Зимой 1850—1851 г. въ Сидевильскомъ церковномъ домѣ произошли необычайныя и загадочныя явленія. Сидевиль — селеніе, близъ города Ервиля (Yerville), въ департаментѣ Нижней Сены, верстахъ въ тридцати пяти къ востоку отъ Гавра и въ восьмидесяти миляхъ къ сѣверо-западу отъ Парижа. Церковный домъ означеннаго селенія занімалъ въ то время приходскій священникъ г-нъ Тинель (Тіnеl).
Вышеупомянутыя явленія обусловливались, повидимому, присутствіемъ двухъ дѣтей, двѣвадцати и четырнадцати лѣтъ, — сыновей очень почтенныхъ родителей; мальчики отличались добродушіемъ и прекраснымъ характеромъ; они были поручены священнику Тинель съ тѣмъ, чтобы онъ приготовилъ ихъ къ принятію духовнаго званія.
Явленія начались въ присутствіи этихъ дѣтей 26-го ноября 1850 г. и продолжались слишкомъ два съ половиной мѣсяца, т. е. до 15-го февраля 1851 г., причемъ происходили ежедневно, или почти ежедневно, обыкновенно въ той комнатѣ, гдѣ находились дѣти; 15-го февраля 1851 г. малъчики были удалены изъ Сидевильскаго церковнаго дома по приказанію архіепискаго Парижскаго, и съ этого для явленія совершенно прекратились[2]).
Виновникомъ этихъ загадочныхъ явленій былъ заподозрѣнъ нѣкій пастухъ, во имени Феликсъ Торэль (Felix Torel), проживавшій въ сосѣднемъ селеніи Анзувиль лʼЭвеналь (Aazouville lʼEsvenal). Подозрѣніе это возникло мало по малу, отчасти въ силу извѣстныхъ обстоятельствъ, сопровождавшихъ означенныя явленія и равно предшествовавшихъ имъ, a главнымъ образомъ, какъ бы странно это ни показалось, на томъ основаніи, что пастухъ самъ неоднократно хвасталъ обладаніемъ таинственной силы и своими познаніями въ области чернокнижія. Наиболѣе легковѣрные изъ поселянъ предполагали, что онъ дѣйствовалъ на дѣтей чарами, что и было причиной явленій, происходившихъ въ церковномъ домѣ и встревожившихъ всѣхъ сосѣдей. Священникъ Тинэль, повидимому, проникся до нѣкоторой степени общимъ суевѣріемъ и даже, высказывая свое мнѣніе о пастухѣ, назвалъ его чародѣемъ и виновникомъ вышеупомянутыхъ явленій.
Вслѣдствіе такого рода подозрѣній, Торэль вскорѣ потерялъ мѣсто и подалъ жалобу на священника Тинэля, требуя вознагражденія за клевету и убытки, которые онъ опредѣлилъ въ размѣрѣ суммы въ тысячу двѣсти франковъ. Дѣло поступило на разсмотрѣніе мироваго судьи въ Ервилѣ. Разбирательство началось 7-го января 1851 г., a 28-го января, равно какъ и въ послѣдующіе дни, были допрошены свидѣтели (въ числѣ восемнадцати со стороны истца и шестнадцами со стороны отвѣтчика). Затѣмъ, 4-го февраля, обѣимъ сторонамъ было объявлено окончательное рѣшеніе.
Въ этомъ документѣ прежде всего значится, что «чѣмъ бы ни были вызваны необычайныя явленія, происходившія въ Сидевильскомъ церковномъ домѣ, изъ свидѣтельскихъ показалій ясно, что настоящая причина означенныхъ явленій, тѣмъ не менѣе, остается неизвѣстной»; затѣмъ слѣдуетъ, что «хотя отвѣтчикъ (священникъ), по заявленію нѣкоторыхъ свидѣтелей, и говорилъ имъ, будто истецъ (пастухъ) самъ хвастался и разсказывалъ, что тревожныя явленія въ Сидевильскомъ церковномъ домѣ были дѣломъ его рукъ, причемъ онъ (отвѣтчикъ) высказывалъ свои собственныя подозрѣнія по этому поводу и самъ считалъ пастуха зачинщикомъ вышеозначенныхъ явленій, тѣмъ не менѣе, съ другой стороны, значительное число свидѣтелей показали, что истецъ (пастухъ) дѣлалъ все зависѣвшее отъ него, для того чтобы внушить поселянамъ, что вышеупомянутыя явленія были дѣйствительно дѣломъ его рукъ; главнымъ-же образомъ это явствуетъ изъ того, что онъ разсказывалъ свидѣтелямъ Шевалю (Cheval), Барё (Bareu), Летелье (Lettellier), Фулонгъ (Foulongue), Ле-Герно (Le-Hernault) и друг.». Далѣе значится слѣдующее рѣшеніе: «вслѣдствіе всего вышесказаннаго, жалоба истца, равно какъ и предъявленный имъ искъ, должны быть признаны лишенными основанія, такъ какъ подозрѣнія и убытки, на которые онъ указывалъ, были вызваны имъ самимъ»; по сему судья постановилъ считать отвѣтчика (священника) по суду оправданнымъ, a истца (пастуха) присудилъ уплатить судебныя издержки.
Дней десять спустя, когда это рѣшеніе было уже приведено въ исполненіе, маркизъ де-Мирвиль (de-Mirville), бывавшій въ Сидевильскомъ церковномъ домѣ въ то время, когда происходили вышеозначенныя явленія, и фигурировавшій въ качествѣ свидѣтеля при разбирательствѣ дѣла, собралъ всѣ относившіеся къ дѣлу документы, включая и протоколъ, въ который были занесены показанія свидѣтелей; согласно порядку французскаго судопроизводства, устныя показанія немедленно записываются, a затѣмъ, отчетъ или, вѣрнѣе, протоколъ прочитывается каждому свидѣтелю въ отдѣльности, причемъ онъ (свидѣтель) удостовѣряетъ подлинность прочитаннаго своей подписью.
Документы эти собраны маркизомъ де-Мирвилемъ въ видѣ приложенія къ его брошюрѣ, посвященнои данному дѣлу[3]).
Вотъ въ нихъ-то авторъ этого разсказа и почерпнулъ нижеслѣдующія подробности объ упомянутыхъ загадочныхъ явленіяхъ, сгруппировавъ тѣ изъ нихъ, кои были подтверждены большинствомъ свидѣтелей. Частности-же, менѣе существенныя, или вовсе неподтвержденныя, равно какъ и та часть свидѣтельскихъ показаній, которыя относятся собственно только къ вопросу о клеветѣ и о предполагаемой виновности пастуха Торэля въ вышеозначенныхъ явленіяхъ, совершенно выпущены авторомъ изъ разсказа.
Во вторникъ, 26-го ноября 1850 г., часовъ около пяти по полудни, оба мальчика, занимаясь въ одной изъ комнатъ верхняго эхажа церковнаго дома, услыхали стуки, походившіе на легкіе удары молотка и раздававшіеся въ нижней части стѣнъ комнаты, которыя были выложены деревянной панелью. Стуки эти возобновлялись ежедневно въ одни и тѣ-же часы и продолжались цѣлую недѣлю.
Въ слѣдующее воскресенье, 1-го декабря, стуки начались въ полдень, и въ этотъ-же день священнику впервые пришла мысль обратиться къ нимъ. «Стучите громче!» — сказалъ онъ вслухъ. Вслѣдъ за зтимъ стуки усилились и весь день не прекращались.
Въ понедѣльникъ, 2-го декабря, старшій изъ мальчиковъ обратился къ невидимой силѣ съ слѣдующими словами: «простучите тактъ мотива „Maître Corbeau“; его требованіе было немедленно исполнено.
На другой день, во вторникъ, 3-го декабря, г-нъ Тинэль, узнавъ отъ одного изъ мальчиковъ о вышеупомянутыхъ происшествіяхъ, былъ не мало удивленъ и рѣшилъ провѣрить его разсказъ собственнымъ опытомъ. «Изобразите стуками мотивъ „Maître Corbeau“ — сказалъ онъ, что и было тотчасъ-же выполнено. Въ послѣобѣденное время того-же дня стуки на столько усилились, что столъ, стоявшій въ комнатѣ, нѣсколько сдвинулся съ мѣста, причемъ шумъ отъ стуковъ былъ таковъ, что съ трудомъ можно было оставаться въ комнатѣ. Еще позже, въ тотъ же день, столъ три раза сдвинулся съ мѣста. Сестра священника, убѣдившись, что столъ не былъ сдвинутъ дѣтьми, поставила его на мѣсто, но вслѣдъ затѣмъ онъ дважды сдвинулся въ прежнемъ направленіи. Стуки съ той-же силой продолжались всю недѣлю[4]).
Въ понедѣльникъ, 9-го декабря, въ присутствіи Августа Гюэ (Auguste Huet), сосѣда землевладѣльца, священника изъ Лимези (Limesy), еще одного господина и младшаго изъ мальчиковъ, который тутъ же стоялъ, скрестивъ руки, Гюэ ударилъ пальцемъ по краю стола и сказалъ: „ударьте столько разъ, сколько буквъ въ моемъ имени“. Немедленно же раздались четыре удара на указанномъ мѣстѣ, подъ его пальцемъ. Гюэ былъ убѣжденъ, что этого не могъ сдѣлать ни находившіяся тутъ-же мальчикъ, ни кто-бы то ни было изъ обывателей дома. Затѣмъ онъ попросилъ простучать тактъ мотива изъ романса: „Au clair de la lune“, чтó и было исполнено[5]).
Сидевильскій мэръ свидѣтельствуетъ, что, будучи однажды въ церковномъ домѣ, онъ видѣлъ, какъ каминные щипцы отскочили на нѣкоторое разстояніе отъ камина. Затѣмъ то же самое произошло и съ лопаткой.
Тогда мэръ обратился къ одному изъ мальчиковъ и въ удивленіи спросилъ: «Густавъ! Что это такое? — „Я ничего не трогалъ“, — возразилъ ему мальчикъ. — Щипцы и лопатка были положены на мѣсто, послѣ чего вторично отскочили отъ камина. Нa этотъ разъ, по свидѣтельству мэра, онъ очень пристально смотрѣлъ на двигавшіеся предметы съ тѣмъ, разумѣется, чтобы прослѣдить, не подшутилъ-ли надъ нимъ кто-нибудь изъ присутствовавшихъ, но ничего подобнаго не обнаружилось[6]).
Г-нъ Леру (Leroux), священникъ изъ Соссэ (Saussay) также свидѣтельствуетъ, что, будучи въ церковномъ домѣ, онъ наблюдалъ тамъ совершенно необъяснимыя явленія. Такъ напр., ему довелось видѣть, какъ слетѣлъ съ своего мѣста молотокъ, словно движимый невидимой силой, и упалъ на полъ безъ малѣйшаго шума, какъ будто чья-нибудь рука осторожно положила его на намѣченное мѣсто. Затѣмъ онъ видѣлъ, какъ кусокъ хлѣба, лежавшій на столѣ, самъ собой сдвинулся и упалъ подъ столъ. При этомъ, по свидѣтельству священника Леру, самъ онъ сидѣлъ такъ, что не могъ бы не видѣть, если-бы означенные предметы были кѣмъ-нибудь сброшены. Онъ слышалъ также необычайные стуки и, съ своей стороны, принялъ всевозможныя мѣры предосторожности (такъ напр., садился даже подъ столъ), для того, чтобы убѣдиться, что стуки не были произведены дѣтьми. Леру былъ такъ твердо увѣренъ въ подлинности стуковъ, что, по его собственному выраженію, готовъ былъ „своей кровью росписаться“ въ достовѣрности этого необычайнаго явленія. Онъ сказалъ еще, что стуки эти и ихъ постоянное повтореніе, казалось, сердили свящ. Тинэля. По показаніямъ Леру, ему пришлось спать нѣсколько ночей въ одной комнатѣ съ Тинэлемъ и послѣдній, когда явленія начинались, просыпался въ испугѣ[7]).
Показаніе маркиза де-Мирвиля — землевладѣльца въ Гомервилѣ (Gomerville) — является однимъ изъ самыхъ обстоятельныхъ. Вотъ что онъ свидѣтельствуетъ по поводу вышеуказанныхъ явленій. Наслушавшись всякихъ толковъ о загадочныхъ явленіяхъ въ Сидевильскомъ церковномъ домѣ, онъ рѣшилъ въ одинъ прекрасный день отправиться туда. Разстояніе между Сидевилемъ и мѣстопребываніемъ маркиза равнялось четырнадцати милямъ. Онъ прибылъ въ церковный домъ къ вечеру совершенно неожиданно какъ для самого хозяина, такъ и для остальныхъ обывателей, и провелъ тамъ весь вечеръ, не выпуская изъ виду священника и ни на минуту не оставляя его одного съ дѣтьми. Тинэль зналъ имя маркиза только по рекомендательному письму, съ которьмъ послѣдній явился.
Маркизъ де-Мирвиль остался ночевать въ церковномъ домѣ и легъ спать въ одной комнатѣ съ дѣтьми, такъ какъ свящ. Тинэль предложилъ ему свою постель. За всю ночь не было ни одного явленія. На слѣдующее утро одинъ изъ мальчиковъ разбудилъ де-Мирвиля и сказалъ: — „вы слышите, маркизъ, какъ скребутъ?“
— Про что ты говоришь, дитя мое?
— Про духа.
И дѣйствительно, маркизъ услышалъ сильное поскребываніе по матрацу той кровати, на которой спали мальчики. Тѣмъ не менѣе, онъ замѣтилъ таинственному дѣятелю, что, по его мнѣнію, это явленіе не заслуживаетъ вниманія и получило бы какое-нибудь значеніе только въ томъ случаѣ, если бы оно повторилось въ другомъ мѣстѣ, подальше отъ дѣтей. Вслѣдъ за тѣмъ послышались стуки надъ кроватью. „Все-таки еще слишкомъ близко!“ — заявилъ вслухъ маркизъ де-Мирвиль; — „перенесите стуки вотъ въ этотъ уголъ,“ — добавилъ онъ, указывая на противуположный уголъ комнаты. Въ ту же минуту послышались стуки въ указанномъ мѣстѣ. „А! — воскликнулъ маркизъ, — теперь мы можемъ поговорить! Отвѣтьте однимъ ударомъ, если поняли?“ — Въ отвѣтъ раздался сильный ударъ.
Послѣ утренняго завтрака священникъ отправился служить обѣдню, дѣти принялись за занятія, a маркизъ рѣшилъ исполнить свое намѣреніе и повелъ бесѣду съ таинственнымъ дѣятелемъ:
—- Сколько буквъ въ моей фамиліи? Отвѣтьте соотвѣтствующимъ числомъ стуковъ. — Раздалось восемь ударовъ.
— Сколько буквъ въ моемъ имени? — Послышалось пять ударовъ (Jules).
— Сколько буквъ въ моемъ другомъ имени? (prenom, — которымъ его, какъ онъ тутъ же заявилъ, никогда никто не называлъ, и которое значилось только въ его свидѣтельствѣ о крещеніи). Раздалось семь ударовъ (Charles).
— Сколько буквъ въ имени моей старшей дочери? — Послышалось пять ударовъ (Alina).
— Сколько буквъ въ имени моей младшей дочери? — Раздалось девять ударовъ. Это была первая ошибка, такъ какъ младшую дочь маркиза звали „Blanche“; но стуки немедленно возобновились въ числѣ семи, исправивъ такимъ образомъ первоначальную ошибку.
— Сколько буквъ въ названіи того селенія, гдѣ я живу? Смотрите не ошибитесь при складываніи буквъ требуемаго слова.
— Съ минуту ничего не было слышно, но затѣмъ послѣдовало десять ударовъ соотвѣтственно правильному числу буквъ въ словѣ „Gomerville“, которое зачастую ошибочно складывается изъ одиннадцати буквъ (Gommerville).
Затѣмъ, по требованію маркиза, былъ изображенъ стуками тактъ нѣкоторыхъ мотивовъ; между прочимъ вальсъ изъ Вильгельма Теля, который долго не удавался таинственному дѣятелю и его напѣлъ самъ де-Мирвиль. Минуту спустя, спѣтые имъ такты были нота въ ноту воспроизведены стуками, чтò повторилось нѣсколько разъ въ теченіе дня.
Когда маркиза спросили, нападалъ ли онъ на мысль, что виновникомъ этихъ загадочныхъ явленій могъ быть самъ священникъ Тивэль, то онъ возразилъ, что его крайне удивило бы, если бы по сосѣдству съ Сидевилемъ нашелся хоть одинъ человѣкъ, который способенъ былъ бы остановиться на такой нелѣпой мысли[8]).
Г-жа де-Сенъ-Викторъ, проживавшая въ замкѣ по сосѣдству съ Сидевилемъ, часто бывала въ церковномъ домѣ и сначала, судя по ея свидѣтельству, относилась къ явленіямъ съ полнымъ недовѣріемъ, такъ какъ была убѣждена въ возможности разоблачить настоящую причину ихъ. 8-го декабря, послѣ вечерни, будучи въ церковномъ домѣ и стоя совершенно въ сторонѣ отъ остальныхъ обывателей, г-жа де-Сенъ-Викторъ (de Saint-Victor) почувствовала, какъ какая-то невидимая сила, дернула ее за накидку, такъ что она ощутила сильный толчокъ (une forte secousse). Затѣмъ, на ряду съ другими разнообразными явленіями, означенная дама свидѣтельствуетъ между прочимъ о слѣдующихъ фактахъ: приблизительно за недѣлю передъ тѣмъ, какъ она давала свое показаніе (22-го января), когда въ комнатѣ, гдѣ произошло явленіе, не было никого, кромѣ ея и дѣтей, она видѣла, какъ два пюпитра, за которыми мальчики сидѣли и писали, опрокинулись на полъ, a столъ на нихъ. 28-го января г-жа де-Сенъ-Викторъ видѣла, какъ слетѣлъ подсвѣчникъ съ кухонной плиты, ударивъ ея горничную по спинѣ. Кромѣ того она вмѣстѣ съ своимъ сыномъ слышала, какъ воспроизводился стуками тактъ различныхъ мотивовъ. Когда выстукивался мотивъ „Maître Corbeau“, г-жа де-Сенъ-Викторъ спросила: „это все, что вы знаете?“ Немедленно же вслѣдъ за тѣмъ былъ воспроизведенъ стуками тактъ мотива „Au clair de la lune“ и „Jʼai du bon tabac“. Пока выстукивались всѣ эти мотивы, она внимательно слѣдила за дѣтьми, за ихъ ногами, руками и вообще за всѣми движеніями и пришла къ тому убѣжденію, что они никакимъ образомъ не могли сдѣлать всего этого[9]).
Другой, не менѣе важный свидѣтель, г-нъ Робертъ де-Сенъ-Викторъ, сынъ выше поименованной дамы, показалъ слѣдующее: Спустя нѣсколько дней послѣ того, какъ начались явленія, онъ, по приглашенію священника Тинэля, посѣтилъ однажды церковный домъ около 2½ час. по полудни. Поднявшись по лѣстницѣ, немного погодя, онъ услышалъ легкіе стуки въ панельной части стѣны. Они походили, хоть и не вполнѣ, на удары желѣзнаго острія о твердое дерево. Г-нъ Робертъ де-Сенъ-Викторъ относился крайне недовѣрчиво ко всѣмъ этимъ явленіямъ и прибылъ въ церковный домъ въ полномъ убѣжденіи, что разоблачитъ причину стуковъ. Они съ перваго же дня привлекли его вниманіе, но не убѣдили его. На другой день, часовъ въ десять, г-нъ Робертъ де-Сенъ-Викторъ вторично пріѣхалъ въ церковный домъ. По его требованію, были въ тактъ воспроизведены стуками нѣкоторыя народныя пѣсни. Въ тотъ же день, часовъ около трехъ, онъ услышалъ стуки, которые по силѣ своей не уступили бы ударамъ деревяннаго молота объ полъ. Стуки эти продолжались до вечера почти безъ перерыва. За это время Сидевильскій мэръ — г-нъ Шеваль, вмѣстѣ съ г-номъ Робертомъ обошли весь домъ. Они нѣсколько разъ видѣли, какъ сдвигался съ своего мѣста столъ, за которымъ сидѣли мальчики. Для того, чтобы убѣдиться, что этого не могли сдѣлать дѣти, оба свидѣтеля поставили мальчиковъ посреди комнаты, a сами сѣли къ столу, причемъ почувствовали, какъ онъ отодвинулся отъ стѣны нѣсколько разъ. Они старались общими силами помѣшать этому движенію, но усилія ихъ были безполезны: вопреки ихъ сопротивленію, столъ отодвинулся на десять или на двѣнадцать сантиметровъ (что составляетъ приблизительно четыре дюйма). Движеніе было постепенное и ровное безъ малѣйшаго толчка. Пока священникъ былъ въ церкви, означенный свидѣтель оставался съ дѣтьми одинъ, и въ комнатѣ вскорѣ поднялся почти невыносимый шумъ; рѣшительно вся мебель пришла въ сотрясеніе. При этомъ господину де-Сенъ-Викторъ казалось, какъ онъ самъ признался, что полъ комнаты, въ которой все это происходило, могъ каждую минуту осѣсть подъ ногами. Онъ былъ убѣжденъ, что если бы всѣ обыватели церковнаго дома вмѣстѣ принялись стучать деревянными молотками объ полъ, то даже и въ томъ случаѣ не могло бы быть такого грохота. Шумъ этотъ, казалось, былъ въ связи, главнымъ образомъ, съ присутствіемъ младшаго изъ мальчиковъ, такъ какъ стуки раздавались обыкновенно въ той части стѣны, гдѣ ему случалось стоять или сидѣть. Ребенокъ, повидимому, постоянно находился подъ впечатлѣніемъ какого-то ужаса.
Въ концѣ концовъ, означенный свидѣтель убѣдился, что таинственная сила, вызывавшая эти явленія, была во всякомъ случаѣ разумная. Нѣсколько дней спустя, онъ опять посѣтилъ церковный домъ, и явленія продолжались съ возраставшей силой. Однажды вечеромъ г-нъ де-Сенъ-Викторъ, намѣреваясь войти въ комнату, гдѣ обыкновенно сидѣли мальчики, хотѣлъ было отворить дверь; но она, однако, не поддавалась его усиліямъ; сопротивленія этого, какъ онъ самъ утверждалъ, нельзя было приписать никакой естественной причинѣ, потому что, когда ему удалось наконецъ толчкомъ отворить дверь и войти въ комнату, тамъ никого не оказалось. Въ другой разъ ему пришло въ голову обратиться къ невидимому дѣятелю съ просьбой воспроизвести стуками мало извѣстную арію — „Stabat Mater“ Россини, и это было выполнено съ необычайною точностью.
Еще нѣсколько дней спустя, посѣтивъ опять церковный домъ по возобновленному приглашенію священника, г-нъ де-Сенъ-Викторъ поднялся наверхъ и въ ту минуту, когда онъ вошелъ въ дверь верхней комнаты, пюпитръ, стоявшій на столѣ, за которымъ учились обыкновенно дѣти (въ это время ихъ не было въ комнатѣ), слетѣлъ съ своего мѣста, но не упалъ, a удержался въ воздухѣ и, быстро придвинувшись къ г ну де-Сенъ-Викторъ по линіи параллельной съ поломъ, вертикально упалъ на полъ на разстояніи приблизительно тридцати сантиметровъ (одного фута) отъ означеннаго свидѣтеля и около двухъ метровъ (шести-семи футъ) отъ стола[10]).
Другой свидѣтель — г-нъ Буффэ (Bouffay), викарій изъ Сенъ-Маклу (St.-Maclou), показалъ, что ему неоднократно доводилось бывать въ церковномъ домѣ, причемъ въ первый разъ онъ слышалъ непрерывавшіеся стуки въ помѣщеніи, которое занимали мальчики. Въ стукахъ этихъ проявлялась, повидимому, разумная, послушная сила. Однажды, когда викарій Буффэ ночевалъ въ комнатѣ мальчиковъ, тамъ поднялся такой грохотъ, что онъ сталъ невольно опасаться, какъ бы не провалился полъ. Шумъ этотъ и стуки викарій слышалъ одинаково какъ въ присутствіи, такъ и въ отсутствіи священника Тинэля, причемъ въ то время, когда происходили всѣ эти явленія, дѣти были совершенно неподвижны и потому произвольно всего этого сдѣлать, очевидно, не могли. На это означенный свидѣтель обратилъ особое вниманіе. Однажды викарій Буффэ вмѣстѣ съ г-номъ Тинэлемъ и съ дѣтьми ночевали даже въ сосѣднемъ домѣ, для того, чтобы избавиться отъ постояннаго шума[11]).
Г-нъ Дюфуръ (Dufour), изъ Ервиля, свидѣтельствовалъ, что 7-го декабря, обѣдая въ церковномъ домѣ, онъ слышалъ стуки наверху. Сестра священника Тинэля спросила y него: „вы слышите? Это наши обычные стуки“. Г-нъ Дюфуръ пошелъ наверхъ и засталъ дѣтей сидѣвшими за столомъ, на противуположныхъ концахъ, но не вплоть къ столу, a на разстояніи пятидесяти или шестидесяти сантиметровъ (около двухъ футъ). Онъ слышалъ также удары въ стѣну, которыхъ мальчики произвести не могли; въ этомъ онъ былъ совершенно увѣренъ. Затѣмъ столъ самъ по себѣ сдвинулся на нѣкоторое разстояніе. Означенный свндѣтель поставилъ его на мѣсто, но онъ вторично сдвинулся приблизительно на три метра (около десяти футъ), причемъ дѣти не прикасались къ нему. Спускаясь съ лѣстницы, чтобы сойти внизъ, г-нъ Дюфуръ остановился на первой ступени и, обернувшись съ тѣмъ, чтобы взглянуть на столъ, увидѣлъ, какъ онъ сталъ подвигаться по направленію къ лѣстницѣ, какъ бы отъ дѣйствія невидимой силы. Приэтомъ означенный свидѣтель добавилъ, что столъ былъ безъ роликовъ. Явленіе это произошло въ то время, когда священникъ Тинэль отсутствовалъ изъ церковнаго дома[12]).
Свидѣтель Гоберъ (Gobert) — викарій изъ Сенъ-Маклу, показалъ, что, когда къ нему пріѣхалъ однажды Сидевильскій священникъ вмѣстѣ съ мальчиками, онъ слышалъ стуки, раздававшіеся въ перегородкѣ и стѣнахъ его помѣщенія и однородные съ тѣми, которые ему доводилось раньше слышать въ Сидевильскомъ церковномъ домѣ[13]).
Таковы важнѣйшіе факты, подтвержденные свидѣтелями, при разбирательствѣ этого страннаго процесса. Изъ даннаго разсказа опущены тѣ явленія, которыя удостовѣрены только свидѣтельствомъ дѣтей. Означенные же здѣсь факты собраны и сгруппированы стараніями маркиза де-Мирвиля въ его брошюрѣ, которую онъ, съ своей стороны, пополнилъ отзывами въ видѣ писемъ нѣкоторыхъ очевидцевъ — лицъ уважаемыхъ, заслуживающихъ довѣрія и бывавшихъ въ церковномъ домѣ въ то время, когда происходили явленія. Одно изъ этихъ писемъ принадлежитъ члену суда сосѣдней мѣстности, г-ну Русселену (Rousselin). Сидевильскій священникъ, какъ ему казалось, былъ глубоко опечаленъ своимъ непріятнымъ положеніемъ и всячески старался облегчить ему отдѣльный допросъ обывателей церковнаго дома, т. е., обоихъ мальчиковъ сестры г-на Тинэля и его слуги. Все поведеніе этихъ лицъ было проникнуто полной искренностью. Ихъ показанія отличались ясностью, прямотой и отсутствіемъ противорѣчій. Г-нъ Русселенъ самъ видѣлъ въ церковномъ домѣ выбитыя и заложенныя досками окна. Другой очевидецъ утверждаетъ, что, посѣтивъ церковный домъ, онъ былъ пораженъ унылымъ и несчастнымъ видомъ священника Тинэля, который, какъ онъ поясняетъ, произвелъ на него впечатлѣніе самаго достойнаго человѣка.
Письма эти вполнѣ подтверждаютъ достовѣрность приведенныхъ выше свидѣтельскихъ показаній.
Примечания[править]
- ↑ Заимствую эти свѣденія изъ книги Дэль Оуэна «Нa рубежѣ иного міра» («Footfalls on the boundary of another world», by R. Dale Owen. London, 1860), который почерпнулъ ихъ изъ подлинныхъ судебныхъ показаній, опубликованныхъ маркизомъ де-Мирвилемъ въ отдѣльной брошюрѣ (см. ниже). Достать этой брошюры я не могъ. Въ книгѣ Мирвиля «Des esprits et de leurs manifestations fluidiques», Paris, 1855, есть особая глава o сидевильскихъ явленіяхъ, служащая дополненіемъ къ этой брошюрѣ и содержащая много интересныхъ подробностей, собранныхъ самимъ Мирвилемъ на мѣстѣ, такъ какъ онъ былъ въ числѣ свидѣтелей сихъ явленій. — A. А.
- ↑ Изъ Сидевильскаго церковнаго дома дѣти были препровождены къ г-ну Фовэлю (Fauvel), приходскому священнику въ С. Уэнъ-дю-Брейль (St. Ouen-du-Breuil); впослѣдствіи онъ далъ самый лестный отзывъ объ ихъ характерѣ и поведеніи. (См. письмо г-на Фовэля въ брошюрѣ де-Мирвиля (de Mirville). «Отрывокъ изъ неизданнаго сочиненія» («Fragment d’un ouvrage inédit»). Ha новомъ мѣстѣ жительства мальчиковъ явленія, повидимому, не возобновлялись.
- ↑ См. «Отрывокъ изъ неизданнаго сочиненія» («Fragment dʼun ouvrage inédit», Paris, Vrayet de Surcy, 1852). Упомянутое здѣсь неизданное сочиненіе есть ничто иное какъ извѣстный трудъ де-Мирвиля «Pneumatologie. Des esprits et de leurs manifestations fluidiques. Paris, Vrayet de Surcy, 1854».
- ↑ Согласно свидѣтельству Густава Лемонье (Gustave Lemonier) и Клемента Бюнэля (Clément Bunel).
- ↑ Согласно свидѣтельству Августа Гюэ.
- ↑ Согласно свидѣтельству Сидевильскаго мэра Адольфа Шеваля (Adolphe Cheval).
- ↑ Согласно свидѣтельству Мартина Транквиля Леру, священника изъ Соссэ (Martin Tranquille Leroux).
- ↑ Согласно свидѣтельству Шарля Жюля де-Мирвиля (Charles Jules de-Merville).
- ↑ Показаніе Маріи Франциски Адольфины Дешанъ де-Буа-Геберъ, жены г-на де Сенъ-Викторъ (Marie-Françoise Adolphine Deschamps de-Bois-Hebert).
- ↑ Согласно свидѣтельству Рауля Роберта де-Сенъ-Викторъ.
- ↑ Согласно свидѣтельству Афанасія Буффэ, викарія изъ Сенъ-Маклу въ Руанѣ.
- ↑ Согласно свидѣтельству Николая Бонифація Дюфура.
- ↑ Согласно свидѣтельству Адальбера Гоноре Гобера (Adalbert Honoré Gobert) викарія изъ Сенъ-Маклу въ Руанѣ.