XXVI.
Властитель моей любви, ты, чьи достоинства непреклонно обратили меня въ обязательное къ тебѣ подданство, отправляю тебѣ это посланіе въ засвидѣтельствованіе этой преданности, а не на показъ своего остроумія. Преданность эта велика, но столь бѣдное остроуміе, какъ мое, представитъ ее скудной, по недостатку словъ для ея выраженія; я надѣюсь, однако, что ты, по доброму настроенію своему, придумаешь въ душѣ, какъ одарить и ее, нагую, — пока та, какая-то, звѣзда, которая управляетъ моими путями, не обратится ко мнѣ милостивымъ ликомъ и не накинетъ наряда на мою лохмотную любовь, чтобы сдѣлать меня достойнымъ твоей благосклонности. Лишь тогда мнѣ можно будетъ осмѣлиться заявлять, насколько я тебя люблю; до тѣхъ поръ, я не буду показываться, чтобы ты не подвергъ меня испытанію.
Сон. XXVI. Первый Дрэкъ указалъ на то странное отношеніе, которое существуетъ между этими Сонетами и посвященіемъ къ поэмѣ «Лукреція». Изъ этого совпаденія онъ вывелъ заключеніе, что графъ Соутгэмптонъ, которому посвящена «Лукреція», есть тотъ таинственный «другъ», котораго Шекспиръ называетъ «властителемъ (lord) моей любви».