Еще въ царствованіе Петра Великаго возникла мысль объ изслѣдованіи морскихъ береговъ Сибири. Насколько близко Петръ принималъ это дѣло къ сердцу, можно видѣть изъ слѣдующей его собственноручно-написанной инструкціи начальнику предполагаемой экспедиціи:
1) «Надлежитъ на Камчаткѣ или въ другомъ тамъ мѣстѣ построить одинъ или два бота съ палубами».
2) «На оныхъ ботахъ возлѣ земли, которая идетъ на Нордъ и почаянію (понеже оной конца не знаютъ) кажется, что та земля часть Америки».
3) «И для того искать гдѣ оная сошлась съ Америкою, и чтобъ доѣхать до какого города Европейскихъ владѣній, или ежели увидятъ какой корабль европейскій, провѣдать отъ него какъ оный кустъ называется, и взять на письмѣ и самимъ побывать на берегу и взять подлинную вѣдомость и, поставя на карту, и пріѣзжать сюды».
По поводу же укомплектованія экспедиціи личнымъ составомъ находимъ слѣдующее энергичное повелѣніе Петра Великаго Адмиралтействъ-коллегіи:
«Ежели такихъ штурмановъ во флотѣ не сыщется, то немедленно писать въ Голландію чтобы 2 человѣка, знающихъ море къ сѣверу до Японіи и чтобы оные присланы были черезъ Адмиралтейскую почту».
Однако морская экспедиція для обслѣдованія вопроса о раздѣлѣ Азіи съ Америкой совершается подъ начальствомъ капитана Беринга лишь въ 1725 г. въ царствованіе Екатерины Первой, вскорѣ послѣ смерти Петра Великаго.
Въ царствованіе же Анны Іоанновны въ 1733 г. Берингъ совершаетъ второе путешествіе на Камчатку и далѣе на сѣверъ до Ледовитаго океана и открываетъ проливъ, нынѣ Беринговъ.
Съ другой стороны есть свѣдѣнія, что якутскій казакъ Дежневъ плавалъ этимъ проливомъ съ торгово-промышленной цѣлью изъ Колымы вокругъ Чукотскаго Носа еще въ 1648 г.
Одновременно со вторымъ путешествіемъ Беринга, отправляется цѣлый рядъ экспедицій и къ сѣвернымъ берегамъ Сибири для составленія морскихъ картъ. Въ Колыму попадаетъ лейтенантъ Дмитрій Лаптевъ, который въ теченіе двухъ лѣтъ, съ 1739 по 1741 г., работаетъ въ ея устьѣ и два раза пытается пройти на ботахъ на востокъ до Чукотскаго Носа, но всякій разъ встрѣчаетъ непроходимые льды у мыса Большого Баранова и возвращается обратно въ Колыму.
Послѣ второй попытки 6 августа, возвратившись въ Нижне-Колымскъ Лаптевъ писалъ: «и съ опаснымъ страхомъ въ самой близости льда и берега выходили и еслибъ въ такихъ худыхъ мѣстахъ сдѣлался вѣтръ крѣпкій, то бота и всего что было въ немъ отчаянная къ сохраненію надежда».
Въ 1741 г. неустрашимый путешественникъ Лаптевъ возвращается въ Петербургъ, оставивъ на берегу океана гордую память о себѣ — маякъ, который и теперь еще стоитъ крѣпко и непоколебимо, свидѣтельствуя о безсмертныхъ и тяжелыхъ трудахъ его строителя.
Послѣ Лаптева въ 1787 г. капитанъ Биллингсъ съ Сарычевымъ описываютъ рѣку Колыму и пытаются такъ же, какъ и Лаптевъ пройти моремъ на востокъ, но изъ-за большого скопленія льда не могутъ этого сдѣлать и возвращаются обратно.
Наконецъ въ теченіе трехъ лѣтъ, съ 1821 по 1824 г., описывалъ Усть-Колымскій районъ лейтенантъ баронъ Врангель съ сухого пути и зимою по льду и далъ цѣлый рядъ картъ.
Въ своемъ обширномъ и цѣнномъ отчетѣ о работахъ въ устьѣ рѣки Колымы Врангель между прочимъ замѣчаетъ: «многочисленные пески въ устьѣ рѣки ежегодно мѣняютъ свои мѣста».
Такое замѣчаніе Врангеля надо признать въ настоящее время весьма цѣннымъ матеріаломъ для новѣйшихъ изслѣдователей при изученіи ими рельефа Усть-Колымскаго дна.
Такимъ образомъ изъ цѣлаго ряда историческихъ данныхъ мы видимъ, что берегъ отъ устъя рѣки Колымы до Чукотскаго Носа до сихъ поръ никѣмъ не могъ быть описанъ со стороны моря, вслѣдствіе значительныхъ препятствій оть льдовъ въ этой части океана.
Послѣ экспедиціи Врангеля вотъ уже около 90 лѣтъ въ устье Колымы не посылались экспедиціи съ гидрографическою цѣлью и, естественно, что старыя карты, какъ бы онѣ вѣрно ни были составлены въ свое время, при столь частомъ и большомъ, какъ замѣчаетъ Врангель, передвиженіи песковъ въ устьѣ Колымы, не могутъ нынѣ отвѣчать дѣйствительности.
Поэтому Главное Гидрографическое Управленіе и нашло необходимымъ командировать автора этихъ строкъ для подробнаго гидрографическаго изслѣдованія Колымскаго устья и подхода къ нему со стороны океана и составленія новѣйшихъ морскихъ картъ.
Экспедиція состояла изъ одного офицера (меня) и одного нижняго чина, и въ такомъ составѣ выѣхала изъ Петербурга. Въ Якутскѣ присоединился одинъ казакъ-проводникъ, а въ Средне-Колымскѣ еще 6 человѣкъ.
Экспедиція стоила всего около 10.000 руб. Изъ Главнаго Гидрографическаго Управленія были приняты всѣ необходимые инструменты, книги, карты и проч. Кромѣ того были пріобрѣтены: 2 палатки, 10 спасательныхъ поясовъ, одна пробковая спасательная шлюпка, лоты, тросы и другіе нужные матеріалы.
Экспедиція выѣхала изъ Петербурга въ Иркутскъ 3 марта 1909 г. въ 11 час. вечера.
- ↑ Въ 1909 г. Главнымъ Гидрографическимъ Управленіемъ была снаряжена гидрографическая экспедиція для изслѣдованія устья р. Колымы въ связи съ предполагавшимися рейсами судовъ Добровольнаго флота въ Нижне-Колымскъ изъ Владивостока. Экспедиція эта была поручена извѣстному полярному путешественнику Г. Я. Сѣдову. Уже послѣ его смерти въ далекомъ Сѣверномъ морѣ, жена покойнаго доставила въ Главное Гидрографическое Управленіе рукопись, заключающую въ себѣ описаніе экспедиціи въ устье Колымы, которое мы и помѣщаемъ съ особымъ удовольствіемъ на страницахъ нашего журнала. Редакція.