, что его собака при каждомъ ударѣ боязливо пряталась за своего хозяина[9]), который счелъ эти стуки за шалость дурно воспитанныхъ мальчиковъ.
Въ этотъ день было засѣданіе въ судѣ и такъ какъ y меня тамъ было нѣсколько дѣлъ, то я не могъ остаться дома. Однако прежде чѣмъ я успѣлъ окончить свои дѣла, за мной пришелъ одинъ изъ моихъ сыновей, зовя меня поскорѣе домой, гдѣ происходитъ такая возня, что всѣ убѣжали изъ дому. Я на-скоро покончилъ свои занятія и поспѣшилъ домой. Мнѣ хотѣлось самому наблюсти эти явленія и затѣмъ по-секрету сообщить о нихъ г-ну ландамману Кайзеру, который, къ сожалѣнію, въ то время только-что отправился въ Англію. Подойдя къ дому, я нашелъ всю семью на дворѣ. Безъ страха, который я вообще рѣдко испытывалъ въ жизни, вошелъ я въ домъ, гдѣ раздавались сильнѣйшіе стуки, прекращавшіеся минуты на 3-5. Удары въ полъ гостиной, словно наносимые могучей рукой, вооруженной деревяннымъ молотомъ, были такъ сильны, что столъ подпрыгивалъ и лежавшіе на немъ предметы грозили паденіемъ. Удары были мѣстные, и общаго сотрясенія въ домѣ не замѣчалось. Массивная орѣховая дверь, запертая на довольно тяжелую защелку, заходившую въ глубокій пазъ, сильнымъ дерганіемъ за ручку была вырвана изъ замка, отворена почти на половину и затѣмъ захлопнута съ величайшей силой. Такіе же могучіе удары наносились изъ кухни въ дверь горницы, такъ что я ежеминутно опасался, что обѣ двери разлетятся въ щепы. Стѣны гостиной оставались нетронутыми. Шумъ этотъ все болѣе и болѣе привлекалъ на себя вниманіе сосѣдей. Я снова обслѣдовалъ дѣло съ возможно большимъ хладнокровіемъ, прикладывалъ руку къ обѣимъ сторонамъ двери и опять-таки не почувствовалъ ни малѣйшаго давленія воздуха, когда подъ ударами словно тяжелаго мужскаго кулака запертая дверь отскочила вверху дюйма на 2-3 отъ притолоки. Войдя въ кухню я замѣтилъ, что кто-то невидимый постукивалъ какъ бы металлическимъ оружіемъ по стоявшимъ на столѣ бутылкамъ, стаканамъ и сосудамъ. Стуки, раздававшіеся въ различныхъ мѣстахъ дома, слѣдовали одни за другими такъ быстро, что если допустить, что они производились людьми, то для этого потребовалось бы по крайней мѣрѣ отъ 4-хъ до 5-ти лицъ. Оставаясь въ полномъ невѣдѣніи причины явленій и ихъ послѣдствій, я сталъ опасаться, какъ бы стуки и удары не повлекли за собой разрушенія какой-нибудь части дома или даже цѣлаго зданія, и послалъ за своимъ стариннымъ другомъ Р. Циммерманомъ, который тотчасъ же явился и не безъ ужаса прислушивался къ шуму. Мы рѣшились пригласить доктора Дешвандена, какъ ученаго естественника. Онъ пришелъ въ сопровожденіи предсѣдателя суда Одерматта и судьи Шальбергера; пришли также архитекторъ Амштадъ и учитель рисованія Одерматтъ, и всѣ убѣдились въ странныхъ стукахъ, который къ ночи нѣсколько ослабѣлъ. Мы старались подыскать какую-нибудь физическую причину этихъ явленій; было высказано много гипотезъ о вулканизмѣ, магнетизмѣ, гальванизмѣ, электричествѣ и т. п. Между прочимъ сдѣлано было предположеніе, что изъ асфальтоваго пола террасы можно извлечь электрическую силу, но при болѣе точномъ обсужденіи оказалось, что нѣтъ ни одной опорной точки для объясненія происхожденія и свойствъ явленій. Часовъ около 12-ти общество разошлось, не успѣвъ ничего объяснить. Между тѣмъ стуки постепенно ослабѣвали, и остальная часть ночи прошла спокойно.
Въ пятницу, 22-го августа, шумъ возобновился съ утра. Въ 7 часовъ я долженъ былъ отправиться на межеваніе и надѣялся вскорѣ вернуться. Въ мое отсутствіе пришли предсѣдатель Одерматтъ и остальные вчерашніе посѣтители, чтобы присутствовать днемъ при явленіяхъ; удары сыпались быстро и еще съ большею силою, чѣмъ наканунѣ. Сдѣлано было нѣсколько испытаній; между прочимъ изслѣдованъ воздухъ въ колодцѣ, въ молочномъ погребѣ, но ничего не найдено. Одинъ изъ моихъ кліентовъ, К. С., упорно желавшій дождаться моего возвращенія, усѣлся въ гостиной y двери; когда въ дверь и полъ этой комнаты нанесены были тяжелые удары, онъ въ сильномъ испугѣ вскочилъ на ноги. Однажды онъ имѣлъ случай испытать на себѣ дѣйствіе электрической машины, поэтому прежде всего спросилъ, нѣтъ-ли таковой въ домѣ. Присутствовавшій при этомъ старшій сынъ мой, которому, какъ и всѣмъ въ домѣ, было приказано держать происходящее y насъ по возможности въ тайнѣ, оставилъ С. при этомъ мнѣніи. Удалившись, С. сообщилъ и другимъ о своемъ приключеніи, a потому вскорѣ явился ко мнѣ А. И., желая также испытать дѣйствіе электричества, но на этотъ разъ нельзя было скрыть въ чемъ дѣло, такъ какъ стуки становились все неистовѣе. Въ присутстіи A. И. и жены нашего жильца въ дверь горгницы такъ сильно стучали, что желѣзный пробой вторично вылетѣлъ изъ косяка и ударился въ противоположную стѣну. Въ эту минуту моя вторая дочь, смотрѣвшая на эту дверь изъ гостиной, увидала, какъ отъ нея отскочила бѣлоснѣжная, сверху и снизу закругленная фигура, занимавшая собою все дверное отверстіе, г-жа Л. видѣла ту же фигуру, когда черезъ нѣсколько минутъ послѣ того дверь въ гостинною при сильномъ стукѣ отворилась. Между тѣмъ подошли и другія лица, въ томъ числе и ландесгауптманъ Цельгеръ. Снова произъведенъ былъ осмотръ дома, всѣ слышали стуки и видѣли, какъ двери быстро отворялись и захлопывались. Съ вершины выступа Вюргена, гдѣ я занимался межеваніемъ моего лѣса, я явственно слышалъ удары. Поспѣшивъ домой, я засталъ нѣкоторыхъ изъ этихъ господъ y себя и немедленно же отправился въ полицейское управленіе, гдѣ и заявилъ о происходившемъ. Полиціймейстеръ Янъ явился самъ и лично удостовѣрился въ явленіяхъ. Немного погодя пришелъ докторъ Кристенъ и также слышалъ стуки. Около этого времени второй мой сынъ, входя въ домъ, увидѣлъ въ кухнѣ нѣчто бѣлое, походившее на маленькую ручку дѣлавшую знаки; онъ упалъ въ обморокъ, но вскорѣ пришелъ въ себя, весь блѣдный бросился въ гостинную и разсказалъ о томъ, что только что видѣлъ. Въ этотъ день послѣ обѣда присутствовали при явленіяхъ коммисаръ Нидербергеръ и отецъ настоятель (послѣдній вторично). Первый изъ нихъ осмотрѣлъ весь домъ сверху до низу и съ большимъ вниманіемъ слѣдилъ за происходившемъ часовъ до семи вечера. Мы заставили людей стучать въ погребѣ въ потолокъ, причемъ оказалось, что при сильныхъ ударахъ весь домъ вздрагивалъ и окна звенѣли, чего при необъяснимыхъ стукахъ не было, такъ какъ ударъ наносился лишь въ извѣстное мѣсто и не отражался на ближайшихъ предметахъ; кромѣ того звукъ и самый способъ нанесенія ударовъ были различны. Послѣ обѣда сила ударовъ нѣсколько уменьшилась и паузы между ними стали продолжительнѣе. Коммисаръ Нидербергеръ, которому нельзя отказать въ основательномъ научномъ образованіи и большой наблюдательной способности, ушелъ вечеромъ, выразивъ убѣжденіе, что эти странныя вещи не плодъ воображенія и не производятся людьми, прибавивъ, что основательное научное изслѣдованіе, которое онъ очень совѣтуеть произвести, едва-ли дастъ удовлетворительные результаты.
Между тѣмъ стоустая молва начала свое дѣло, и съ тяжелымъ чувствомъ, хорошо предвидя послѣдствія, смотрѣлъ я вечеромъ на народъ, массами стекавшійся къ моему дому, какъ смотритъ хозяинъ на вздувшійся потокъ, прорывающій плотины и устремляющійся на его владѣнія. Въ то время какъ гостинная и сѣни полны были любопытными, раздался между прочимъ единственный въ тотъ день, но сильный ударъ въ дверь гостинной, словно кто-то изо всѣхъ силъ ударился объ дверь. Слышалось постукиваніе въ дверь коморки, не столь сильное, но все-таки довольно громкое. Около половины девятаго стало тише; г-нъ Янъ приставилъ къ дому двухъ сторожей. Я не ошибся въ своихъ опасеніяхъ. У насъ, какъ и вездѣ, одни слишкомъ много вѣрятъ, другіе — слишкомъ мало, a иные и вовсе ни во что не вѣрятъ. Поэтому одинъ слушалъ и въ ужасѣ уходилъ, другой слалъ вызовъ чорту, третій не могъ забыть электрической машины, въ чемъ его поддерживало то обстоятельство, что сынъ мой не разувѣрилъ моего кліента С. относительно присутствія такой машины въ домѣ. Такъ какъ во многихъ умахъ понятія объ электрической машинѣ и о колдовствѣ не вполнѣ выяснились, то многіе ухватились за колдовство, какъ за объясненіе явленій, чему много способствовало слѣдующее. В то время антрепренеръ Шнейдеръ получилъ разрѣшеніе дать со своею труппою нѣсколько театральныхъ представленій въ Стансѣ. Такъ какъ значительная часть простаго народа смотрятъ на актеровъ какъ на фокусниковъ, цыганъ или колдуновъ, то ихъ не замедлили пріобщить къ дѣлу, a такъ какъ y одного изъ нихъ, нѣкоего Штэбе, видали нѣсколько разъ моего сына, то и рѣшили, что мальчикъ научился y цыганъ различнымъ фокусамъ, которые и продѣлывалъ теперь на страхъ людямъ и на потѣху себѣ. Я упоминаю объ этомъ глупомъ слухѣ потому, что впослѣдствіи онъ проникъ въ одинъ изъ мѣстныхъ листковъ, a оттуда пробѣжалъ по всѣмъ нашимъ газетамъ, приподносившимъ его своимъ читателямъ въ видѣ объясненія загадочныхъ явленій.
Въ субботу, 23 августа, сила ударовъ значительно ослабѣла. Употреблены были различные аппараты для обнаруженія электрическихъ, магнетическихъ или вулканическихъ причинъ явленій[10]). Тщетно. Предсѣдатель Одерматтъ лично отправился въ Люцернъ, чтобы пригласить профессора Инейхена, но онъ, къ сожалѣнію, оказался въ отъѣздѣ; другіе-же, къ которымъ обращались съ той-же просьбой, отвѣтили отказомъ. Наплывъ толпы становился все больше и обременительнѣе. Довольно немногочисленными явленіями этого дня были слѣдующія:
Въ девять часовъ утра дверь въ гостинную, запертая на защелку, быстро отворилась и снова захлопнулась; вскорѣ послѣ этого нанесены извнутри въ дверь каморки такіе сильные удары, что пробой отскочилъ и упалъ на средину кухни. Нѣсколько минутъ спустя раздался слабый ударъ въ полъ гостинной; въ 3 ч. 30 м. — два удара въ ея дверь, изъ нихъ второй послабѣе, тоже повторилось и въ 6 ч. 10 м. Въ 8 ч. 45 м въ присутствіи довольно большаго общества дверь гостинной съ величайшей силой распахнулась и снова захлопнулась; затѣмъ послѣдовали сильные удары въ дверь кухонной каморки. Потомъ стало тише. Часу въ первомъ ночи я отправился въ горницу, чтобы лечь спать; въ гостинной находились три сторожа. Я легъ на кровать съ краю, но вскорѣ проснулся и, положа голову на правую руку, смотрѣлъ на противоположное окно, одна половина котораго была закрыта занавѣсью, a другая створчатымъ ставнемъ (жалузи) съ поднятыми створками, сквозь которыя я ясно видѣлъ сѣроватое небо. Все было спокойно. Я отчетливо слышалъ храпъ уснувшихъ въ гостинной сторожей, пришелъ въ совершенно бодрственное состояніе и не былъ нисколько взволнованъ. Вдругъ я почувствовалъ легкое прикосновеніе къ моему лѣвому виску, словно кто-то, играя, навивалъ на палецъ мои волосы. Думая, что меня будятъ, я коснулся рукою этого мѣста и схватилъ мягкую теплую ручку и ощупалъ ея палъцы, послѣ чего она очень тихо высвободилась изъ моей руки и удалилась къ окну, гдѣ я увидалъ медленно двигавшуюся взадъ и впередъ темную фигуру, контуры которой рѣзко выдѣлялись на свѣтломъ фонѣ вышеупомянутаго створчатаго ставня. Думая, что это кто-нибудь изъ домашнихъ, я позвалъ спавшую тутъ-же на диванѣ служанку, a жена робко спросила, не чувствовалъ-ли я чего то около головы; на это я отвѣтилъ уклончиво, чтобы не пугать ея. Дѣвушка, проснувшаяся лишь послѣ многократнаго зова, зажгла свѣчу и отправилась по моему приказанію взглянуть на часы. Она нашла сторожей въ гостинной спящими и разбудила ихъ; было 2¾ ч. ночи, кругомъ все покойно. Вернувшись снова въ нашу спальню, она погасила огонь и въ ту минуту, когда собиралась снова лечь на диванъ, жалобно закричала, что ее кто-то погладилъ по лбу, что занавѣсъ движется и слышно тихое постукиваніе въ стѣну; потомъ она снова выбѣжала въ гостинную, гдѣ зажгла свѣчу и провела остатокъ ночи. Жена разсказала мнѣ тутъ, что, передъ этимъ, почувствовавъ прикосновеніе къ головѣ, она ощупала мягкую дѣтскую ручку, которая быстро вырвалась изъ ея руки; тогда она немедленно-же удостовѣрилась, что это не была рука спавшаго около нея ребенка[11]). Утромъ я разсказалъ, что было со мною ночью.
Въ воскресеніе, 24 августа, все было спокойно часовъ до одиннадцати, когда въ присутствіи многихъ сосѣдей раздались очень сильные удары въ полъ и двери, повторившіеся въ часъ; затѣмъ все затихло до 5-ти часовъ 5 мин. вечера, когда послышался еще дважды стукъ въ полъ гостинной. Немногія явленія этого дня происходили при очень многихъ свидѣтеляхъ. Вечеромъ народъ сталъ сходиться большими толпами, думая, что подобныя явленія происходятъ преимущественно по ночамъ. Многіе, тщетно прождавъ нѣсколько часовъ сряду, уходили, качая головой и думая, что все это пустая болтовня, ибо сами они ничего не слышали. Нѣкоторые вольнодумцы, подошедшіе поздно ночью къ дому съ тяжелыми дубинами, тщетно пытавшіеся вызвать нечистаго духа на борьбу, остались очень недовольны. При такихъ обстоятельствахъ порядокъ y меня въ домѣ совершенно нарушился, и я принужденъ былъ удалить большинство моихъ дѣтей. Только усиленная полицейская стража могла сдерживать наплывъ народа.
Въ понедѣльникъ, 25 августа, явленія начались также около полудня, но были нѣсколько сильнѣе. Въ 11 ч. 30 м замѣчено постукиваніе въ стѣнѣ каморки, потомъ раздались 3-4 глухихъ удара въ открытую дверь гостинной, затѣмъ дверь эта съ трескомъ захлопнулась. Въ часъ 5 мин. послѣдовало три удара снизу въ полъ гостинной; минутъ черезъ 40 дверь изъ кухни въ корридоръ, почти всегда стоявшая отворенной, захлопнулась съ быстротой молніи. Тоже самое повторилось нѣсколько минутъ спустя. Въ 3½ часа въ полъ гостинной нанесено снизу три довольно сильныхъ удара, a немного погодя раздались три или четыре громкіе стука въ ея дверь, послѣ чего кухонная дверь снова быстро захлопнулась. Молодой врачъ изъ Люцерна, присутствовавшій при этомъ, жаловался на сильное раздраженіе кожи, я-же приписалъ это дѣйствію страха. Въ 5 ч. 45 мин. раздалось еще два удара въ полъ гостянной и послѣ непродолжительной паузы нѣсколько разъ повторившееся захлопываніе кухонной двери завершило событія этого дня.
Я писалъ свои замѣтки въ присутствіи полицейскихъ стражниковъ, которые внимательно наблюдали за происходившимъ. Дѣло было представлено чрезъ полицейское управленіе въ городское правленіе съ объявленіемъ:
«Что со стороны полиціи на дѣло зто обращено полное вниманіе и произведено слѣдствіе, но что со стороны высшаго начальства непремѣнно должны быть приняты мѣры для опредѣленія, слѣдуетъ-ли приписать эти стуки естественной причинѣ или нѣтъ».
Правленіе назначило коммисію изъ трехъ членовъ, уполномочивъ ее производить наблюденія и изслѣдованія въ случаѣ продолженія стуковъ. Въ составъ этой коммисіи вошли: ландесштатхальтеръ В. Цельгеръ, ландамманъ Л. Вюршь и полиціймейстеръ Янъ. Можно было ожидать что коммиссія, назначеніе которой состоялось рано по-утру, въ тотъ-же день приступить къ дѣлу, тѣмъ болѣе, что она постоянно извѣщалась о продолжавшихся явленіяхъ; между тѣмъ день прошелъ, a никакихъ приготовленій къ изслѣдованію сдѣлано не было.
Во вторникъ, 26 августа, стуки начались уже съ 7-ми часовъ утра двумя ударами въ полъ, a черезъ девять минутъ въ дверь гостинной. Звуки отъ нихъ были теперь гораздо рѣзче, чѣмъ прежде, и удары раздавались не въ верхней половинѣ двери, a совсѣмъ внизу y порога. Затѣмъ, наступилъ перерывъ до 10 ч 7 м, когда нанесено 2 сильныхъ удара въ полъ гостинной; въ 11 ч. 25 м въ томъ же полу раздались 4-5 ударовъ съ давно небывалой силой и стукъ въ полуоткрытую дверь гостинной, которая быстро растворилась и захлопнулась, равно какъ и кухонная дверь; все это заняло секунды 2-3 времени. Затѣмъ все затихло до 8 часовъ вечера, когда въ ту-же дверь нанесено два громкихъ удара, которые немедленно-же повторились въ полу кухни. Захлопываніе кухонной двери, минутъ черезъ двадцать, заключило явленія этого дня.
Такъ какъ не смотря на постоянныя донесенія о происходящемъ г-ну Цельгеру, предсѣдателю коммисіи, послѣднею и въ этотъ день ничего предпринято не было, то моя и безъ того слабая надежда на серьезное научное изслѣдованіе этихъ явленій упомянутой коммисіей (за исключеніемъ г-на Цельгера, который неоднократно лично присутствовалъ при явленіяхъ и горячо, хотя, къ сожалѣнію, безъ результата отнеся къ дѣлу) не могла не ослабѣть еще больше. Постоянная толкотня любопытныхъ въ моемъ домѣ много мѣшала мнѣ при моихъ многочисленныхъ и неотложныхъ профессіональныхъ занятіяхъ.
Среда, 27 августа. Сегодня стуки возобновились также какъ и вчера, a именно: въ 9 ч. 20 м, — два удара въ полъ гостинной; 9 ч. 27 м. — въ дверь ея; въ 9 ч. 28 м захлопнулась дверь въ кухню, a въ 9 ч. 35 м. — дверь въ гостиную; при этомъ присутствовало много людей. Въ 11 час. 35 мин. снова четыре стука въ открытую дверь гостинной, которая послѣ 4-го удара захлопнулась. Въ 12 час. 30 мин. въ полу моего кабинета раздалось легкое постукиваніе; 5 минутъ спустя захлопнулась дверь въ кухню, затѣмъ все затихло до 2 час. 50 минутъ. Въ это время раздался двойной сильный ударъ въ дверь гостинной, вслѣдъ затѣмъ легкое постукиваніе въ кухонную дверь, которая захлопнулась съ такой силой, что мы боялись, что она соскочитъ съ петель. Послѣ этого наступила тишина. Коммисія все еще не приступала къ изслѣдованію; только поздно вечеромъ, когда все было спокойно, сочла она нужнымъ начать свои наблюденія. Послѣ краткаго допроса, мнѣ было поручено составить письменное донесеніе о происходящемъ, что я немедленно-же и исполнилъ, a затѣмъ, часовъ въ восемь, мнѣ было приказано немедленно же оставить домъ со всѣмъ моимъ семействомъ. Мнѣ было необходимо поработать надъ документами четырехъ дѣлъ, которыя должны были разсматриваться на другой день въ судѣ присяжныхъ; какъ ни трудно было для меня оставлять въ эту минуту свой письменный столъ и свои книги, но я безпрекословно исполнилъ требованіе, хотя былъ убѣжденъ, что господамъ этимъ не удастся открыть то, чего я самъ никакъ не могъ найти; прежніе полицейскіе сторожа замѣнены новыми, съ которыми коммисія, конечно, осмотрѣла весь домъ, но не нашла ничего подозрительнаго, равно какъ и никакихъ признаковъ причины этихъ необыкновенныхъ явленій.
Дѣло вступило теперь въ тотъ фазисъ, когда стало не только предметомъ разговоровъ маленькаго кантона, но, проникши за его тѣсные предѣлы, получило общую огласку. Кому неизвѣстно галдѣніе тысячеустной молвы, когда ей приходится передавать естественное событіе, совершающееся на глазахъ тысячи свидѣтелей? Тѣмъ разнорѣчивые должны быть отзывы о таинственномъ явленіи, которому каждый старается подыскать и дѣйствительно подыскиваетъ свое объясненіе, причемъ сталкиваются между собою суевѣріе и невѣріе, преувеличеніе и непониманіе, гипотезы и догадки. Кто, по несчастію, приходитъ въ соприкосновеніе съ подобнымъ событіемъ, тотъ становиться жертвой бѣшеннаго чудовища и ни семейное счастіе, ни уваженіе къ его личности, ни незапятнанное имя не спасутъ его отъ дикаго звѣря. Прибавьте къ этому долголѣтнюю политическую борьбу и многія глубоко затаенныя страсти, которыя теперь, какъ гады послѣ весенняго дождя, подняли свои головы, и вы оцѣните мое положеніе. Все это, a также и то, какъ быстро пускаетъ корни злое слово, пришлось мнѣ испытать въ полной мѣрѣ, какъ въ тѣсныхъ такъ и въ болѣе широкихъ кружкахъ. Кто въ этомъ полукантонѣ больше меня былъ вправѣ ожидать, что либеральная швейцарская пресса дождется разъясненія изъ самого источника, не станетъ поднимать камня на основаніи безмысленнѣйшей сплетни, которая подъ личиной свободомыслія съ самой закоренѣлой личной ненавистью грязнила меня гнуснѣйшимъ подозрѣніемъ? Кто больше меня былъ вправѣ надѣятся, что камень этотъ не будетъ брошенъ въ того, кто въ теченіе 20-ти лѣтъ съ величайшимъ самоотверженіемъ и при самыхъ затруднительныхъ обстоятельствахъ преданно трудился надъ осуществленіемъ либеральныхъ идей? Убѣдится въ истинѣ было тѣмъ легче, что ее было можно узнать не отъ самого заинтересованнаго, a отъ интеллигентныхъ честныхъ людей, пользующихся въ Штансѣ наилучшей репутаціей, какъ истинные либералы, на которыхъ я открыто ссылался. A между тѣмъ за исключеніемъ одной честной газеты, остальная пресса отнеслась ко мнѣ самымъ жестокимъ образомъ и затронула даже мою честь, чего не дѣлали самые злѣйшіе враги мои въ самомъ сильномъ разгарѣ политической борьбы. И все это на оонованіи пустыхъ слуховъ и почему? — потому что въ моемъ домѣ происходили необыкновенныя явленія, которыхъ я не могъ скрыть и которыя обнаруживались передъ сотнями людей. Въ этомъ то и состояло мое преступленіе. Впрочемъ я былъ бы неправъ еслибы не упомянулъ о тепломъ участіи, которое во мнѣ приняли нѣкоторыя достойныя уваженія лица, принадлежавшія какъ къ одной со мной такъ и къ противной политической партіи. Люди познаются въ несчастіи. Многіе, которые въ теченіе долгихъ годовъ были моими политическими противниками, теперь, какъ друзья человѣчества, стали на мою сторону и отстаивали мою честь даже передъ своими единомышленниками. Но за то многіе, горячо воскурявшіе мнѣ ѳиміамъ въ дни счастія, обратили теперь свое жало, противъ меня и — о малодушіе! — какъ много людей съ твердыми характерами изъ боязни насмѣшки надъ ихъ легковѣріемъ отрицали то, въ чемъ сами со страхомъ убѣдились.
Между тѣмъ стали говорить, что стуки больше не повторяются, и въ понедѣльникъ, на основаніи донесенія коммисіи, городское правленіе постановило: прекратить пока изслѣдованіе и сдать дѣло въ архивъ, домъ отдать подъ надзоръ полиціи, a коммисію довремени не распускать. Въ тотъ-же день послѣ обѣда мы вернулись въ домъ a высшее начальство нашло умѣстнымъ вознаградить меня за понесенные при выселеніи изъ дому расходы и убытки. Мои опасенія относительно того, что изслѣдованіе будетъ сдѣлано поверхностно, вполнѣ оправдались, какъ это будетъ видно изъ послѣдующаго. Дѣло сдано въ архивъ, потому только, что таинственнымъ явленіямъ угодно было прекратиться и притомъ не со времени вступленія въ домъ назначенныхъ коммисіей сторожей, a со среды, съ 2. ч. 50 м пополудни. Если бы дѣйствительно серьезно отнеслись къ отрытію причины этихъ явленій или хотя-бы къ констатированію самого факта ихъ существованія и способа проявленія, то допросили бы тѣхъ лицъ. которыя сами убѣдились въ нихъ и на показанія которыхъ можно было-бы положиться; эти показанія предъявили-бы на обсужденіе какому-нибудь спеціалисту; наконецъ, продолжали бы наблюдать за домомъ и тогда, когда въ немъ снова поселилась семья, тѣмъ болѣе что вскорѣ явленія эти возобновились. Но ничего подобнаго сдѣлано не было, и я въ своемъ донесеніи высшему начальству тщетно выражалъ готовность подчинится всякому распоряженію, которое начальство сочтетъ необходимымъ, a также предоставлялъ каждому ученому право производить изсдѣдованіе въ моемъ домѣ. Дѣло это было отложено большинствомъ членовъ коммиеіи въ самый долгій ящикъ.
Снова вступивъ во владѣніе домомъ, я собралъ свое разсѣянное семейство, надѣясь, что страшныя явленія совершенно прекратились. Когда мы вечеромъ приблизились къ дому, то только трое изъ моихъ дѣтей рѣшились переночевать въ немъ со мною. Въ первый разъ испытывалъ я страхъ, a потому спалъ мало. Ночь прошла спокойно. На другой день двое изь моихъ дѣтей услышали снова отчетливое постукиваніе на лѣстницѣ, ведущей во второй этажъ, но я постарался ихъ успокоить, и это мнѣ удалось тѣмъ легче, что слѣдующій день прошелъ тихо.
Въ четвергъ, 4 сентября по возвращеніи изъ Бекенрида, куда я ѣздилъ по дѣламъ, я узналъ сдѣдующее: Когда жена моя съ одною изъ дочерей сидѣли часу въ первомъ y окна за рабочимъ столикомъ, снизу нанесенъ былъ въ полъ такой сильный ударъ, что его слышали на дальнемъ разстояніи, a столикъ высоко подскочилъ; испуганныя женщины, дрожа отъ страха, убѣжали изъ дома. Передъ вечеромъ служанка и кто-то изъ дѣтей услышали въ темномъ проходѣ внизу тяжелые, глухіе шаги, приближавшіеся къ наружной двери; затѣмъ кто-то загремѣлъ тяжелой желѣзной задвижкой и медленно отворилъ дверь. Такъ какъ никого не было видно, то ихъ обуялъ такой ужасъ, что они выскочили изъ окна въ садовую бесѣдку съ высоты 12-13 футъ, отдѣлавшись только легкимъ вывихомъ ноги.
На другой день все было спокойно; за то въ субботу, 6 сентября, уже съ утра раздались два сильныхъ удара въ полъ гостинной, и цѣлый день слышалось скорое, но тихое постукиваніе въ двери и стѣны, завершившееся вечеромъ троекатнымъ сильнымъ ударомъ въ югозападномъ углу гостинной, въ которомъ до этого времени всегда было спокойно. Обо всѣхь этихъ явленіяхъ доносилось коммисіи, которая, казалось, не обращала на это ни малѣйшаго вниманія: изслѣдованія болъше произведено не было.
Воскресенье, 7-ое и понедѣльникъ, 8-ое сентября. Легкое постукиваніе въ полы и стѣны продолжалось и въ эти два дня съ небольшими перерывами. Въ особенности часто повторялось оно въ извѣстномъ читателю темномъ проходѣ и въ моемъ кабинетѣ, гдѣ стуки раздавались то съ верхней, то съ внутренней стороны пола, то въ стѣнахъ; весьма замѣтно было постукиваніе по дверцамъ моего книжнаго шкапа; все это происходило въ присутствіи десятка любопытныхъ, размѣстившихся для наблюденія по разнымъ мѣстамъ. Вь числѣ посѣтителей находился сильный скептикъ изъ сосѣдняго кантона Обвальдена, гдѣ пресса жадно ухватилась за случай излить гнѣвъ своего юнаго либерализма на такую темную сторону сосѣдняго кантона; скептикъ вполнѣ убѣдился въ реальности этихъ явленій. Я только теперь припомнилъ, что уже давно слышалъ подобное-же постукиваніе въ кабинетѣ, но не обращалъ на это вниманія.
Въ четвергъ, 9-го сентября, въ полдень раздался троекратный стукъ въ полъ гостинной, a затѣмъ полуоткрытая дверь сильно захлопнулась.
Среда, 10-е сентября. Сегодня мнѣ пришлось отправиться по судебному дѣлу въ Бекенридъ. Я уѣхалъ въ 8 ч. утра и вернулся вечеромъ тоже часамъ къ восьми. Еще дорогой узналъ я отъ сосѣдей, что они на большомъ разстояніи слышали сегодня шумъ въ моемъ домѣ. Дома я узналъ, что вскорѣ послѣ моего отъѣзда снизу нанесено было три быстрыхъ и очень сильныхъ удара въ полъ гостинной. Жена моя, бывшая въ то время въ спальнѣ, подошла къ дверямъ вмѣстѣ со старшей дочерью; въ эту минуту онѣ обѣ увидали, какъ въ гостинной медленно тронулся съ мѣста стулъ (безъ спинки), который затѣмъ мгновенно опрокинулся вверхъ ногами съ такой силой, что изъ щелей въ полу поднялась пыль; потомъ дверь въ гостинной захлопнулась съ такимъ шумомъ, что на него прибѣжали даже дальніе сосѣди. Часовъ около 12-ти дня, находясь въ саду, при яркомъ солнечномъ освѣщеніи, старшая дочь моя услышала шелестъ y шпалерной стѣны дома и, взглянувъ по этому направленію, увидала женскую фигуру, которая со стороны темнаго прохода высоко забралась въ шпалеры. Въ полной увѣренности, что это служанка, которой захотѣлось винограду, дочь спокойно смотрѣла на фигуру, причемъ ее удивило то, что послѣдняя была гладко причесана, въ сѣткѣ и съ темной повязкой на шеѣ, и очень уныло поникла головою. Когда дочь моя смѣло окликнула ее по имени, то служанка вышла изъ погреба, a фигура исчезла, словно спряталась въ листвѣ. Онѣ немедленно-же обыскали всѣ шпалеры, но ничего не нашли. Потомъ въ томъ же проходѣ слышался стукъ который къ вечеру сталъ раздаваться съ внѣшней стороны дома, a вскорѣ потомъ дверь въ гостинной съ шумомъ захлопнулась. Часовъ въ 9, когда я еще сидѣлъ за столомъ передъ открытой дверью въ кухню, я самъ услышалъ звукъ подметанія, которое дѣти уже не разъ замѣчали въ особенности въ извѣстномъ уже темномъ проходѣ. Казалось, что кто-то, шлепая туфлями, медленно идетъ изъ кухни къ дверямъ гостинной и подметаетъ корридоръ березовымъ вѣникомъ; иллюзія была такъ полна, что я только тогда убѣдился, что этого нѣтъ въ дѣйствительности, когда сталъ въ дверяхъ, мимо которыхъ это подметаніе медленно прослѣдовало по направленію къ выходу.
Четвергъ, 11-ое сентября. Громкіе стуки въ домѣ начались еще съ ночи. Утромъ они раздавались въ разныхъ мѣстахъ въ полахъ и стѣнахъ. Былъ яркій солнечный день; часовъ около девяти убрали гостиную. Посрединѣ ея стоялъ по обыкновенію массивный орѣховый столъ, y стѣнъ — диванъ и кресла. Въ такомъ порядкѣ оставили мы, т. е. жена, я и двое дѣтей (остальные находились въ отсутствіи), гостинную, и я намѣревался проводить моихъ домашнихъ въ верхнія комнаты, такъ какъ они очень боялись идти туда одни. Служанка занята была на кухнѣ. На лѣстницѣ мы услышали раздававшееся изъ верхняго корридора быстрое постукиваніе по стѣнѣ, похожее на ритмъ какого-то танца. Замѣтивъ шумъ въ гостинной, мы поспѣшили къ ея двери, которую я ни на минуту не терялъ изъ виду, и, прнслушавшись, услыхали шумъ, словно нѣсколько человѣкъ плясали въ чулкахъ по комнатѣ[12]). Я быстро отворилъ двери, и тотчасъ-же все смолкло. Тяжелый столъ лежалъ на полу, опрокинутый вверхъ ногами, точно также два кресла слѣва и два въ передней части комнаты, равно какъ и табуретъ передъ диваномъ. Мы не вѣрили своимъ глазамъ: прошло не болѣе минуты послѣ того, какъ мы вышли изъ гостинной. Сидя на диванѣ, стоявшемъ y перегородки, отдѣлявшей эту комнату отъ горницы, я увидѣлъ, что въ находившееся напротивъ меня открытое окно влетѣло сверху нѣчто похожее на большаго овода, который, быстро налетѣвъ и ударившись объ меня, упалъ подъ диванъ. При ближайшемъ осмотрѣ влетѣвшій предметъ оказался двумя свѣжесорванными древесными вѣточками безъ листьевъ, дюйма въ два длины. Когда нѣсколько минутъ спустя къ окну подошла одна изъ дѣвочекъ, то и въ нее была брошена подобная же вѣточка и тоже сверху. Воздухъ былъ совершенно тихъ. Въ открытомъ шкапу мы нашли въ величайшемъ безпорядкѣ башмаки, которые еще въ это утро были убраны туда весьма аккуратно; по всему дому раздавались быстро слѣдовавшіе одинъ за другимъ стуки то въ стѣнахъ, то въ полахъ. Послѣ полудня, когда стало нѣсколько тише, одинъ изъ моихь сыновей, сидя за рисованіемъ, замѣтилъ, что вскорѣ послѣ обычнаго хлопанья дверью гостинной стоявшее около него мягкое кресло пришло само собою въ движеніе, отошло локтя на полтора отъ своего мѣста и вдругъ безъ малѣйшаго шума оказалось лежащимъ вверхъ ногами. Когда мы, узнавъ объ этомъ, пришли въ гостинную, то нашли тамъ еще одно кресло въ подобномъ-же положеніи. Съ этой минуты до половины седьмаго вечера все было спокойно. Мы собирались сѣсть за уживъ; уже смеркалось, и дверь была немного пріотворена; вдругъ чрезъ это отверстіе вплыло нѣчто, походившее на трех-конечный сѣрый платочекъ; это нѣчто, поднявшись отъ полу до двернаго замка и слегка колеблясь, подлетѣло къ открытому угловому буфету и исчезло въ немъ. То-же явленіе повторилось черезъ часъ въ кухнѣ, гдѣ находилась служанка. Думая, что объ ея ноги трется кошка, дѣвушка не обратила сперва на это вниманія, но почувствовавъ, что ее кто-то сильно дернулъ за юбку, увидала ту же фигуру, которая удалялась отъ нея по направленію къ лѣстницѣ въ работницкую; отъ страха служанка чуть не упала въ обморокъ. Въ эту минуту въ кухнѣ находился одинъ изъ нашихъ сосѣдей, который также видѣлъ это явленіе.
Въ пятницу, 12-го сентября, все оставалось совершенно покойно до 2¾ часовъ дня. Въ то время, какъ мы сидѣли за кофе, служанка, подметавшая полъ y открытой двери въ гостинную, обратила наше вниманіе на какой-то шумъ въ верхнемъ этажѣ. Мы поспѣшили туда вмѣстѣ съ тремя студентами, пришедшими къ намъ изъ любопытства. Незапертая зала представляла странную картину безпорядка. Съ лѣвой стѣны снята была довольно большая гравюра (изображавшая битву амазонокъ) и лежала на полу стекломъ внизъ, равно какъ и оба простѣночныя зеркала. Стоявшая справа на высокой шифоньеркѣ стеклянная сахарница лежала передъ шифоньеркой на полу, опрокинутая вверхъ дномъ, a около нея — ея крышка. На комодѣ y задней стѣны комнаты лежала опрокинутая корзинка для фруктовъ а масляная лампа была отодвинута на самый край. Подъ фонарикомъ, причудливо сплетеннымъ изъ дикаго альпійскаго можжевельника, привѣшенъ былъ за ручку раскрытый зонтикъ, стоявшій до этого въ углу залы; подъ нимъ на полу разложено висѣвшее прежде y окна красное барежевое платье, a сверхъ платья лежали два опрокинутыхъ мягкихъ кресла. Всѣ эти очень хрупкіе предметы были цѣлы. Фотографія, висѣвшая надъ комодомъ, и картина надъ шифоньеркой остались на мѣстѣ. Одинъ изъ сосѣдей, войдя въ это время въ домъ, не мало изумился при видѣ страннаго безпорядка въ гостинной: всѣ стулья лежали вокругъ стола опрокинутые вверхъ ногами. Понятво, что пока я находился въ домѣ, то неустанно слѣдилъ за всѣмъ происходившимъ и, зная въ совершенствѣ мѣстныя условія, пришелъ къ полнѣйшему убѣжденію, что и эти продѣлки совершались не человѣческими руками.
Въ субботу, 13-го сентября, осмотрѣвъ домъ раво утромъ, мы нашли въ запертыхъ комнатахъ еще большій безпорядокъ, чѣмъ наканунѣ. Въ залѣ, на полу лежали: гравюра, оба зеркала и кресло въ такомъ-же положеніи какъ и вчера, къ нимъ прибавилась еще и корзина для фруктовъ. На гвоздѣ изъ-подъ одного изъ зеркалъ повѣшево барежевое платье, a y одвого изъ оконъ занавѣси навиты на карнизъ. Въ садовой комнаткѣ маленькая гравюра оказалась снятой съ гвоздя, который былъ совершенно плотно пригнутъ къ стѣнѣ, и лежала стекломъ внизъ на полу рядомъ съ опрокинутымъ сундукомъ. To же было в съ посудой въ кухнѣ, a въ работницкой мы нашли очень большую и тяжелую лохань для бѣлья, окруженную мелкой деревянной посудой, которая обыкновенно въ нее складывалась; все это было опрокинуто вверхъ дномъ.
Отправившись no дѣламъ въ Люцернъ, мнѣ между прочимъ пришлось случайно пересчитать довольно значительную сумму денегъ. По возвращеніи я узналъ, что въ этотъ день произошло еще совершенно небывалое явленіе. Находясь всѣ вмѣстѣ въ гостинной, жена и дѣти вдругъ усдыхали въ сосѣдней комнатѣ громкій звонъ денегъ; монета за монетой отсчитывалась такъ отчетливо, столбики отодвигались въ сторону такъ явственно, что y семьи моей не было ни малѣйшаго сомнѣнія въ томъ, что кто-то пересчитываетъ денъги; когда-же вошли въ комнату, то не нашли никого.[13]) Разспросивъ о времени явленія, я убѣдился, что оно вполнѣ совпало съ тѣмъ часомъ, въ которомъ я считалъ деньги въ Люцернѣ. Позднѣе, стоя передъ домомъ, три мои старшіе сына замѣтили, что сверху посыпались камни; одинъ изъ этихъ камней, величиною съ кулакъ, упалъ на плечо одного изъ мальчиковъ, но не ушибъ его. Взглянувъ вверхъ, чтобы узнать откуда берутся камни, они увидали, что изъ трубы вылетѣлъ большой булыжникъ и, не коснувшусь крыши дома, упалъ неподалеку отъ дѣтей на аллейку, сильно ударившись о землю. Когда мы вечеромъ сидѣли вокругъ стола, то нѣкоторые изъ насъ чувствовали, что стулья наши сами собою приходятъ въ легкое движеніе[14]).
Суббота, 14-е сентября. Желая посмотрѣть, что будетъ дальше, я приказалъ оставить вещи въ комнатахъ въ томъ положеніи, въ которомъ онѣ были найдены наканунѣ. Съ любопытствомъ обойдя домъ поутру, мы нашли все въ прежнемъ видѣ, въ залѣ-же опрокинута была еще и маленькая скамеечка для ногъ; на гвоздѣ изъ подъ гравюры повѣшенъ былъ за ручку открытый зонтикъ, поставленный нами въ пятницу снова въ уголъ. На пустой гвоздь изъ-подъ лампы намотана деревянная ламповая цѣпь, a къ ней привѣшено за подолъ барежевое платьице. Въ садовой словно пошалилъ какой-то сатиръ: на гвоздѣ, поближе къ окну висѣла подушка съ постели, на другомъ — изъ-подъ гравюры — коверъ съ оторваннымъ краемъ; оба эти предмета прикрыты оконной занавѣсью, которая однимъ концомъ слегка намотана на второй гвоздь. Въ прилегающей маленькой комнаткѣ зеркало и гипсовый рельефъ (Св. Анны) лежали также опрокинутые на полу, a на одѣялѣ — на половину скрытый ножной подушкою, лежалъ кусокъ шиферу изъ моей маленькой минералогической коллекціи, примѣчательный тѣмъ, что на немъ жилки синей извести весьма вѣрно обрисовывали фигуру человѣческаго черепа. Въ погребѣ на бочкѣ съ бродившимъ мустомъ найденъ праздничный передникъ служанки, которая тщетно искала его въ это утро, увѣряя, что недавно заперла его въ сундукъ.
Въ полдень, поручивъ домъ надежной стражѣ, я отправился вмѣстѣ съ семьей въ Керзейтенъ, чтобы немного развлечься и отохнуть отъ постояннаго присутствія постороннихъ. Подходя въ сумерки къ дому, мы увидали порхающее передъ нами какъ-бы легкое облачко. Въ гостинной мы нашли человѣкъ 20, пришедшихъ изъ окрестностей; въ такомъ большомъ обществѣ бояться было нечего. Когда стемнѣло и мы собирались зажечь свѣчи, одна изъ моихъ дѣвочекъ внезапно вскрикнула отъ испуга и объявила, что кто то холодными какъ ледъ концами пальцевъ прикасается къ ея затылку и лицу. Когда-же зажгли лампу, то ощущеніе это прекратилось, но въ темныхъ сѣняхъ оно возобновилось; находившаяся тамъ служанка испытывала то-же и впослѣдствіи увѣряла, что на всемъ пути до мѣстечка, куда она потомъ отправилась ее мучило прикосновеніе холодныхъ, острыхъ собачьихъ когтей.
Сосѣди разошлись лишь около полуночи; я проводилъ послѣднихъ до дверей дома, которыя и заперъ самъ на ключъ. Внимательно оглядѣвшисъ, я такъ-же тщательно заперъ и гостинную, задвинувъ тяжелую желѣзную задвижку, въ чемъ вполнѣ удостовѣрился, ибо уже не довѣрялъ и самому себѣ, какъ то случается при подобныхъ обстоятельствахъ. Войдя въ спальню, гдѣ вся семья укладывалась спать (теперь даже днемъ никто не рѣшался войти одинъ въ комнату, тѣмъ болѣе ночью никто не хотѣлъ спать въ отдѣльномъ помѣщеніи), я и здѣсь заперъ дверь на задвижку. Свѣча еще не была погашена, a въ отдушникѣ тускло горѣлъ ночникъ. Въ эту минуту я увидѣлъ, что нѣчто пролетѣло съ быстротой молніи надъ колебавшимся огонькомъ ночника и исчезло въ трубѣ; то-же мгновеніе всѣ вскочили испуганные внезапнымъ шумомъ. При осмотрѣ я къ немалому своему изумленію нашелъ въ трубѣ кромѣ тряпки и кусковъ битаго стекла и кирпича еще и старый топоръ, обыкновенно лежавшій въ каморкѣ около кухни; при этомъ я замѣтилъ, что дверь спальнн отворена, a когда со свѣчей вошелъ въ гостинную, то нашелъ и здѣсь дверь полуоткрытою.
Одинъ изъ моихъ сосѣдей, вполнѣ достовѣрный человѣкъ, разсказалъ мнѣ впослѣдствіи, что, проходя въ ту-же ночь мимо моего дома, онъ замѣтилъ вблизи него яркій огонекъ, парившій на высотѣ нѣсколькихъ футъ надъ землею; когда-же сосѣдъ подошелъ къ нему, то онъ исчезъ вдали.
Понедѣльникъ, 15-сентября. Когда мы послѣ обѣда еще сидѣли за столомъ, двое изъ дѣтей увидѣли прозрачную, неопредѣленной формы туманную фигуру, которая, войдя въ домъ, пронеслась по корридору къ отворенной двери гостинной, нѣсколько разъ смѣло стукнула по ней и затѣмъ, во обыкновенію, съ яростью захлопнула дверь. Около часа пополудни въ темномъ проходѣ раздалось подметаніе, которое не прекращалось и при открытыхъ дверяхъ; затѣмъ послышались тяжелые глухіе шаги, словно кто-то уходилъ оттуда прочь. Вскорѣ послѣ того, сидя въ своемъ кабинетѣ, я услышалъ изъ сосѣдней маленькой комнаты звукъ мотальнаго колеса, словно кто-то медленно наматываетъ нитки. Шумъ веретена былъ такъ громокъ и похожъ, что я, не задумываясь, отправился туда, чтобы удостовѣриться въ дѣйствительности. Не находя ничего, я переходилъ изъ одной комнаты въ другую, причемъ работа не прекращалась, во постоянно раздавалась изъ комнаты, сосѣдней съ тою, гдѣ я въ данную минуту находился. Служанка увѣряла, что въ послѣднее время не разъ слышала это наматываніе; иногда-же ей казалось, что она слышитъ шипѣніе колесъ, словно заводятся шварцвальденскіе часы. Въ верхнихъ комнатахъ безпорядокъ не повторялся, но за то сатиръ шутилъ тѣмъ-же способомъ въ нижнемъ этажѣ. Собираясь часу во второмъ выйти изъ дому, жена моя положила свою шляпу на дивавъ въ гостинной; шляпа въ одно мгновеніе исчезла. Всѣ увѣряли, что не трогали ее, a послѣ долгихъ поисковъ, она оказалась висящей въ спальнѣ на картинѣ, a находившійся рядомъ портретъ мой былъ обращенъ лицомъ къ стѣнѣ. Я привелъ картину въ должное положеніе и пробылъ нѣкоторое время въ комнатѣ, тщетно ожидая перемѣщенія; но едва успѣлъ выйти оттуда, какъ обѣ картины оказались повѣшенными лицомъ къ стѣнѣ. Я привелъ ихъ въ порядокъ, послѣ чего онѣ оставались въ покоѣ. Все это происходило въ то время, когда служанка подметала полъ въ комнатѣ, a два лица, изъ которыхъ одно прибыло изъ сосѣдняго кантона, сидя за столомъ играли въ карты, и всѣ они заявили, что не замѣтили ничего похожаго на манипуляцію человѣческихъ рукъ.
Къ вечеру пришли трое изъ нашихъ знакомыхъ, чтобы облегчить намъ своимъ присутствіемъ пребываніе въ домѣ, становившееся все тягостнѣе и тягостнѣе. Мы уже въ теченіе нѣсколькихъ недѣль не проводили ни одного вечера безъ постороннихъ. Сидя за столомъ и на диванѣ, мы разговаривали о невыносимыхъ прикосновеніяхъ, испытанныхъ наканунѣ вечеромъ, какъ вдругъ кому-то вздумалось потушить свѣчу[15]). Въ ту-же минуту жена моя и дѣти стали жаловаться на легкое ледяное ощупываніе, которое они ощущали на лицѣ и шеѣ. Жену мою погладило по лбу что-то въ родѣ холодной руки и она почти безъ чувствъ упала ко мнѣ на руки.
Я сидѣлъ противъ оконъ, справа отъ меня находилась моя семья, a слѣва — трое гостей. Въ эту минуту я отчетливо увидѣлъ призраки множества двигающихся рукъ, съ быстротою молніи мелькавшихъ передъ окнами но ни я, ни гости мои не чувствовали никакого прикосновенія[16]). Зрѣлище это прекратилось, лишь только зажгли свѣчу. Около полуночи гости наши разошлись. Укладываясь спать и ставя ночникъ на его обычное мѣсто, мы нашли внутри печной трубы пустой початокъ кукурузы, вчерашній топоръ (который я еще раньше отнесъ на мѣсто), серпъ и желѣзное кольцо дюйма 3-4 въ поперечникѣ, никогда до этого времени мною не видѣнное. Занятая уборкой этихъ предметовъ, служанка стала вдругъ жаловаться на колотье въ голову и вытащила изъ своей головной сѣтки сломанную вязальную спицу и грушу. Свѣтя ей при выносѣ этихъ вещей, я былъ очевидцемъ, какъ на нее въ гостинной посыпались груши, которыя застрѣвали y нея въ сѣткѣ. Лишь только потушили огонь въ спальнѣ, какъ одинъ изъ дѣтей сталъ снова жаловаться на холодныя прикосновенія къ шеѣ и лицу, и мы принуждены были кромѣ ночника держать всю ночь около себя зажженую свѣчу. Часто то одинъ, то другой изъ насъ чувствовалъ, какъ къ нему на ноги наваливалось нѣчто тяжелое и дергало по-временамъ за одѣяло. Маленькій ребенокъ былъ также неспокоенъ, часто проводилъ рученками по своему лицу и дѣлалъ отстраняющія движенія. Одинъ изъ дѣтей жаловался нѣеколько разъ на холодныя прикосновенія даже утромъ, когда совсѣмъ стало свѣтло.
Вторникъ. 16-е сентября. Я снова вынужденъ удалить часть моего семейства. Какъ ни тяжела мысль покинуть домъ, этотъ уютный сельскій уголокъ, если не навсегда, то во всякомъ случаѣ на нѣсколько лѣтъ — приходится серьезно подумать объ этомъ. Но прежде чѣмъ это сдѣлать, мнѣ хотѣлось послѣдній разъ попытаться констатировать нѣкоторыя изъ этихъ явленій при помощи оффиціальнаго, правительственнаго изслѣдованія. Конечно, попытка моя не привела ни къ чему, благодаря рѣшенію городскаго правленія или, вѣрнѣе, упорнаго нежеланія коммисіи заняться этимъ дѣломъ. Не смотря на это, я рѣшился по возможности скорѣе, и даже въ тотъ-же вечеръ, собрать съ этой цѣлью нѣсколькихъ друзей, готовыхъ предпринять изслѣдованіе. Между тѣмъ явленія продолжались. Часовъ около 8-ми утра я былъ свидѣтелемъ самаго страннаго прыганія яблока. Послѣднее было брошено сверху дома, облетѣло площадку лѣсницы верхняго этажа, проникло въ нѣсколько скачковъ чрезъ входную дверь дома по корридору въ кухню, проскакавъ мимо меня. Служанка, хлопотавшая тамъ y очага, подняла избитое яблоко (изъ породы ранетъ) и положила его на кухонный столъ; но оно вскорѣ соскочило на полъ и тремя-четырьмя прыжками очутилось y двери въ корридоръ; тогда она снова схватила его и выбросила изъ окна. Черезъ нѣсколько минутъ оно опять влетѣло въ то же окно и упало на столъ, a оттуда, въ нѣсколько скачковъ пробѣжавъ кухню и корридоръ, очутилось въ гостинной; послѣ короткаго отдыха, отпрыгнувъ подъ острымъ угломъ къ дверямъ спальни, яблоко осталось лежать на полу этой комнаты. Когда я вскорѣ послѣ того снова вошелъ въ кухню, то около меня словно съ потолка упала груша, ударившись о полъ съ такой силой, что совсѣмъ разбилась. Кромѣ служанки, стоявшей y очага, вся семья находилась еще въ спальнѣ. Въ полдень, занимаясь рисованіемъ въ моей комнатѣ, одинъ изъ сыновей услышалъ тяжелые, глухіе шаги, приблизившіеся къ его стулу въ ту минуту, какъ я вышелъ изъ кабинета. Заглянувъ днемъ въ печную трубу, что дѣлалось нами часто послѣ странныхъ находокъ, мы нашли ее заткнутой старой лошадиной сбруей и цѣпями, которыя были засунуты такъ плотно, что я лишь съ большимъ трудомъ смогъ ихъ оттуда вытащить. Сбруя висѣла обыкновенно въ каморкѣ около кухни, a цѣпи — въ запертомъ сараѣ. И въ этотъ разъ я не находилъ никакого основанія заподозрить, что это было дѣло рукъ человѣческихъ. Вечеромъ, послѣ ужина, сообщивъ своимъ домашнимъ о моемъ желаніи произвести новое изслѣдованіе, причемъ были выражены различныя надежды и опасенія, я принялся за чтеніе вслухъ газеты. Мы сидѣли за столомъ, дверь была отворена потому что служанка, занимавшаяся мытьемъ посуды въ кухнѣ, очень боялась оставаться одна. Вдругъ мнѣ поданъ былъ знакъ замолчать: слышно было, что кто-то разговариваетъ со служанкой, что и я самъ отчетливо слышалъ. Пока мы прислушивались, въ комнату вбѣжала блѣдная, какъ смерть, дѣвушка и, оправившись нѣсколько отъ страха, разсказала, что глубокопотрясающій голосъ, который она уже не разъ слышала, медленно произнесъ, раздаваясь словно въ стѣнѣ: «Теперь я уже больше никогда не приду!» Пока эти слова произносились, y служанки отъ страха захватило дыханіе. Незадолго до этого жена моя почувствовала y себя на кисти руки холодное, какъ ледъ, дуновѣніе; это ощущеніе испытывали какъ днемъ, такъ я ночью не только мои семейные, но и постороннія лица; оно походило на то, которое испытывается, если стать подъ кузнечный мѣхъ. Однако и на слѣдующій день, въ среду, 17-го сеятября, было безпокойно. Вязальная спица, которая въ послѣдвіе три дня вела себя очень неспокойно, и сегодня продолжала свои эволюціи и переносилась изъ комнаты въ комнату; но это происходило съ такой быстротой, что можно было уловить лишь ея сверканіе при паденіи на полъ. Разъ она вылетѣла изъ окна въ траву, но вскорѣ снова очутилась въ комнатѣ. Въ полдень въ стѣнѣ дома со стороны сада слышалось легкое постукиваніе. Одинъ изъ сыновей увѣрялъ, что, проходя около 1 часа мимо дверей залы, онъ услышалъ въ этой комнатѣ движенія, словно тамъ плясало нѣсколько человѣкъ, a вечеромъ онъ-же замѣтилъ сильный стукъ въ полу темнаго прохода.
Два слѣдующіе дня прошли спокойно. Казалось, что и теперь изслѣдованіе будетъ напраснымъ. Но тѣмъ не менѣе страхъ, уже ранѣе овладѣвшій моей семьей, и опасеніе самыхъ худыхъ послѣдствій въ случаѣ возобновленія подобныхъ явленій заставили меня выѣхать въ субботу для подысканія гдѣ-нибудь въ Швейцаріи убѣжища отъ необъяснимыхъ преслѣдованій.
21-го сентября вечеромъ вернулся я домой вскорѣ послѣ того, какъ, вслѣдствіе моего приказанія не принимать въ этотъ день никого изъ постороннихъ, жена моя отказалась впустить въ домъ цѣлое общество изъ Люцерна, которое обычную безцеремонность горожанъ по отношенію къ деревенскимъ жителямъ довело до того, что, схвативъ лѣстницу и приставивъ ее къ окну, подобно ворамѣ ворвались въ домъ. Впрочемъ, я долженъ здѣсь прибавить, что нѣкоторые изъ членовъ этого общества, по всей вѣроятности, принадлежавшіе къ болѣе образованному классу, сконфуженно удалились, встрѣтивъ со стороны моей жены спокойный, сдержанный выговоръ. Какъ ни больно было для меня это оскорбленіе домашняго очага, но теперь мнѣ стало болѣе яснымъ поведеніе извѣстной части люцернской прессы, къ которой я съ этой поры сталъ относиться болѣе равнодушно. Впрочемъ, было бы несправедливо не упомянуть здѣсь о многихъ порядочныхъ людяхъ изъ Люцерна, которые лично отчасти убѣдились въ реальности нѣкоторыхъ изъ таинственныхъ явленій и отнеслись не безъ порицанія къ подобной разнузданности и упорному невѣрію праздныхъ зѣвакъ и разносителей новостей, сдѣлавшихъ изъ этихъ событій предметъ болтовни въ кофейняхъ.
На мои разспросы о явленіяхъ этого дня одинъ изъ сторожей сообщилъ, что ему одинъ только разъ послышалось, будто вода, стоявшая въ кухнѣ въ кадкѣ, выливается изъ сосуда; онъ тщательно обыскалъ всю кухню съ другимъ, случайно очутившимся тутъ-же лицомъ, но никакого указанія на причину шума, слышаннаго имъ изъ сосѣднеі комнаты, найти не могъ. Зато въ понедѣльникъ, 22-го сентября, произошло нѣсколько явленій. Стоя около полудня y колодца, одна изъ дочерей была осыпана цѣлымъ градомъ камней, падавшихъ около нея на землю, не причиняя дѣвочкѣ никакого вреда. Двое стоявшихъ y окна кухни увидали падавшій съ крыши дома камень; вслѣдъ затѣмъ выпалъ изъ трубы на глиняную крышку кастрюли, a оттуда на полъ тяжелый фунта въ два вѣсомъ остроугольный камень, ничего не разбивъ и не оставивъ слѣдовъ сажи. Вечеромъ, часовъ въ 5, всѣ вышли изъ дому и заперли его, тогда трое изъ домашнихъ, стоя внизу около дома, замѣтили, что занавѣска y задняго окна спальни быстро шевелится, словно невидимая рука схватила ее по срединѣ и раскачиваетъ внизъ и вверхъ. To же движеніе наблюдалось и y оконъ передняго фасада, a одному изъ дѣтей показалось, что за оконными стеклами шевелится сѣрая безобразная фигура. Когда одинъ изъ мальчиковъ вошелъ въ домъ вмѣстѣ съ подошедшимъ работникомъ, то они услышали въ углу спальни такое громкое ворочаніе или катаніе тяжелаго предмета, что полъ дрожалъ, но видно ничего не было. Потомъ сѣрая фигура снова показалась, a въ открытомъ окнѣ спальни замѣченъ былъ машущій бѣлый платочекъ. Одна изъ дочерей слышала изъ кухни жалобныя рыданія, которыя раздавались изъ верхнихъ комнатъ и долго не прекращались.
На слѣдующій день, 23-го сентября, мы ничего не замѣтили до половины седьмаго вечера, когда снова посыпались изъ трубы камни. Это были мокрые отъ росы булыжники величиною съ куриное яйцо.
Въ среду, 24-го сентября, между моими двумя старшими дочерьми, стоявшими передъ домомъ, упалъ вдругъ камень, не задѣвъ никого изъ нихъ. Послѣ полудня раздалось два довольно сильныхъ удара въ полъ гостинной. Вечеромъ, стоя внизу на дворѣ съ сосѣдкой, дочь моя увидала за закрытымъ окномъ кухни сѣрую тряпку, которую какая-то темная рука раскачивала во всѣ стороны. Сосѣдка, которой это явленіе было указано, собралась съ духомъ и быстро вбѣжала въ кухню. Но привидѣніе исчезло съ быстротою молніи, и женщина ничего не нашла. Затѣмъ въ кухнѣ упало нѣсколько булыжниковъ различной величины.
Четвергъ, 25-го сентября. Приводя въ порядокъ свои дѣла, я нашелъ утромъ случай поговорить въ сосѣднемъ мѣстечкѣ о продажѣ части моего лѣса на срубъ. Когда я въ полдень вернулся домой, то жена разсказала мнѣ, что, находясь утромъ въ кухнѣ, она долго и отчетливо слышала, какъ внизу въ работницкой кто-то кололъ дрова, между тѣмъ какъ тамъ ни души не было. Ясно раздавались удары топора и трескъ дерева; она позвала дѣтей, которыя слышали то-же самое. Послѣ обѣда одна изъ дѣвочекъ услыхала продолжительное шипѣніе, словно заводились старые часы съ гирями, a потомъ — легкій стукъ въ моемъ письменномъ столѣ. Оставшись вечеромъ одни, дѣти отправились къ нашему жильцу, но бросаніе камней преслѣдовало ихъ даже въ самой комнатѣ, хотя въ новой пристройкѣ до сихъ поръ не замѣчалось никакихъ явленій. Позднѣе, когда всѣ они собрались въ гостинной, кто-то смѣло предложилъ неизвѣстному существу явиться; тогда послышались шаги, направлявшіеся изъ работницкой въ гостинную, но дѣтьми овладѣлъ ужасъ, и самъ вызыватель совсѣмъ оробѣлъ. Это было часу въ восьмомъ вечера. Притворенная дверь слегка двинулась, a затѣмъ послышалось удалявшееся ворчаніе. Такъ какъ въ этотъ день происходило засѣсѣданіе суда, то я и пробылъ въ Штансѣ до девяти часовъ вечера.
Въ субботу, 27-го сентября, послѣ обѣда, въ то время какъ я находился съ мебельщикомъ въ комнатѣ надъ гостинной, съ чердака сброшенъ былъ внизъ въ сѣни раздвижной плотничій наугольникъ (угломѣръ); не смотря на немедленные поиски, причина явленія не обнаружена. Въ тотъ-же день вечеромъ одинъ изъ моихъ сыновей былъ страшно испуганъ бѣлымъ привидѣніемъ, показавшимся въ окнѣ чердака и имѣвшимъ видъ двухъ рукъ съ бѣлоснѣжными широкими кистями съ заостренными пальцами; руки эти, кривляясь, поманили мальчика къ себѣ и исчезли.
Въ воскресенье, 28-го сентября, швыряніе камней повторялось нѣсколько разъ, a именно, утромъ камни падали изъ трубы въ садъ, вечеромъ — внутри дома, въ кухнѣ и на лѣстницѣ; кромѣ того, послѣ обѣда замѣчено было два глухихъ удара въ полъ гостинной. Вечеромъ я самъ былъ свидѣтелемъ, какъ подъ поломъ ретираднаго мѣста что-то долго возилось, словно собака грызла тамъ кость; затѣмъ все завершилось многократнымъ стукомь.
Понедѣльникъ, 29-го сентября. Утромъ снова замѣчено швыряніе камней въ саду; затѣмъ все затихло до вечера, когда дочь моя и мой родственникъ, стоя внѣ дома, услыхали сильный стукъ въ моемъ кабинетѣ сперва въ полу, a потомъ въ окнахъ. Войдя немедленно въ домъ, они никого въ немъ не нашли.
На слѣдующій день все оставалось спокойно до вечера; въ сумерки же на лѣстницу брошенъ былъ камень, величиною съ кулакъ; камень этотъ долетѣлъ до дверей гостинной, другой же упалъ въ кухнѣ, оба были мокры отъ росы. Съ этой поры все утихло до ночи съ 3-го на 4-е октября.
4-е октября. Въ эту ночь въ верхнемъ этажѣ было неспокойно, и намъ не разъ казалось, что въ комнатѣ надъ спальней кто-то ходитъ тяжелыми шагами. Сегодня я ѣздилъ въ Люцернъ. Въ полдень двѣ старшія дочери, стоя на дворѣ около молочнаго погреба, услышали звонъ желѣзной рѣшетки y нижняго окна и увидали, что въ него влетѣлъ довольно большой камень, упавшій въ лохань. Вскорѣ послѣ того второй мой сынъ замѣтилъ маленькую треугольную фигуру, которая извнутри приблизилась къ вышеупомянутому окну и затѣмъ быстро отъ него отскочила. Домъ былъ пустъ и запертъ. Когда мои домашніе вернулись въ него часа въ два пополудни, то нашли въ гостинной три опрокинутыхъ кресла, a на нихъ желѣзныя кольца, которыхъ до того времени никто изъ насъ не видалъ. Въ сумерки я вернулся домой, a когда изъявилъ намѣреніе пойти послѣужина взглянуть на выжиманіе винограда по сосѣдству, то въ домѣ никто не захотѣлъ остаться. Остатки ужина, въ числѣ которыхъ было 2½ колбасы на жестяной тарелкѣ и хлѣбъ, поставили въ буфетъ и заперли на ключъ, который былъ затѣмъ вынутъ изъ замка. Заперли также и всѣ двери. Мальчики и служанка пошли со мною, a жена съ дѣвочками отправилась въ пристройку. Часовъ въ десять я зашелъ за ними и, отворивъ домъ, мы всѣ вошли въ него. Въ гостинной, запертый передъ нашимъ уходомъ буфетъ — оказался отвореннымъ, жестяная тарелка лежала опрокинутой на полу, около нея хлѣбъ, a на креслахъ колбасы. Никто до нашего возвращенія не выходилъ изъ пристройки. Ночью въ верхнихъ комнатахъ неоднократно слышались шаги.
На другой день послѣ обѣда черезъ трубы было брошено въ кухню нѣсколько свѣжесорванныхъ древесныхъ вѣточекъ безъ листьевъ, чему свидѣтелями были я самъ и многіе изъ моихъ домочадцевъ.
Въ понедѣльникъ, 6-го октября, отправились мы съ женою на ярмарку въ Люцернъ. Уже въ 9 час. утра замѣтили дѣти, какъ что-то подкатывалось къ наружнымъ дверямъ темнаго прохода, которыя то затворялись, то отворялись. Вскорѣ послѣ того раздался стукъ въ стѣнѣ гостинной. Разъ они услышали въ сѣняхъ словно изъ-подъ полу исходившій тотъ же самый глубоко-взды- хающій голосъ, который они нерѣдко слыхали; голосъ называлъ по именамъ то одну, то другую изъ дѣвочекъ и спрашивалъ, гдѣ ихъ мама[17]). Потомъ раздался на верху шумъ, и дѣти вышли изъ дому. Когда они послѣ обѣда находились близь амбара, то жена моего жильца разсказала имъ, что, возвращаясь изъ А., гдѣ работала съ мужемъ, она прошла мимо нашего сада и увидала въ окнѣ нашего дома дѣвушку, похожую на нашу служанку, но получше одѣтую, которая, не отрывая глазъ, задумчиво смотрѣла внизъ. Оказалось, что служанка наша ушла куда-то по сосѣдству. Въ окнѣ никого уже не было. Немного погодя, вторая моя дочь отправилась въ садъ, чтобы взглянуть на развѣшенное тамъ бѣлье, и увидала теперь y того же окна ту же фигуру, которую долго разсматривала. Привидѣніе было одѣто въ зеленую кофту, гладко причесанные волосы были спрятаны подъ сѣтку и оно сидѣло, уныло повѣся голову. Въ сомнѣніи, не служанка ли это, дочь моя смѣло назвала ее по имени; тогда фигура, странно съежившись, удалилась въ глубь комнаты. Спросивъ о служанкѣ, дочь увидала ее выходящей изъ отдаленнаго сосѣдскаго дома, куда дѣвушка относила фрукты. Узнавъ о привидѣніи, одинъ изъ старшихъ мальчиковъ немедленно же побѣжалъ въ садъ, чтобы самому посмотрѣть на таинственную дѣвушку. Онъ ничего не увидалъ на указавномъ мѣстѣ но черезъ открытое окно садовой комнаты замѣтилъ ту же фигуру, но, какъ ему показалось, не въ зеленой, a въ коричневой кофтѣ; фигура вышла въ комнату изъ корридора, смѣло стала ногой на подоконникъ, словно намѣревалась выскочить изъ окна, и затѣмъ вдругъ исчезла. Вечеромъ, по нашемъ возвращеніи домой, служанка и та изъ дочерей, которая послѣ обѣда видѣла привидѣніе, замѣтили его снова въ окнѣ нижняго этажа въ прежней позѣ. Немедленный обыскъ не далъ никакихъ результатовъ.
8-го октября, въ то время какъ жена моя собиралась съ нѣкоторыми изъ дѣтей на прогулку въ Риккенбахъ (я же рано утромъ уѣхалъ въ Цюрихъ), снова раздался сильный стукъ въ полъ спальни. Это было одно изъ послѣднихъ замѣчательныхъ явленій; съ этого времени до нашего выселенія изъ дома явленія ограничивались швыряніемъ камней и хожденіемъ по пустымъ комнатамъ съ перерывами дня на 2 на 3.
22-го октября при укладываніи домашней утвари дѣти были осыпаемы кусками сажи изъ трубы (которую 20-го сентября чистилъ и осматривалъ трубочистъ, не нашедшій въ ней ничего подозрительнаго), и выгоняемы изъ верхнихъ комнатъ швыряніемъ въ нихъ кусковъ дерева, камней и орѣховъ.
Излишне говорить о чувствахъ, съ которыми я на другой день покидалъ домъ, гдѣ родился въ первую минуту новаго 1818 года, гдѣ провелъ счастливую юность при моихъ незабвенныхъ родителяхъ и гдѣ въ теченіе 20 лѣтъ вкушалъ радости счастливой семейной жизни. Ощущенія, съ которыми я запиралъ теперь одна за другой мои нѣкогда столь уютныя комнаты съ тѣмъ, чтобы уже никогда, быть можетъ, не жить въ нихъ, такъ глубоко волновали мою душу, что дѣлали ее нечувствительной къ насмѣшкамъ. Очутившись на граннцѣ моего дорогаго помѣстья, я вполнѣ оцѣнилъ смыслъ словъ поэта, что часто половина человѣческаго существованія тѣсно связана съ роднымъ домашнимъ очагомъ.
Острый грифель однимъ штрихомъ вычеркнулъ изъ дневника моей жизни его лучшую половину, не говоря о неисчислимыхъ потеряхъ, причиненномъ мнѣ этими событіями. Ручаюсь всѣмъ для меня дорогимъ за истину того, въ чемъ я въ теченіе нѣсколькихъ недѣль лично убѣждался и что изложено мною въ этой брошюрѣ съ полной добросовѣстностью. какъ того требуетъ наука.
Если я и опустилъ здѣсь длинный перечень именъ свидѣтелей, принадлежащихъ къ разнымъ классамъ общества, на которыхъ я ссылаюсь, то сдѣлалъ зто вовсе не потому, что желаю скрыть ихъ имена; напротивъ того, я всегда готовъ удовлетворить законное любопытство серьезныхъ изслѣдователей и разъяснить могущее возникнуть сомнѣніе.
Доказательствомъ того, что въ наше время подобныя явленія нерѣдки, кромѣ свѣдѣній, собранныхъ въ послѣдніе годы на этомъ новомъ поприщѣ науки, служатъ многочисленныя письма, полученныя мною въ эти тяжелые дни отъ разныхъ почтенныхъ людей, сообщавшихъ мнѣ о подобныхъ же, испытанныхъ ими самими явленіяхъ. Такъ, между прочимъ, одинъ изъ моихъ друзей, пользующійся большимъ уваженіемъ въ либеральныхъ швейцарскихъ кружкахъ, пишетъ мнѣ, что и y него въ домѣ происходили необъяснимыя явленія, которыя, будучи не столь рѣзки, какъ только что мною описанныя, сохранились втайнѣ въ тѣсномъ кружкѣ прикосновенныхъ лицъ; a другой, столь же сочувственно ко мнѣ относяшійся и опытный въ подобныхъ вещахъ ученый, былъ такъ любезенъ, что написалъ предисловіе къ этому небольшому сочиненію.
Co времени нашего отъѣзда домъ оставался необитаемъ и лишь весною перешелъ въ него жилецъ, но до сихъ поръ не замѣчено повторенія таинственныхъ явленій, a также я и мое семейство послѣ нашего выѣзда изъ дома, не терпимъ больше отъ подобныхъ необъяснимыхъ преслѣдованій[18]).
Примечания[править]
- ↑ Переводъ нѣмецкой рѣдкой брошюры: «Darstellung selbsterlebter mystischer Erscheinungen. Von Joller, advocat, gevesenem Mitglied des schweizer. Nationalrathes von Stans, Kanton Unterwalden. Zürich, 1863».
- ↑ Предисловіе это написано профессоромъ одного изъ университетовъ въ Швейцаріи.
- ↑ Фраза эта, какъ принадлежащая мѣстному нарѣчію, не могла быть переведена. Прим. перев.
- ↑ Эти «дуновенія» очень извѣстное теперь явленіе на медіумическихъ сеансахъ. См. напр. нашъ миланскій отчетъ, отд. II, п. 8. — A. А.
- ↑ Опредѣлить видъ этого предмета я не могъ.
- ↑ Ср. съ интереснымъ наблюденіемъ г. Щапова, которому также удалось настичь стучавшую руку, стр. 172. Что эти стуки часто производятся матеріализованными руками или пальцами, это теперь дознано тысячами наблюденій на сеансахъ. Ср. также съ наблюденіями ниже на стр. 267-8, 271. — См. «Оуэнъ. Спорная область. Наблюденіе стуковъ зрѣніемъ». Стр. 81, 82. — A. А.
- ↑ Такіе-же «скорбные стоны» были слышаны и въ липецкомъ случаѣ. См. стр. 8, 22, 28. — A. А.
- ↑ Очень интересное наблюденіе, хотя и сдѣланное одной служанкой, но вполнѣ согласное съ тѣмъ, что выяснилось теперь на сеансахъ. Явленія матеріализаціи именно начинаются съ «прозрачнаго сѣраго облака», которое, уплотняясь, принимаетъ форму человѣческаго органа или образа. Это подтверждено и путемъ фотографіи (См. «Анимизмъ») и путемъ личныхъ наблюденій. Круксъ, напр., неоднократно видѣлъ при свѣтѣ появленіе облачка, которое, сгустившись, принимало форму руки, производившей физическія дѣйствія («Researches», p. 91, 92). Покойный митрополитъ кіевскій Платонъ разсказывалъ мнѣ, что когда къ нему явился только что умершій студентъ Крыловъ, то тѣло его было сѣрооблачное и пронеслось отъ стола къ окну. См. о томъ-же рассказъ его въ «Тверскихъ Епарх. Вѣдом.», 15 декабря 1882 г., стр. 647. У него была картина изображавшая этотъ случай. — A. А.
- ↑ Очень часто наблюдаемый фактъ, что собаки вь подобныхъ случаяхъ видятъ что-то, чего никто не видитъ, и при этомъ. вмѣсто того, чтобы лаять и бросаться, испытываютъ страхъ. — А. А.
- ↑ Точно такъ было и въ случаѣ г. Щапова, см. выше стр. 155. — A. A.
- ↑ Вотъ и матеріализованныя руки, безъ всякаго сеанса, но точь въ точь какъ теперь очень часто наблюдается на темныхъ сеансахъ. Замѣчательно, что и здѣсь это происходило въ темнотѣ. Ср. съ миланскимъ отчетомъ о темныхъ контурахъ рукъ на просвѣтъ окна. — A. А.
- ↑ Это напоминаетъ пляску на подволокѣ y г. Щапова, см. выше стр. 137. A. А.
- ↑ Особый видъ явленій въ этой области, такъ навываемыя звукоподражанія. Ниже говорится о звукѣ шаговъ, подметанія и веретена. Часто слышится битье посуды, передвиженіе мебели, звукъ прялки и т. п. Разнаго рода опредѣленныя звукоподражанія не только слышатся иногда на сеансахъ, но и вызываются по желанію. — A. А.
- ↑ Очень часто случается и на сеансахъ. См. напр. Отчетъ о сеансахъ въ Миланѣ, «Ребусъ» №№ 1-4, 1893. — A. А.
- ↑ Здѣсь случайно подтвердилось то, что теперь постоянно наблюдается и на сеансахъ: едва «потушили свѣчу» начались прикосновенія. Темнота, какъ теперь стало иавѣстнымъ, усиливаетъ явленія и представляется существеннымъ условіемъ для матеріализаціи рукъ и цѣлыхъ фигуръ. Мнѣ только одинъ разъ привелось осматривать и ощупывать такую руку при полу-свѣтѣ. — A. А.
- ↑ Какъ разъ то, что наблюдалось нами въ Миланѣ; см. въ нашемъ отчетѣ о мельканіи рукъ на просвѣтѣ окна. «Ребусъ» №№ 1-4, 1893 г. — A. А.
- ↑ Удивительно, что не смотря на этотъ прямой вызовъ голоса, никому не пришло въ голову войти съ нимъ въ разговоръ и добиться толковыхъ отвѣтовъ! Что подобный разговоръ возможенъ, мы видѣли это въ вышеприведенныхъ случаяхъ — русскомъ и американскомъ. Стр. 218, 229, — A. А.
- ↑ Профессоръ М. Перти, который лично зналъ Йоллера, сообщаетъ, что онъ переселился сперва въ цюрихскій кантонъ, a потомъ въ Римъ, гдѣ онъ и умеръ въ 1865 г., на 47-мъ году жизви, вслѣдствіе, быть можетъ, пережитыхъ имъ треволненій («Perty. Blicke in das verborgene Leben des Menschengeistes. Leipzig. 1869, стр. 129). — A. A.