Перейти к содержанию

Ромео и Джульетта (Шекспир; Михаловский)/ПСС 1899 (ДО)/Действие четвёртое

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Ромео и Джульетта — Дѣйствіе четвёртое
авторъ Уильямъ Шекспиръ (1564—1616), пер. Д. Л. Михаловскій (1828—1905)
Оригинал: англ. The Tragedy of Romeo and Juliet. — Источникъ: Информаціонно-исслѣдовательская база данныхъ «Русскій Шекспиръ», Шекспиръ В. Ромео и Джульетта. Трагедія въ пяти дѣйствіяхъ. Переводъ Д. Михаловскаго // Полное собраніе сочиненій В. Шекспира въ переводѣ русскихъ писателей: Въ 3 т. / Подъ ред. Д. Михаловскаго. — СПб., 1899. — Т. 3. — С. 43—97.

ДѢЙСТВІЕ ЧЕТВЕРТОЕ.

СЦЕНА I.

Келья монаха Лоренцо.
Входятъ ЛОРЕНЦО и ПАРИСЪ.

 

ЛОРЕНЦО.

Въ четвергъ, синьоръ? Короткій это срокъ.

ПАРИСЪ.

Такъ хочетъ тесть мой, Капулетти; я же
Не думаю противиться ему.

ЛОРЕНЦО.

Сказали вы, что мыслей синьорины
Не знаете: не гладкій это путь,
Не нравится мнѣ это.

ПАРИСЪ.

Не нравится мнѣ это. О Тибальдо
Она такъ плачетъ, что не могъ я съ нею
Поговорить, какъ должно, о любви:
Вѣдь въ домѣ слезъ Венера не смѣется.
Ея отецъ опасность видитъ въ томъ,
Что дочь такой печали предается,
И свадьбою торопитъ онъ, чтобъ слезы,
Что льетъ она средь одинокихъ думъ,
Остановить сообществомъ супруга;
Вотъ почему спѣшитъ онъ.

ЛОРЕНЦО (въ сторону).

Вотъ почему спѣшитъ онъ. Я бъ желалъ
Не знать причинъ, препятствующихъ свадьбѣ.

(громко.)

Вотъ и она идетъ сюда, синьоръ.

Входитъ ДЖУЛЬЕТТА.


ПАРИСЪ.

Я счастливъ, что васъ встрѣтилъ, синьорина,
Моя жена.

ДЖУЛЬЕТТА.

Моя жена. Быть можетъ, если только
Могу я быть женою.

ПАРИСЪ.

Могу я быть женою. Вы должны
И будете моей женой въ четвергъ.

ДЖУЛЬЕТТА.

Что быть должно, то будетъ.

ЛОРЕНЦО.

Что быть должно, то будетъ. Это вѣрно.

ПАРИСЪ.

На исповѣдь къ духовному отцу
Пришли вы?

ДЖУЛЬЕТТА.

Пришли вы? Вамъ отвѣтить — было бъ то же,
Что каяться предъ вами во грѣхахъ.

ПАРИСЪ.

Не отрицайте передъ нимъ своей
Любви ко мнѣ.

ДЖУЛЬЕТТА.

Любви ко мнѣ. Предъ вами я покаюсь,
Что я люблю его.

ПАРИСЪ.

Что я люблю его. Ну, а ему
Покайтеся, что любите меня.

ДЖУЛЬЕТТА.

Когда я это сдѣлаю, тогда
Признаніе мое цѣннѣе будетъ,
Чѣмъ если бъ я призналась вамъ въ глаза.

ПАРИСЪ.

Бѣдняжка, какъ лицо твое отъ слезъ
Поблекло!

ДЖУЛЬЕТТА.

Поблекло! Нѣтъ, вреда ему большого
Не сдѣлали онѣ: оно и такъ,
До этихъ слезъ, ужъ было некрасиво.

ПАРИСЪ.

Ты больше слезъ вредишь ему словами.

ДЖУЛЬЕТТА.

Но истина — не клевета; притомъ,
Вѣдь о своемъ лицѣ я говорю.

ПАРИСЪ.

Оно мое, ты жъ на него клевещешь.

ДЖУЛЬЕТТА.

Быть можетъ — да, такъ какъ оно не мнѣ
Принадлежитъ. Святой отецъ, теперь
Свободны ль вы, иль около вечерни
Прійти мнѣ къ вамъ?

ЛОРЕНЦО.

Прійти мнѣ къ вамъ? Къ твоимъ услугамъ я.
Синьоръ, мы съ ней должны одни остаться.

ПАРИСЪ.

Избави Богъ, чтобъ въ дѣлѣ покаянья
Я сталъ мѣшать. Джульетта, разбужу
Я рано васъ въ четвергъ. Теперь — прощайте,
Примите мой священный поцѣлуй.

(Цѣлуетъ ее и уходитъ.)


ДЖУЛЬЕТТА.

О, дверь запри, и будемъ вмѣстѣ плакать;
Нѣтъ помощи, спасенья для меня!

ЛОРЕНЦО.

Извѣстно мнѣ твое, Джульетта, горе;
Какъ тутъ помочь — придумать не могу.
Я слышалъ, ты въ четвергъ должна вѣнчаться:
Ничѣмъ нельзя отсрочить этотъ бракъ.

ДЖУЛЬЕТТА.

Не говори, что ты объ этомъ слышалъ,
А научи — какъ это устранить.
Коль мудростью своей не въ состояньи
Ты мнѣ помочь, то назови хоть мудрымъ
Рѣшеніе мое, — и этотъ ножъ
Сейчасъ меня отъ бѣдствія избавитъ.
Душой самъ Богъ соединилъ меня
Съ Ромео; ты соединилъ намъ руки, —
И прежде чѣмъ вотъ этою рукой
Я договоръ скрѣплю о новомъ бракѣ
Иль моему Ромео измѣню,
Чтобы отдать другому это сердце, —
Погибнутъ пусть и сердце, и рука.
Пусть опытность преклонныхъ лѣтъ научитъ
Тебя — подать мнѣ тотчасъ же совѣтъ;
Не то — между моей бѣдой и мною
Посредникомъ вотъ этотъ будетъ ножъ,
И онъ рѣшитъ — тамъ, гдѣ твой умъ и опытъ
Мнѣ честнаго исхода не дадутъ.
Ну, говори скорѣе, не томи, —
Я безъ того томлюсь отъ нетерпѣнья:
Смерть, смерть скорѣй, когда ужъ нѣтъ спасенья!
 

ЛОРЕНЦО.

Послушай, дочь: надежду вижу я,
Но тутъ нужна отчаянная смѣлость,
Настолько же отчаянная, какъ
То бѣдствіе, что отвратить намъ нужно.
Когда ужъ ты рѣшилась умереть
Скорѣе, чѣмъ за графа выйти замужъ,
То предпочтешь ты настоящей смерти
Притворную, чтобъ избѣжать стыда,
Влекущаго тебя къ самоубійству.
Коль ты смѣла, то способъ я найду.

ДЖУЛЬЕТТА.

О, только бы не выходить за графа!
Вели ты мнѣ съ той башни вонъ спрыгнуть,
Итти къ ворамъ, съ змѣями пресмыкаться,
Или закуй меня съ медвѣдемъ на цѣпь,
Иль на ночь въ склепъ, наполненный костями
Смердящими и грудой череповъ,
Меня запри, иль въ свѣжую могилу
Вели мнѣ лечь подъ саванъ мертвеца, —
Все, все, о чемъ и слышать не могу я
Безъ трепета, готова сдѣлать я,
Безъ всякаго сомнѣнія и страха,
Чтобъ милому Ромео моему
Остаться мнѣ женою безупречной.

ЛОРЕНЦО.

Такъ слушай же: иди теперь домой;
Будь весела и изъяви согласье
На этотъ бракъ. Вѣдь, завтра середа, —
Такъ завтра въ ночь одна останься въ спальнѣ.
Кормилицѣ спать въ комнатѣ твоей
Не позволяй. Возьми вотъ эту склянку
И выпей всю. По жиламъ у тебя
Холодная тогда польется влага,
Твой пульсъ замретъ; ни тѣла теплота,
Ни слабое дыханіе не выдастъ,
Что ты жива; румянецъ губъ и щекъ
Въ безжизненный цвѣтъ пепла превратится,
Опустятся покровы глазъ твоихъ,
Подобно какъ у мертвыхъ при кончинѣ,
И пролежишь ты сорокъ два часа,
Какъ будто бы въ оцѣпенѣньи смерти.
Затѣмъ какъ бы отъ сладостнаго сна
Пробудишься. Когда придетъ поутру
Женихъ, чтобы невѣсту разбудить,
Тебя найдутъ ужъ мертвою въ постели;
Въ парадныя одежды облекутъ,
И отнесутъ тебя въ открытомъ гробѣ
Въ семейный склепъ усопшихъ Капулетти.
Я, между тѣмъ, Ромео извѣщу.
Онъ явится къ назначенному сроку,
И вмѣстѣ съ нимъ я буду ожидать
Тамъ твоего отъ смерти пробужденья.
И въ ту же ночь онъ въ Мантую съ тобой
Отправится; грозящаго позора
Избѣгнешь ты, когда непостоянство
Иль женскій страхъ тому не помѣшаетъ.

ДЖУЛЬЕТТА.

Дай склянку мнѣ! Не говори о страхѣ.

ЛОРЕНЦО.

На, вотъ, возьми и уходи; будь твердой
И счастливой въ рѣшеніи своемъ.
Я въ Мантую сейчасъ пошлю монаха
Съ моимъ письмомъ къ супругу твоему.

ДЖУЛЬЕТТА.

Любовь, пошли мнѣ твердость! Только твердость
Спасетъ меня. — Прощайте, мой отецъ.

(Уходятъ.)


СЦЕНА II.



Комната въ домѣ Капулетти.

Входятъ: КАПУЛЕТТИ, СИНЬОРА КАПУЛЕТТИ, КОРМИЛИЦА и слуги.


КАПУЛЕТТИ (одному изъ слугъ).

Кто только здѣсь показанъ въ этомъ спискѣ,
Всѣхъ пригласи. (Слуга уходитъ.)

(Другому слугѣ.)

Всѣхъ пригласи. А ты ступай — найми
Десятка два хорошихъ поваровъ.

2-Й СЛУГА. Я не приведу ни одного плохого, синьоръ; я испытаю ихъ: посмотрю — облизываютъ ли они свои пальцы.

КАПУЛЕТТИ. Да въ чемъ же тутъ испытаніе?

2-Й СЛУГА. А вотъ въ чемъ, синьоръ: плохъ тотъ поваръ, который не облизываетъ своихъ пальцевъ; значитъ, такого я и не найму.

КАПУЛЕТТИ.

Ступай, ступай! (2-й слуга уходитъ.)
На этотъ разъ мы сладимъ пиръ кой-какъ.
Гдѣ дочь моя? Пошла къ отцу Лоренцо?

КОРМИЛИЦА.

Такъ точно.

КАПУЛЕТТИ.

Такъ точно. Пусть; быть можетъ, вразумитъ
Онъ дерзкую, капризную дѣвчонку.

(Входитъ Джульетта.)


КОРМИЛИЦА.

Смотрите, вотъ она идетъ сюда,
Веселая.

КАПУЛЕТТИ.

Веселая. Ну что, гдѣ ты шаталась,
Упрямица?

ДЖУЛЬЕТТА.

Упрямица? Тамъ, гдѣ меня учили
Раскаяться въ сопротивленьи вамъ.
Святой отецъ Лоренцо мнѣ велѣлъ
Просить у васъ прощенья на колѣняхъ.
Простите же, я умоляю васъ;
Отнынѣ вамъ я навсегда послушна.

КАПУЛЕТТИ.

Послать за графомъ, извѣстить его,
И завтра же скрѣпимъ мы этотъ узелъ.

ДЖУЛЬЕТТА.

Съ нимъ встрѣтилась я въ кельѣ у Лоренцо,
И съ нимъ была любезна, какъ могла,
Приличія границъ не нарушая.

КАПУЛЕТТИ.

Я очень радъ; прекрасно это; встань;
Давно бы такъ. — Мнѣ нужно видѣть графа.
Ступайте же, я говорю, — просите
Его ко мнѣ. Клянусь я Богомъ, это
Почтенный и святой монахъ; ему
Весь городъ нашъ обязанъ многимъ.

ДЖУЛЬЕТТА.

Весь городъ нашъ обязанъ многимъ. Няня,
Иди со мною въ комнату мою,
И помоги мнѣ выбрать украшенья,
Приличныя для завтрашняго дня.

СИНЬОРА КАПУЛЕТТИ.

Для четверга; теперь еще не къ спѣху.

КАПУЛЕТТИ.

Иди съ ней, няня; завтра — въ церковь мы.

(Джульетта и кормилица уходятъ.)


СИНЬОРА КАПУЛЕТТИ.

Не справиться намъ къ завтрашнему дню:
Почти ужъ ночь.

КАПУЛЕТТИ.

Почти ужъ ночь. Молчи, я все улажу.
Ручаюсь я, все выйдетъ хорошо.
Иди къ Джульеттѣ, помоги ей выбрать
Себѣ нарядъ; я ужъ не лягу спать;
Оставь меня: на этотъ разъ я буду
Хозяйкою. Эй, вы! — Всѣ разошлись.
Ну, такъ я самъ отправлюся къ Парису,
Сказать, чтобъ онъ на завтра былъ готовъ.
Какъ на сердцѣ легко теперь, когда
Опомнилась капризная дѣвчонка.

СЦЕНА III.



Комната Джульетты.

Входятъ ДЖУЛЬЕТТА и КОРМИЛИЦА.


ДЖУЛЬЕТТА.

Да, лучше всѣхъ другихъ вотъ эти платья.
Но, милая, оставь меня одну
На эту ночь; мнѣ нужно помолиться
Усерднѣе, чтобъ небеса своей
Улыбкою мнѣ озарили душу,
Которая, какъ знаешь ты сама,
Исполнена грѣха и непокорства.

Входитъ СИНЬОРА КАПУЛЕТТИ.


СИНЬОРА КАПУЛЕТТИ.

Вы заняты? Не нужно ль вамъ помочь?

ДЖУЛЬЕТТА.

Нѣтъ, мы уже все выбрали, что нужно
И что идетъ для завтрашняго дня.
Теперь одной позвольте мнѣ остаться;
Пусть няня съ вами будетъ эту ночь:
У васъ теперь хлопотъ не оберешься.

СИНЬОРА КАПУЛЕТТИ.

Спокойной ночи; лягъ въ постель, усни:
Ты такъ теперь нуждаешься въ покоѣ.

(Синьора Капулетти и кормилица уходятъ.)


ДЖУЛЬЕТТА.

Прощайте. — Богу одному извѣстно,
Когда мы съ ней увидимся опять.
Холодный страхъ по жиламъ пробѣгаетъ;
Мнѣ кажется, что жизни теплоту
Онъ леденитъ. Я позову ихъ снова,
Чтобы онѣ ободрили меня.
Кормилица! — Къ чему? Что ей здѣсь дѣлать?
Должна одна я сцену разыграть
Ужасную. Сюда фіалъ!
Что, если не подѣйствуетъ микстура?
Должна ль тогда вѣнчаться завтра я?
Нѣтъ, нѣтъ; вотъ въ чемъ мое спасенье будетъ.
Лежи вотъ здѣсь. А если это ядъ,
Что мнѣ хитро поднесъ монахъ, желая
Меня убить, чтобъ свадьбу устранить,
Которою онъ былъ бы обезчещенъ:
Вѣдь онъ меня съ Ромео повѣнчалъ?
Боюсь, что такъ. Однако, нѣтъ, едва ли, —
Не допущу я этой мысли злой:
Онъ до сихъ поръ былъ святостью извѣстенъ.
Что, если я проснусь въ своемъ гробу
До времени, когда придетъ Ромео,
Чтобъ выручить меня? Вотъ что ужасно!
Не задохнусь ли въ этомъ склепѣ я? —
Въ смердящій ротъ его не проникаетъ
Здоровый воздухъ... Не умру ль я прежде,
Чѣмъ явится Ромео мой? — А если
Останусь я жива, — то мысль одна,
Что смерть кругомъ и ночь, весь ужасъ мѣста,
Старинный склепъ, гдѣ столько ужъ вѣковъ
Всѣхъ Капулетти кости погребались
И гдѣ лежитъ Тибальдъ окровавленный,
Еще недавно такъ похороненный,
Гніющій тамъ подъ саваномъ своимъ;
Гдѣ, говорятъ, умершихъ тѣни бродятъ,
Въ извѣстные часы ночной порой...
Увы, увы! ужель невѣроятно,
Что рано такъ проснувшись въ этомъ смрадѣ
И слушая стенанія кругомъ,
Похожія на стоны мандрагоры,
Когда ее изъ почвы вырываютъ, —
Возможно ли мнѣ не сойти съ ума?
О, если я средь ужасовъ подобныхъ
Проснуся вдругъ, то не лишусь ли я
Разсудка, и, въ безуміи моемъ,
Не стану ль я играть костями предковъ,
Не вырву ль я Тибальда трупъ кровавый
Изъ савана и, въ бѣшенствѣ, схвативъ
Кость одного изъ прадѣдовъ моихъ,
Не размозжу ль той костью, какъ дубиной,
Въ отчаяньи, я голову себѣ?
О, это что? Мнѣ кажется, я вижу
Тибальда тѣнь... Ромео ищетъ онъ,
Пронзившаго его своей рапирой.
Остановись, Тибальдъ! Иду, Ромео!
Иду! Я пью вотъ это для тебя.

(Бросается на постель.)


СЦЕНА IV.



Зала въ домѣ Капулетти.

Входятъ СИНЬОРА КАПУЛЕТТИ и КОРМИЛИЦА.


СИНЬОРА КАПУЛЕТТИ.

Возьми ключи и пряностей различныхъ
Достань еще.

КОРМИЛИЦА.

Достань еще. Тамъ требуютъ айвы
И финиковъ къ пастету.

Входитъ КАПУЛЕТТИ.


КАПУЛЕТТИ.

И финиковъ къ пастету. Шевелитесь!
Живѣй, живѣй. Кричалъ второй пѣтухъ,
Три пробило уже на колокольнѣ.
Анджелика, присматривай за всѣми
Печеньями, да не скупись.

КОРМИЛИЦА.

Печеньями, да не скупись. Уйдите,
Уйдите вы болтунъ, да лягте спать,
Не то — вы завтра будете больны,
Не спавши ночь.

КАПУЛЕТТИ.

Не спавши ночь. Ни крошечки не буду:
Случалось мнѣ глазъ не смыкать всю ночь
Изъ-за причинъ совсѣмъ не такъ серьезныхъ, —
И никогда я боленъ не бывалъ.

СИНЬОРА КАПУЛЕТТИ.

Ну да, вѣдь, ты повѣса былъ извѣстный,
Любилъ ловить мышей ты по ночамъ;
Но я теперь не дамъ тебѣ проказить.

СИНЬОРА КАПУЛЕТТИ и КОРМИЛИЦА уходятъ.


КАПУЛЕТТИ.

Ревнивица!

Входятъ СЛУГИ съ вертелами, дровами и корзинами.


КАПУЛЕТТИ (одному изъ слугъ).

Ревнивица! Что это ты несешь?

1-ЫЙ СЛУГА.

Для повара; но что — не знаю самъ. (Уходитъ.)

КАПУЛЕТТИ.

Скорѣй, скорѣй! (2-му слугѣ.) Поди-ка принеси
Посуше дровъ; спроси о нихъ у Пьетро, —
Онъ знаетъ, гдѣ они.

2-ЫЙ СЛУГА.

Онъ знаетъ, гдѣ они. И у меня
Есть голова, чтобъ отыскать дрова,
Я изъ-за нихъ не потревожу Пьетро.

(Уходитъ.)


КАПУЛЕТТИ.

Ну, молодецъ; отлично. Весельчакъ —
Собачій сынъ! тебя бы нужно сдѣлать
Начальникомъ полѣньевъ. Боже мой,
Совсѣмъ ужъ день; графъ явится сейчасъ,
И съ музыкой, какъ это обѣщалъ.

(Музыка за сценой.)

Да вотъ слышна и музыка; онъ близко.
Кормилица! жена! да гдѣ же, вы?

Входитъ Кормилица.


КАПУЛЕТТИ.

Кормилица, ступай, буди Джульетту,
Одѣнь ее, а я пока пойду
Потолковать съ Парисомъ. Ну, скорѣе,
Поторопись: женихъ уже пришелъ.

(Уходитъ.)


СЦЕНА V.



Комната Джульетты.

ДЖУЛЬЕТТА лежитъ въ постели. Входитъ КОРМИЛИЦА.


КОРМИЛИЦА.

Сударыня! — Синьора! — госпожа! —
Джульетта! — встань! — Какъ крѣпко спитъ она.
Ягненочекъ! — Вставай же! — Что за соня!
Ну, золото, сокровище! — невѣста!
Да полно спать! — Какъ мертвая, ни слова!
Иль выспаться ты хочешь напередъ,
За цѣлую недѣлю? Да и вправду
Парисъ не дастъ тебѣ сегодня спать.
О, Господи! вотъ спитъ! не добудиться!
Но такъ, иль сякъ, а нужно разбудить.
Синьора! вѣдь, женихъ тебя застанетъ
Въ постели; онъ спугнетъ тебя, смотри!
Да это что? Она уже одѣлась
И снова спать легла. — Проснись!
Синьора!.. Ахъ, спасите, помогите!
Скорѣй сюда! Джульетта умерла!
Зачѣмъ на свѣтѣ я родилась? — Подайте
Мнѣ aqua vitae!.. Axъ! — Синьоръ! Синьора!

Входитъ СИНЬОРА КАПУЛЕТТИ.


СИНЬОРА КАПУЛЕТТИ.

Что тутъ за шумъ?

КОРМИЛИЦА.

Что тутъ за шумъ? О, злополучный день!

СИНЬОРА КАПУЛЕТТИ.

Въ чемъ дѣло?

КОРМИЛИЦА.

Въ чемъ дѣло? Вотъ смотрите, поглядите.
Бѣда, бѣда!

СИНЬОРА КАПУЛЕТТИ.

Бѣда, бѣда! О, Боже! Горе мнѣ!
Моя дитя, единственная дочь,
Очнись, взгляни, иль я умру съ тобою.
Спасите! Помогите! Ну, зови!

Входитъ КАПУЛЕТТИ.


КАПУЛЕТТИ.

Вѣдь, это срамъ! Что не идетъ Джульетта?
Женихъ ужъ здѣсь.

КОРМИЛИЦА.

Женихъ ужъ здѣсь. Джульетта умерла!
Скончалась! вотъ, — мертва она; о, Боже!

КАПУЛЕТТИ.

Что? Дайте мнѣ взглянуть. — Увы! о, горе!
Совсѣмъ, какъ ледъ! — въ ней кровь остановилась,
Суставы всѣ окоченѣли; — жизнь
Оставила давно ужъ эти губы;
Смерть на нее напала, какъ морозъ
Нежданный, что нѣжнѣйшій изъ цвѣтковъ
До времени на полѣ побиваетъ.

КОРМИЛИЦА.

Несчастный день!

СИНЬОРА КАПУЛЕТТИ.

Несчастный день! О, горестное время!

КАПУЛЕТТИ.

Смерть, дочь мою отнявшая, сковала
Языкъ мой, — я не въ силахъ говорить.

Входятъ монахъ ЛОРЕНЦО и ПАРИСЪ съ музыкантами.


ЛОРЕНЦО.

Готова ли итти невѣста въ церковь?

КАПУЛЕТТИ.

Итти она готова; только ей
Ужъ никогда оттуда не вернуться.
Сынъ, въ эту ночь, предъ самымъ днемъ вѣнчанья,
Смерть спать легла съ невѣстою твоей,
И вотъ она, цвѣтокъ, убитый смертью,
Лежитъ здѣсь; и отнынѣ смерть — мой зять,
Наслѣдникъ мой, съ которымъ дочь моя
Повѣнчана. О, я умру и смерти
Оставлю все, — имущество и жизнь!

ПАРИСЪ.

А я-то, я: не могъ утра дождаться,
И вотъ что мнѣ оно даетъ!

СИНЬОРА КАПУЛЕТТИ.

И вотъ что мнѣ оно даетъ! Проклятый,
Несчастный, гнусный, ненавистный день!
Часъ горестный, какой когда-либо
Въ теченіи своемъ видало время!
Одна, одна, единственная дочь,
Одно дитя, единственная радость —
И ту взяла безжалостная смерть!

КОРМИЛИЦА.

Вотъ горе-то! О, злополучный день,
Плачевный день, несчастнѣйшій изъ всѣхъ,
Какіе мнѣ случалось въ жизни видѣть!
Проклятый день!

ПАРИСЪ.

Проклятый день! Обманутъ, разведенъ,
Поруганъ я, оплеванъ я, убитъ!
Смерть гнусная, тобою я обманутъ,
Низвергнутъ въ прахъ. Любовь моя! о, жизнь!
Не жизнь, любовь моя убита смертью!

КАПУЛЕТТИ.

Поруганъ я, истерзанъ, проклятъ, ввергнутъ
Въ отчаянье, убитъ! О, время скорби,
Зачѣмъ пришло ты праздникъ нашъ разрушить?
Дитя мое! — нѣтъ, не дитя, душа!..
Ты умерла! — увы, она скончалась!
Съ ней умерли всѣ радости мои.

ЛОРЕНЦО.

Довольно вамъ; стыдитесь! Исцѣленья
Для бѣдствія въ отчаяніи нѣтъ.
И небеса, и вы владѣли ею, —
Теперь ее всю взяли небеса.
Тѣмъ лучше для нея. Ту часть Джульетты,
Которая принадлежала вамъ,
Вы не могли предохранить отъ смерти,
Но небеса другую сохранили
И вѣчную ей даровали жизнь.
Первѣйшимъ изъ желаній вашихъ было —
Чтобъ счастіе Джульетты возрасло;
Вашъ рай былъ въ томъ, чтобы его возвысить;
И вотъ, когда превыше облаковъ
До глубины небесной воспарила
Ея душа, вы плачете о ней!
Не хорошо вы любите Джульетту,
Сходя съ ума, когда ей хорошо.
Счастливѣе не та, что долго въ бракѣ
Живетъ, а та, что умираетъ рано.
Утрите же вы слезы; это тѣло
Прекрасное осыпьте розмариномъ
И, въ лучшую одежду нарядивъ,
Покойницу, какъ требуетъ обычай,
Ее несите въ церковь: хоть рыдать
Намъ всѣмъ велитъ безумная природа,
Но разумъ слезъ такихъ не признаетъ.

КАПУЛЕТТИ.

Все то, что мы велѣли приготовить
Для празднества, послужитъ погребенью.
Пусть музыку замѣнитъ грустный звонъ
Колоколовъ; пусть брачное веселье
Въ печальныя поминки превратится;
Торжественные гимны перейдутъ
Въ унылые напѣвы панихиды;
Вѣнчальные цвѣты покроютъ трупъ, —
И все, что здѣсь, пусть приметъ видъ обратный.

(Капулетти, синьора Капулетти, Парисъ и Лоpeнцо уходятъ.)


1-Й МУЗЫКАНТЪ.

Приходится намъ спрятать наши трубы
И уходить.

КОРМИЛИЦА.

И уходить. Да спрячьте, спрячьте! Ахъ!
Вы видите, какой печальный случай. (Уходитъ.)

1-Й МУЗЫКАНТЪ.

Да, подлинно, и дѣла не поправишь.

Входитъ ПЬЕТРО.

ПЬЕТРО. Музыканты, а музыканты! «Усладу сердца!», «Усладу сердца!» Если вы хотите меня оживить, сыграйте мнѣ «Усладу сердца»!

1-Й МУЗЫКАНТЪ. Почему «Усладу сердца»?

ПЬЕТРО. Ахъ, музыканты! потому, что мое сердце играетъ арію: «Мое сердце исполнено горя». О, сыграйте мнѣ какую-нибудь веселую жалобу, чтобы меня утѣшить.

2-Й МУЗЫКАНТЪ. Никакой тебѣ жалобы не будетъ: теперь не до игры.

ПЬЕТРО. Такъ вы не хотите?

МУЗЫКАНТЫ. Нѣтъ.

ПЬЕТРО. Ну, такъ я вамъ здорово отплачу.

1-Й МУЗЫКАНТЪ. А чѣмъ ты отплатишь?

ПЬЕТРО. Разумѣется, не деньгами, а я назову васъ сопѣлками и скоморохами.

1-Й МУЗЫКАНТЪ. А я тебя назову холопскимъ отродьемъ.

ПЬЕТРО. Ну, такъ я стукну тебя холопскимъ кинжаломъ по башкѣ. Я не буду шутить, задамъ вамъ и re, и fa. Замѣчаете?

1-Й МУЗЫКАНТЪ. Если ты хочешь поставить на насъ re и fa, то значитъ, ты хочешь положить насъ на ноты.

2-Й МУЗЫКАНТЪ. Пожалуйста, вложи свой кинжалъ и выложи свое остроуміе.

ПЬЕТРО. Ну, такъ берегись! Я побью васъ желѣзнымъ остроуміемъ и спрячу свой желѣзный кинжалъ. Ну-те-ка, отвѣчайте мнѣ:

Если сердце страдаетъ отъ мукъ,
Если душу печаль подавляетъ,
То серебряный музыки звукъ...

Почему «серебряный звукъ»? Почему музыка имѣетъ серебряный звукъ? Что скажешь ты на это, Симонъ Струна?

1-Й МУЗЫКАНТЪ. Да просто потому, что серебро обладаетъ пріятнымъ звукомъ.

ПЬЕТРО. Очень мило. — Ну, а что скажешь ты, Гуго Скрыпица?

2-Й МУЗЫКАНТЪ. Я скажу «серебряный звукъ» потому, что музыканты играютъ за серебро.

ПЬЕТРО. Тоже очень хорошо сказано. Ну, а ты что скажешь, Джакобо Дужка?

3-Й МУЗЫКАНТЪ. Право не знаю, что сказать.

ПЬЕТРО. Ахъ, извини меня: вѣдь, ты пѣвецъ. Я отвѣчу вмѣсто тебя: «музыка имѣетъ серебряный звукъ», потому что музыканты никогда не получаютъ за нее золота:

То серебряной музыки звукъ
Скоро эту печаль прогоняетъ. (Уходитъ.)

1-Й МУЗЫКАНТЪ. Что это за ядовитая каналья!

2-Й МУЗЫКАНТЪ. Чортъ съ нимъ, съ этимъ шутомъ! Пойдемъ-ка въ домъ. Подождемъ возвращенія провожающихъ гробъ и останемся обѣдать.

(Уходятъ.)